Когда Аттила вдруг резко взвинтил темп, провел точный, не представляющий для амбала никакой угрозы, но весьма обидный удар кулаком в мягкий живот и призывно отпрыгнул назад, сделав вместо одного сразу два шага, Грек понял, что развязка близка. Задетый за живое битюг сделал страшную рожу, метнулся вперед и тараном обрушился на ниггера. Аттила сразу словно провалился вниз, став на голову ниже, и провел точный удар ближней ногой. Пузырь словно с разбегу наскочил на невидимую стену, споткнулся, рухнул сначала на одно колено, затем грузно повалился на бок и истошно, дико заорал, вылезающими из орбит глазами уставившись на торчащую из голени наружу окровавленную кость. Публика взвыла от восторга. Метис сделал знак рукой, дескать, подождите, это еще не конец, нарочито неторопливо приблизился к поверженному куску жира и провел добивающий удар в голову. Пузырь обмяк, конвульсивно дернулся и замолчал. Из его уха показалась струйка крови…

– Если не труп, то дурак до конца жизни – наверняка, – прокомментировал увиденное Игорь и вопросительно покосился на Артема. Тот, чуть помедлив, хмуро кивнул.

Второй поединок проходил днем, под открытым небом, на заставленной дорогими автомобилями лесной поляне, к которой вела всего одна дорога. Это была пасека. Поле для гладиаторской схватки организаторы боя обозначили флажками, между которых натянули обычную желтую полицейскую ленту, какими ограждают место происшествия. На сей раз зрителей было намного меньше, чем в подземном гараже, всего человек сорок-пятьдесят. Среди них Артем заметил не только известного всей России бандитского авторитета из Светлогорска, недавно оправданного бельгийским судом и выпущенного на свободу с кучей денег в качестве компенсации за моральный ущерб, но и двух депутатов Госдумы, причем как от «правых», так и от «левых». Но самым заметным среди прибывших на затерянный где-то в подмосковных лесах хуторок людей был… соперник Аттилы. Или, точнее, – соперница.

Увидев, как на лужайку вышла рыжая девушка в весьма эротичном костюме воительницы-амазонки – рослая, крепкая, широкоплечая и полногрудая, с узкими бедрами, длинными упругими ногами и обмотанными бинтами кистями рук, – Грек даже коротко присвистнул от неожиданности.

– Тоже не ху…во, – лейтенант ОМОНа был удивлен не меньше своего бывшего сокурсника. – Мне почему-то кажется, что сейчас мы с тобой увидим шоу.

– Аттила до сих пор лучший. Так что навряд ли, – сдержанно покачал головой Артем. – Она просто самоубийца, эта рыжая.

– Интересно, – заметил Уваров, – это сколько же мужиков-амбалов нужно отоварить нокаутом и какие деньги ей пообещали даже за фиаско, раз она решилась на поединок с этим отморознем? А?

– По всей видимости, много, – согласился Грек. И, в свою очередь, спросил: – Слушай, тебе она никого, часом, не напоминает?

– Ты о крашеных волосах и прикиде? Так ведь это Рыжая Соня. Боевик такой был, фэнтези.

– А-а, точно, – вспомнил Артем. – То-то я смотрю – типаж знакомый…

Аттила вышел на бой почти аскетом – с голым торсом, уже без бородки-эспаньолки, в одних легких белых брюках. С самым серьезным выражением своей уродливой смуглой морды разглядывал будущую соперницу. Похоже, непобедимый Аттила имел понятие, с кем ему предстоит драться. И эти знания вынуждали чемпиона отнестись к сопернице со всей возможной серьезностью.

Наконец появился рефери в попугайской полосатой футболке, пролопотал свои обычные слова и дал отмашку к началу боя.

То, что творила на поляне Рыжая Соня, больше походило на цирковое представление, если бы не одна деталь – наносимые ею противнику в процессе прыжков, кувырков и прочих акробатических пируэтов удары были не бутафорскими, а самыми настоящими. Смотрелись они эффектно, блестяще, техника боя была безупречна, но вот результаты… Увы. Коса нашла на камень.

Манера ведения боя у Аттилы сильно отличалась от той, что была в предыдущей схватке. Он двигался плавно, бесшумно, и несмотря на все ухищрения Рыжей Сони, у бесстрашной огненной пантеры не получалось нанести чемпиону сколь-нибудь ощутимые травмы. Девушка крутилась, как юла, прыгала, уклонялась, совершала немыслимые передвижения и скачки, проводила бесчисленное количество ударов руками и ногами, но лишь некоторые из них проникали сквозь блоки. К исходу пятой минуты схватки воительница стала заметно уставать, дважды чуть не споткнулась, но имеющий явное преимущество Аттила не спешил заканчивать поединок. Сохраняя каменное лицо, он, как опытный безжалостный хищник, играл с ней, пьянея от ощущения своего полного превосходства и испытывая самый настоящий кайф.

Развязка наступила лишь на шестой минуте, когда у измотанной валькирии уже не осталось сил на красивые кульбиты и она все с большим и большим трудом успевала ставить блоки и уходить с зоны атаки. Артему в какой-то миг стало жаль ее. Но, даже заранее зная исход всех записанных на кассете поединков, он еще не догадывался что ему предстоит увидеть спустя секунду…

Усыпив бдительность окончательно выдохшейся валькирии, Аттила резко сорвал дистанцию и провел только один точный удар – кулаком в грудь, в то самое место, где сходятся ребра. Этого было достаточно. Глаза рыжей кошки сразу закатились, колени подогнулись, из уголка рта показалась кровавая струйка. Видимо, сломанное ребро пробило легкое. Девушка, как кукла рухнула на колени и через секунду упала бы лицом в траву, но… Ниггер вошел в азарт. Аттила выставил ногу, уперев стопу в грудь падающей соперницы, резко присел, очутившись за спиной соперницы, обхватил ее шею левой рукой, а два пальца правой вонзил в глазные яблоки побежденной им рыжей пантеры.

Артема замутило. Он судорожно сглотнул. Приподнявшийся с кровати Игорь хрипло выдал что-то уже вовсе непечатное.

…Прежде чем вытащить пальцы из сочившихся глазниц, Аттила с нескрываемым удовольствием дважды медленно повернул их, сначала в одну, а затем в другую сторону. И только затем отпустил захват, поднялся и демонстративно обтер пальцы о белоснежную штанину брюк. Обезображенный труп без единого звука упал на пожухлую от солнца траву и уткнулся лбом в черные босые ноги гладиатора.

– Выключи, блевать хочется, – тихо попросил Артем.

Лейтенант нажал на кнопку «лентяйки». Экран погас.

– Матерь Божья… Да по этому черножопому выродку стенка давно плачет, – процедил Уваров.

– О чем ты, варвар? Остынь. Мы же, блин, крутые. В Совете Европы состоим. Наши гуманитарии даже террористов и педофилов не расстреливают. Попу за доллары лизать вкуснее. И ручки чистые.

– Тогда – в «браслеты» и на остров Каменный! Там тоже не курорт, поверь мне, псу легавому.

– Я верю. – Грек встал со стула, подошел к видеомагнитофону, вытащил видеокассету, некоторое время задумчиво разглядывал, словно видел впервые в жизни, а потом одним коротким движением рук переломил надвое. Подошел к приоткрытому окну и вышвырнул обломки вниз.

– Валить надо отсюда, – тихо бросил омоновец. – Как можно скорее.

– Кто бы спорил…

Глава четвертая

Сначала – тело, потом – дело

Черт прыгнул за руль «вольво» и направился в Москву. Он собирался в очередной раз встретиться с пышногрудой красоткой Мариночкой, женой Стрелковского. Руля по шоссе, он насвистывал веселую мелодию, предвкушая встречу с похотливой подружкой. За последнее время Вольдемар довольно часто встречался с Мариной, хотя им стоило больших трудов обвести вокруг пальца Стрелковского и его амбалов-охранников. Но Черт, как истинный джентльмен, не мог оставить неудовлетворенной молодую красивую девушку, которая в объятиях законного супруга изнывала от нехватки качественного секса. Потому как супруг мало что мог предложить ей, кроме объятий.

На этот раз встреча тайных любовников была запланирована в элитном салоне красоты, куда Марина ходила два раза в неделю. «Вольво» подрулила к салону, припарковалась на охраняемой стоянке. Вольдемар вышел из машины и направился к дверям. Теперь самое главное было не встревожить Мариночкиных охранников, которые ошивались в холле в ожидании хозяйки.