— Никакой подружки, — сказал он, опрокидывая еще свой напиток.

— В это трудно поверить, — продолжала Делайла. — Вы знаете, — сказала она, глядя на Пателя и Мэйсона, — Сэм может быть настоящим сердцеедом. Он может играть в очень труднодоступного, — я бросила на нее предупреждающий взгляд, но она только улыбнулась и слегка покачала головой. — Однажды он наотрез отказался поцеловать Перси в игре «правда или действие».

Слава богу.

— Это жестоко, чувак, — сказал Патель, в то время как Мэйсон притянул меня назад к своей груди.

— Бедный малыш, — он обнял меня за талию и прижался губами к моей шее. — Я заглажу свою вину перед тобой сегодня вечером.

Я автоматически посмотрела на Сэма, который смотрел на нас со стиснутой челюстью и темными глазами. Он покачивал коленом.

— Кто-нибудь хочет перекусить? — Я спрыгнула с колен Мэйсона и направилась на кухню.

— Я помогу, — предложил Сэм и последовал за мной, пока Патель и Мэйсон вспоминали особенно запоминающуюся детскую игру «Семь минут в раю».

Я на цыпочках потянулась за сервировочной миской, когда Сэм подошел ко мне сзади.

— Я могу это достать, — сказал он, касаясь своими пальцами моих.

— Ты приятно пахнешь, — прошептал он, ставя миску на стойку. Холодок пробежал по мне от ощущения его дыхания на моем ухе, и я задрожала.

— Чудеса мыла, — ответила я. — Я почти не узнала тебя в этом шикарном наряде.

— Шикарном?

Его глаза сверкнули.

— Очень шикарном, — ухмыльнулась я.

— Вы двое уже возвращаетесь с закусками? — крикнула Делайла с дивана. Я высыпала пакет чипсов в миску и поставила ее на кофейный столик, присев на подлокотник кресла Мэйсона. Они с Пателем перешли к страстному спору, связанному с хоккеем.

— Не обращай на них внимания, — сказала Делайла Сэму. — Они слегка одержимы. Но у нас есть более важные темы для обсуждения, например, наша дорогая Персефона, — она ткнула его в ногу. — Я слышала, что ты ее самый любимый читатель. Она не умолкает о том, насколько хороши твои отзывы.

Лицо Сэма расплылось в широкой улыбке.

— Да неужели? — спросил он, глядя на меня.

Я закатила глаза.

— Его эго и так достаточно здоровое, Ди.

— Я не согласен, — сказал Сэм. — Расскажи мне еще о том, какой я умный, Делайла.

— Я бы сочла тебя гораздо более разумным, если бы ты сказал ей увеличить количество секса и романтического содержания, — сказала она, смеясь.

— Над чем вы все хихикаете? — вмешался Мэйсон.

— Истории Перси. Что ты о них думаешь? — спросил Сэм, и мой желудок сжался. Я все еще не показала Мэйсону свои работы.

— Она никогда не давала мне прочесть ни одной, — сказал он, прищурив глаза на Сэма.

— Нет? Она невероятно талантлива, — сказал ему Сэм, сверкая глазами. — Она постоянно просит меня дать о них отзыв, но на самом деле ей это не нужно. Она прирожденный писатель.

— Так ли это?

Сэм продолжал, как будто не слышал его.

— Тебе следует прочитать «Молодую кровь». Она написала ее пару лет назад, но она по-прежнему моя любимая. Боже, помнишь, как допоздна мы засиживались, обсуждая имена персонажей, Перси?

Сэм метил свою территорию, и все, что я могла сделать, это пробормотать что-то в знак согласия.

— Я и не подозревал, насколько вы были близки, — сказал Мэйсон, теперь пристально глядя на меня. — Так здорово, что у Перси здесь есть друг, который может составить ей компанию.

Он усадил меня к себе на колени, одновременно поворачивая так, что я оказалась верхом на нем.

— Что ты делаешь? — прошептала я.

— Вы ведь не возражаете, правда, ребята? — он наклонил голову, чтобы оглядеть меня. — Я не видел свою девочку целую вечность.

Он взял мое лицо в свои руки и приблизил мой рот к своему, небрежно целуя меня. Когда он позволил мне отстраниться, чтобы глотнуть воздуха, Сэм был уже на полпути к двери.

— Мне нужно идти, если я хочу завтра выйти на пробежку, — сказал он, не глядя на меня. А потом исчез.

Сэм держался на расстоянии до конца выходных, и мне не терпелось, чтобы все ушли, чтобы я могла его увидеть. Лето уже наполовину прошло, и я была возмущена тем, что поведение Мэйсона означало, что я потеряла время с Сэмом. Всё это время его нахождения здесь он был особенно настойчив, как будто пытался заявить права на моё тело. Это заставило меня встревожиться. Даже его прощальный поцелуй был интенсивным, с языком.

Сэм стал другим после визита Мэйсона. Сдержанным. Иногда наши взгляды встречались на другом конце кухни или когда мы тусовались в подвале, то воздух потрескивал. Но в остальном, это было похоже на то, что он закрыл свои чувства ко мне, что было именно тем, о чем я просила. Но когда лето подошло к концу, я поняла, что это не то, чего я хотела. Мне захотелось приоткрыть крышку.

Я рассталась с Мэйсоном в последнюю неделю летних каникул с неловким Ты отличный парень! по телефону. Он был удивлен, но воспринял это лучше, чем Делайла, которая обиделась из-за окончания наших двойных свиданий, прежде чем я напомнила ей, что она планирует приостановить отношения с Пателем на учебный год.

Мы с Сэмом сидели на его кровати и читали в наших мокрых купальниках в последний день перед тем, как я отправлюсь обратно в город со своими родителями. Было жарко, и Чарли с Анитой захватили наше обычное убежище в подвале. Сью отказалась включать кондиционер, поэтому Сэм закрыл жалюзи в своей спальне и установил вентилятор, чтобы он попеременно дул между нами. Он был в конце кровати, прижавшись спиной к стене, а я у изголовья лицом к нему, подтянув колени к груди. Он изучал диаграмму в одном из своих учебников анатомии, пока я читала «Противостояние». Или я пыталась это сделать. За последние десять минут мне не удалось пролистать и страницы. Я не могла оторвать взгляда от Сэма: линия загара вокруг его лодыжек, мышцы икр, браслет на запястье. Я вытянула ногу, чтобы положить ее на его бедро, и как только моя ступня соприкоснулась с ним, он дернулся.

— Ты в порядке, чудак? — спросила я. Он посмотрел на меня, а затем спрыгнул с кровати и порылся в ящике своего комода.

— Сделай мне одолжение, — сказал он, бросая мне свою старую футболку Weezer. Я натянула его через голову, пока он садился, снова уткнувшись носом в учебник.

Я ткнула его в ногу пальцем своей и заметила, как на его щеках появился румянец. Злить Сэма было одним из трех моих самых любимых занятий, и в наши дни это было редким удовольствием. Но что-то пробило брешь в его спокойной сдержанности, и мне захотелось разорвать ее зубами.

— И ты пинаешь меня, потому что... — сказал он глубоким монотонным голосом, не отрываясь от страницы и нахмурив брови. Я кладу обе ноги ему на колени, чувствуя, как напрягается все его тело.

— Должно быть, это увлекательная книга — ты читал её всё лето.

— Ммм.

— Действительно хорошая сюжетная линия?

— Захватывающая, — невозмутимо произнес он. — Знаешь, обычно я могу рассчитывать на то, что ты не будешь мешать мне в учёбе.

— Тут никакого вмешательства, — выругалась я, затем вонзила пятку в его бедро. — Много сексуальных моментов, да?

Наконец он взглянул на меня краем глаза, покачал головой и вернулся к книге.

— На самом деле, — сказала я, убирая ноги с его и садясь, согнув колени перед собой, упираясь пальцами ног в его бедро, — человеческое тело довольно сексуально. Я имею в виду, не картинка этого человека без кожи, на которую ты смотришь...

— Это схема мышечной системы, Перси, — сказал он, поворачивая ко мне лицо. — Это, — он положил одну руку на заднюю часть моей ноги, — икроножная мышца. — В его голосе звучал сарказм, но мне показалось, что кто-то заменил кровь в моих венах кофеином. Я хотела, чтобы его рука была на мне. Я хотела, чтобы его руки были на мне.

Он посмотрел вниз, туда, где он схватил мою ногу, и снова на меня. В его глазах были вопросительные знаки.

— Икроножная мышца? — сказала я. — Приятно знать… Я обязательно попробую использовать это однажды. Я слышала об этой штуке, которая называется «бег».

Я засмеялась, и он убрал руку.

Несколько минут мы сидели с открытыми книгами, ни один из нас не перевернул ни страницы. Я почувствовала, как обещание чего-то большего между нами ускользает, чтобы быть спрятанным, как старая коробка с мулине для вышивания в ящике моего стола. Поэтому я попробовала продолжить.

Я просунула пальцы ног ему под бедро.

— Узнал что-нибудь еще из этой твоей книги? — спросила я. Его глаза встретились с моими. Он медленно кивнул.

— Не хочешь просветить меня, гений? — Я изо всех сил старалась казаться игривой, но мой голос дрожал.

— Перси…

Мне потребовалась каждая унция уверенности, чтобы не прерывать зрительный контакт.

— Полагаю, мне просто придется попросить какого-нибудь другого будущего врача обучить меня, — поддразнила я, и он быстро заморгал. И тогда я поняла. Я знала, что это его слабое место. Он ненавидел саму мысль о том, что кто-то другой прикасается ко мне. Когда он снова переместил руку на мою икру, мне захотелось закричать от триумфа.

На этот раз он не стал за нее хвататься. Вместо этого он провел пальцами взад и вперед по мышце, посылая электрический разряд по моему телу, каждое нервное окончание вспыхнуло к жизни. Губы Сэма были сжаты в серьезную прямую линию, лицо превратилось в сосредоточенную маску. Мы оба смотрели, как его рука скользит по моей икре и затем медленно вниз по моей ноге. Он ухватился за неё снизу, после чего посмотрел на меня с усмешкой.

— Лодыжка, — сказал он.

Я издала звук, который был чем-то средним между смехом и вздохом. Он переместился так, чтобы опуститься на колени у моих ног, и взял мою другую лодыжку в правую руку, так что он держался за обе мои ноги. Он смотрел мне в глаза одну, две, три секунды. Я сглотнула. А затем, наблюдая за моей реакцией, он медленно провел пальцем вверх по моей ноге.

— Голень.

Я строила планы, мечтала, была одержима мыслью о том, чтобы Сэм прикоснулся ко мне. Я лежала на кровати, засунув руку между ног, и фантазировала о его руках, плечах и складке на его нижней губе. Я так сильно хотела прикоснуться к нему, провести пальцами по едва заметной линии волос, которая вела от его пупка к плавкам. И теперь я была застывшей. Я боялась испортить момент, стряхнуть с Сэма то волшебство, которое овладело им.