Глава 24

БРИА

Я просыпаюсь раньше Илая и оставляю маленькую записку на подушке. Внизу, у бассейна. После медитации и плавания, я заменяю эту записку другой. В душе. Когда высушиваю волосы и одеваюсь, снова меняю бумажку. На кухне. Я готовлю омлет и ставлю его в духовку, чтобы сохранить тепло, затем решаю, что, наверное, лучше разбудить Илая до прихода Эми, а то они оба испытают небольшой шок.

Илай не шевелится, когда я забираюсь на матрас, но как только я переношу свой вес на его тело, его руки обхватывают мою спину, и он заключает меня в крепкие объятия.

— Который сейчас час? — спрашивает он, его голос все еще хриплый от сонливости.

— Семь пятьдесят. Эми придет с минуты на минуту.

— М-м-м-м.

— Я приготовила завтрак. А еще кофе.

— Хм-м-м.

— Это не слова, профессор, — говорю я ему в грудь. Он крепче сжимает меня, когда я пытаюсь оттолкнуть, но звенит сигнализация на подъездной дорожке, прежде чем я успеваю еще сильнее прижаться к нему.

— Что это, черт возьми, такое? — спрашивает Илай, когда я отворачиваюсь к электронной панели на стене.

— Эми. Она приходит убираться раз в неделю.

Илай садится, проводит рукой по волосам, наблюдая, как я открываю входную дверь.

— Довольно современная система.

— Да, Самуэль большой специалист в безопасности.

— У вас были случаи взлома? Мне беспокоиться?

Я смеюсь, теплея от его искренности.

— Нет. Лучше беспокоиться о том, если Эми застанет тебя в постели. У наверняка возникнет тысяча вопросов.

Илай предстает во всей своей обнаженной красе, и моя кровь мгновенно закипает. Он собирает свою одежду, затем обнимает меня за спину, прижимаясь своими губами к моим, прежде чем отпустить и направиться в ванную.

— Не могу дождаться представления, Панкейк, — говорит он, подмигивая через плечо. — Я буду через минуту.

Дверь ванной закрывается как раз в тот момент, когда открывается входная дверь. Я расправляю смятые простыни, прежде чем направиться встречать Эми у входа. Выражение ее лица выдает каждую мысль. Удивление. Волнение. Сильное любопытство.

— Здесь мужчина, — выпаливаю я прежде, чем она успевает поздороваться. — Он в душе.

Улыбка Эми становится шире, когда она ставит свои принадлежности у двери.

— Я так и подумала, что у тебя гости, увидев незнакомую машину на подъездной дорожке.

— Он оставался с ночевкой.

— Ладно… это…

— Он мне нравится.

Что, черт возьми, со мной не так? Эми, конечно, мне не подруга, но она приходит сюда с момента, когда я училась на последнем курсе, когда дом еще принадлежал Самуэлю. Она никогда не видела меня здесь ни с кем, кроме него.

— Я уже поняла, — говорит Эми, подавляя смешок. Она подхватывает Кейна, когда он обвивается вокруг ее ног, и бросает на меня долгий оценивающий взгляд. — Он был с тобой вчера в больнице? Как Самуэль?

— Да, был со мной. Пока никаких новостей, но скоро поеду туда.

Мурлыканье Кейна заполняет тишину между нами, пока Эми наблюдает за мной.

— Я рада, Бриа. С тобой должен быть кто-то рядом. Ты не заслуживаешь проходить через это в одиночку. Никто не заслуживает.

Я в этом не уверена. Если бы она знала обо всем, что я сделала, она бы думала по-другому. Я последний человек, который заслуживает кого-то вроде Илая. Большинство серийных убийц, вероятно, считали бы иначе, потому что им всегда причитается то, чего они никогда не были достойны. Если они чего-то хотят, они это берут. Но я не такая, как они. По крайней мере, не полностью.

Я уже знаю, что недостойна чего-то хорошего.

Как я могу попытаться позволить Илаю любить меня, когда его слова, сказанные прошлой ночью, все еще боязно звучат у меня в голове? Я на самом деле ничего не знаю о любви, но понимаю логику того, что он сказал, что иногда любовь — это иметь мужество отпустить кого-то, когда знаешь, что не можешь быть тем, кого он заслуживает. Как бы хорошо ни было находиться рядом с ним, и как бы сильно он ни казался счастливым, я этого не заслужила и знаю, что никогда не заслужу.

— Эй, ты в порядке? — спрашивает Эми. Она кладет свою руку мне на плечо.

— Да… я…

— Ей просто нужен кофе и еда без сахара, — говорит Илай.

Я поворачиваюсь, чтобы посмотреть, как он приближается из холла, его волосы влажные, ямочка все еще видна на небритой щеке, глаза сияют от улыбки. Он великолепен, обаятелен, добр и заботлив, и нет, я определенно его не заслуживаю. Но когда он останавливается рядом со мной и прижимается поцелуем к моей щеке, я хочу притвориться, что это так.

Илай протягивает руку прежде, чем у меня появляется шанс представить его.

— Вы, должно быть, Эми. Приятно с вами познакомиться. Я Илай, парень Брии, — объявляет он, и я чуть не захлебываюсь слюной. — Спасибо, что заглянули вчера к Кейну.

— Конечно. Все, что угодно, для моей первой и любимой клиентки, — говорит она с усмешкой. — Я в тысячном долгу перед ней. Кормить Кейна — это ерунда.

— Ты мне ничего не должна, — говорю я, но Эми просто отмахивается от меня.

— Бриа убедила меня начать свой собственный бизнес. Раньше я работала неполный рабочий день в Беркширском университете в сфере услуг по опеке, но я не могла работать полный рабочий день.

Эми опускает ту часть, где рассказывается о ее дерьмовом муже-насильнике Рональде, который не разрешал ей работать. Он пережил «совершенно неожиданную, совершенно случайную» смерть, к которой мы с Самуэлем не имели никакого отношения… Насколько известно Эми, Рональд выпил слишком много, поскользнулся на льду и разбил себе голову на дорожке, ведущей к их дому.

— Прошло уже семь лет, — говорит Эми, отворачиваясь, чтобы взять свои принадлежности. — Самуэль создал мне веб-сайт тогда. Я начинала в этом доме, и теперь у меня пять сотрудников, я вечно занята, хочу нанять еще кого-нибудь.

— Это впечатляюще, — говорит Илай.

— Я много работаю, — говорит Эми, пожимая плечами. — Меня просто нужно было немного подтолкнуть, — она поворачивается ко мне с улыбкой. — Если застрянешь в больнице или… что бы там ни было… я покормлю Кейна, просто дай знать. Я могу заскочить в любое время.

— Спасибо, Эми. Я ценю это.

Она похлопывает меня по руке и идет по коридору, в то время как Илай направляется на кухню, уже выглядя так, словно его место здесь, в моем доме. Эми оборачивается по пути и ловит мой взгляд, обмахиваясь веером и произнося одними губами слова «чертовски горяч», подмигивая, идя по коридору, а Кейн бежит за ней.

— Что она сказала, когда я повернулся спиной? — шепчет Илай, отыскивая шкафчик с кружками и наливая два кофе.

— Чертовски горяч.

— Она мне нравится.

— Ну, еще бы.

Илай улыбается, и я жестом приглашаю его присесть, а сама приношу еду и сажусь во главе стола рядом с ним.

— Есть какие-нибудь известия из больницы? — спрашивает он, приступая к омлету и удовлетворенно мурлыча.

— Пока нет. Часы посещений начинаются в десять, так что я скоро туда отправлюсь.

— Ладно. Мне нужно вывести Дьюка на прогулку, и я могу вернуться, чтобы забрать тебя. Еще что-нибудь нужно? Может, что-нибудь привезти?

Я качаю головой, теряя интерес к еде, смотрю на нее сверху вниз.

— Ты уже так много сделал, Илай. Не нужно тратить впустую еще один день.

— Эй, — говорит он, кладя свою руку на мою. Сжимает ее, и я встречаюсь с ним взглядом. — Я не оставлю тебя там одну.

— Со мной все будет в порядке.

— Я знаю. Но будет еще лучше хоть с какой-то моральной поддержкой. Или хочешь побыть одна?

Хочу ли я побыть одна? Мне следовало бы сказать «да», но я не могу заставить себя это сделать. Когда Илай рядом, все становится легче. Он был прав, что этот процесс узнавания друг друга не будет всегда сложным. Теперь мысль о том, чтобы отпустить его, кажется невозможной, хотя я знаю, что чем дольше буду это откладывать, тем труднее будет.

— Нет, я не хочу быть одна, — шепчу я. Не знаю, принимает ли Илай мои слова за правду, и что я имею в виду не только сегодняшний день. Он наклоняется ближе, чтобы запечатлеть поцелуй на моей скуле, и я сжимаю его руку.

— Тогда договорились.

Мы едим в тишине, взявшись за руки. Я не чувствую необходимости заполнять пространство вымученными словами. В кои-то веки меня не мучает ноющее беспокойство, будто я что-то упускаю или что я должна играть нежеланную роль. С Илаем все кажется таким простым.

Когда завтрак заканчивается, Илай уезжает к себе домой, а я ставлю ноутбук на обеденный стол. Просматриваю почту, вхожу на защищенный сервер, которым пользуюсь совместно с Самуэлем, чтобы получить файлы из календаря Синтии на предстоящую неделю.

Но то, что я нахожу, — это настоящая сокровищница.

Папки и скоросшиватели с информацией от «Преторианцев». Контракты. Календари. Записи о кредиторской задолженности. Опыт работы с клиентами.

И сообщение от Самуэля, вчерашнее в 6:57. Видимо, это было как раз перед инсультом.

Смотри папку «Комплекс Монтана».

Я нахожу нужную папку и открываю ее.

Чертеж комплекса. Фотографии макета. Выходы, размещение камер, лестницы, места общего пользования.

И фотографии людей, которые там живут.

Я просматриваю лицо за лицом, все молодые женщины в возрасте от двадцати до тридцати пяти лет, все хорошенькие, безмятежные, никакого света в их пустых выражениях. Кажется, в них есть что-то призрачное, но, возможно, я просто вижу то, во что хочу верить. Будто в глубине души они готовы уйти, но у них не хватает на это сил. Я просматриваю каждую фотографию и вижу кое-что только в конце архивной папки.

Мужчина, отражающийся в зеркале позади женщины, имя в ее личном деле — Эбигейл Рамос. Она выглядит измученной, ее глаза прикрыты и тусклы. На ее щеках сыпь в виде бабочки. Лицо мужчины нависает над ее плечом, как ангел.

Я увеличиваю изображение.

У меня кровь стынет в жилах. По тыльной стороне моих рук пробегают мурашки. Он бдителен, как пастух. Словно он смотрит прямо сквозь фотографию, уставившись на волчицу, которая охотится на него.

Я понимаю, что это и есть Кэрон Бергер. Я уверенна.