- Вах, какой хароший кафе, - причмокнул шофер и дал газу.

Ночной Душанбе производил самое приятное впечатление. Обилие машин, обилие молодежи на улицах. И реклама, реклама, реклама…

И везде рядом с "Кока-колой" и пивом "Хейникен" - портрет вечно любимого вождя.

Кафе "Низами" находилось в подвальчике на углу главной широченной улицы и красивого пешеходного бульвара, носившего имя великого классика поэзии Востока. На улице - пластмассовые столики, пластмассовые стулья, а на них - местная золотая молодежь, чьи папы хорошо ухватили после перестройки - кто республиканский хлопок, кто фруктовые плантации, кто ковровое производство… а кто и тропу, по которой из Афгана шел героин…

Мы с Настей сперва спустились по ступенькам вниз, вошли…

Восточная музыка в модном диско-ритме. Дым пластами. И явный запах тлеющей в папиросках конопли…

Девушек почти нет.

Даже совсем нет.

За столиками сидят только молодые парни.

Сидят, потягивают кофе, покуривают.

Ясное дело - какой табачок покуривают - мой нос фиг обманешь!

Я потянул Настю за локоть - пойдем наверх, наверное, у них здесь так принято - женщины в одном месте, мужчины - в другом.

С самого краю у мощеного красным кирпичом тротуара оказался незанятый столик. Мы присели, и я огляделся по сторонам.

Да, здесь были компании и с девушками. Причем даже и с русскими девушками. Модные ребята, наверное, из местного университета, может, и мои коллеги с медицинского?

Подошел официант.

- Два кофе и пачку "Мальборо", - сказал я.

- А я сикать хочу, - вдруг, быстро наклонившись ко мне, сказала Настя.

- Ну а что ты в гостинице думала? - раздраженно прошипел я, - в этом кафе там внизу одни мужики, я не знаю, и есть ли у них женский туалет-то?

- Я оч-чень хочу, просто умираю, - прошептала Настя.

- Сиди пока здесь, - сказал я и, поднявшись, подошел к столику, за которым сидели две вполне русские девчонки с одним восточного вида пацаном и потягивали из высоких стаканов колу со льдом.

- Извините, - обратился я к той, что была посимпатичнее, - извините, ради бога, мы первый день в Душанбе и вообще - первый день на Востоке. Мы из Питера, только вот утром приехали и, понимаете, обычаев ваших местных не знаем, в общем, не поможете ли вы моей даме, не проводите ли ее в туалет? С меня - шампанское!

Девчонки переглянулись и тихонько захихикали.

- Да, конечно, - уже поднимаясь, сказала симпатичная.

- А ты, парень, шампанское прикажи нам пока принести, - с вызовом сказала ее подруга.

Я кивнул Настюхе, мол, давай, дуй в тубзик с этой барышней, а сам преспокойно принялся разглядывать фланирующую туда-сюда местную публику, цвет, так сказать, таджикской молодежи.

А ничего!

Девчонки многие в тюбетеечках, но при этом в джинсах и модных ти-шортках и курточках. Парни, как везде и всегда - кожа, косухи, джинсы… Многие въезжают на своих "хондах" и "кавасаках" прямо на тротуар. И кабы не плоские узкоглазые лица, так и не подумал бы, что не Париж!

Беспокойство я начал ощущать уже на десятой минуте их отсутствия.

Уж и шампанское на тот стол от меня принесли, а баб все нет!

Я выкурил вторую сигарету, а их нет и нет!

Переглянулся с той - второй, с подружкой симпатичной проводницы, - не сходишь посмотреть, чего они там так долго?

Девчонка неохотно поднялась и, виляя узкими бедрами, похиляла внутрь кафе.

Еще минута прошла в ожидании.

И вдруг - получи, Знахарь, подарочек!

Девчонка выскочила на улицу с безумными глазами:

- Там… там… там Катька убитая лежит!

- Что? - заорал я, - какая Катька?

- Подруга моя! - истошно закричала девушка, садясь прямо на асфальт и содрогаясь в рыданиях.

Я ринулся вниз.

У раскрытой двери туалета стояла толпа.

Я растолкал, раскидал зевак.

На кафельном полу в неестественной позе лежала симпатичная.

Я опустился рядом на колени, положил пальцы на шею, где артерия… Пульса не было. И тут я увидал гильзу.

Гильзу калибра девять миллиметров, что валялась на полу, под умывальником. И теперь, оглядев недвижное девчоночье тело, я заметил и дырочку, из которой крови натекло совсем чуть-чуть. А почему чуть-чуть? Да потому, что сердце мгновенно остановилось, и уже не качало кровь по венам, когда девчонка на пол туалета упала. Это я как врач на автомате про себя отметил. Так что стрелок, видать, профи был.

На улице завыла сирена. Менты ихние подъехали…

Надо бы мне ноги делать, да поздно уже. А где теперь Настю искать? Она-то куда делась? И взгляд мой вперся в широко раскрытое окно, что было под потолком туалета. Точно. Ее вытолкали туда.

А эту, как ненужную свидетельницу, замочили.

В ментовской я сразу занял верную позицию.

Мол, подцепил я проститутку прямо на вокзале. И знать ее не знаю, и познакомился с ней только утром, когда с поезда сошел.

Меня и шофер "мерседеса" потому с ней видел, что я ее снял, выйдя с поезда. И коридорная меня с ней видела - это правильно! И двадцать баксов я этой коридорной давал - тоже верно. За то, что мне с проституткой разрешат в номере отдохнуть.

Да, у меня с этой проституткой в номере была половая связь. А зачем же еще проститутку снимают? А, начальник?

А потом мы с проституткой поехали сюда в кафе…

А почему свидетельница говорит, что я просил проститутку в туалет провожать, что, мол, не местная, так я про то сам не знаю, мне так проститутка про себя сказала, что, мол, не местная…

Три раза я всю эту бодягу ментам рассказал, потом еще протокол допроса свидетеля в двух местах подписал…

И меня отпустили. А на улице - далеко за полночь.

Менты, к счастью, подумали, что Настя - залетная шлюха. Гастролерка неорганизованная, которая приехала в Душанбе бабок подзаработать. И еще, наверное, подумали, что Настю сутенеры утащили на разборку или конкурирующие проститутки ее отследили в гостинице, мол, не лезь в наши владения!

Поэтому меня так легко и отпустили…

Но я-то не мент!