В гостиницу устроились без проблем.

Стоило мне сунуть в окошечко паспорт, как косоглазенькая таджичка - гладенькая такая, с роскошным золотым монисто на шее, на хорошем русском языке с улыбкой сообщила, что мой номер уже дожидается меня, и, нажимая клавиши компьютера, еще раза три улыбнулась. Я поинтересовался, сколько стоит проживание, и девушка еще раз порадовала меня тем, что номер оплачен на пять суток вперед.

И с Настей тоже никаких проблем. Дал коридорной двадцатку баксов и та была просто счастлива, посоветовав назавтра ее сменщице столько не давать, ей и десятки хватит.

Фатима Нурсултанбаева сидела за конторкой и считала ворон.

В этот день работы почти не было.

Только с утра приехали двое москвичей, которые тут же отправились в буфет опохмеляться и при этом постоянно говорили об отгрузке каких-то покрышек, о накладных и счетах-фактурах. Да зарегистрировался молчаливый араб с ливийским паспортом. И больше никого.

А потом появилась парочка.

Здоровый видный парень с жестким лицом и молоденькая красавица славянских кровей. Она с него глаз не сводила. А когда Фатима увидела его паспорт, то выяснилось, что для него забронирован номер. Заполняя анкету и привычно улыбаясь, Фатима хотела было спросить, что это за девушка с ним, но потом решила не портить парню настроение. Видать, познакомился с милашкой и ведет ее в номер для изучения на предмет сравнительной анатомии. Вообще у нее самой было чего поизучать, и сама Фатима, посмотрев на парня повнимательнее, подумала о том, что лучше бы он ее поизучал, а не эту русскую шлюшку. И не один раз. Но, подумала она еще, раз он тут на пять дней, то можно и успеть.

Все эти размышления промелькнули в ее голове за несколько секунд, пока она переворачивала страницы паспорта в поисках места прописки.

Найдя нужную страницу, она еще раз бросила взгляд на спутницу этого Затонского Василия Семеновича и вдруг увидела на ее руке странное кольцо. Тусклое золото, камушек… Вроде бы обычное кольцо, но… Несколько арабских букв, из которых не складывалось ни одного слова… Странно. А самое главное, в ее голове вертелось слово "кольцо". И Фатима, машинально заполняя формуляр, все пыталась вспомнить, что же ее так обеспокоило.

И, наконец, вспомнила.

Несколько дней назад, приятно проводя вечер в компании друзей одного очень влиятельного человека, она слышала часть мужского разговора. Ахмед и Сеид, находясь в соседней комнате, сурово обсуждали какое-то очень важное дело. Дело было настолько важное, что они поминутно вспоминали то Аллаха, то шайтана, и было ясно, что они говорят о каком-то кольце с надписью и кольцо это представляет собой немалую ценность.

И еще они говорили о том, что тот, у кого оно сейчас, умрет страшной смертью, а тот, к кому оно должно попасть, осыплет человека, доставившего ему кольцо, неслыханными милостями. И когда Фатима, закончив с формальностями, протянула паспорт и ключи Затонскому, она уже знала, что будет делать в следующую минуту.

Многозначительно улыбаясь, она пожелала парочке приятно провести время и, пока они шли к лифту, не отрываясь, смотрела в широкую спину Затонского, испытывая при этом некоторое приятное томление между ног.

А когда за постояльцами закрылась дверь лифта и он отправился на нужный этаж, Фатима оглядела вестибюль и, сочтя, что ее никто не услышит, сняла телефонную трубку. Через несколько секунд она заговорила по-таджикски:

- Ахмед, котик, это я. Конечно, обязательно. Разве я могу тебя забыть! Сегодня же вечером. Ахмед, я вообще-то звоню по делу. К нам вселились двое русских…

Обычный для недорогого отеля номерок - малюсенькая прихожая, туалет, ванная комната с небольшой сидячей емкостью голубого цвета, спальня - она же и гостиная с широкой кроватью, тумбочкой, письменным столом, маленьким холодильником и цветным телевизором "Самсунг", и даже с телефонным аппаратом на тумбочке у изголовья.

Едва мы ввалились и огляделись, как на кровати я увидал папку…

Обычную прозрачную полиэтиленовую папку для бумаг. А в ней - то ли журнальчик, то ли газета…

Словно забыл кто-то из предыдущих жильцов.

Но такого не могло быть, потому как номер сиял стерильной чистотой недавней уборки. Версия того, что папку забыл предыдущий жилец - явно отпадала, а значит, папка предназначалась мне.

Не решаясь пока трогать папку, я первым делом бросился в душ и уже через пятнадцать минут чувствовал себя снова чистым и готовым к употреблению.

Потом я отвел Настю в ванную, показал ей, как включается и выключается вода, как работает душ, сколько лить в воду шампуня, показал ей банное полотенце, заботливо развешанное здесь же… И бросил ей найденный в шкафу белоснежный махровый халат.

- Мойся! - сказал я, грозно нахмурив брови. - Учись жить цивилизованно!

- Хорошо, буду учиться, - покорно ответила Настя, выталкивая меня из ванной, - иди-иди, сама справлюсь.

Я прилег на кровать и вынул из папки журнальчик.

Это был какой-то военно-политический сборник статей по региональной политике под общим названием "Проблемы Средней Азии".

Я раскрыл его на той странице, где была закладка.

Статья, обведенная фломастером, называлась "Кто контролирует Афганский наркотрафик".

Статья была большая - на два разворота журнала - и сопровождалась несколькими фотоснимками. На одном снимке был изображен серьезный таджик с длинной, до середины груди, бородой, под которой была подпись жирным курсивом:

"Полевой командир самого большого в Горном Бадахшане отряда мусульман-сепаратистов Тохтамбаш-баши. Бывший майор Советской армии. Окончил Киевское высшее военное училище. Принимал участие в действиях ограниченного контингента советских войск в ДРА. С тысяча девятьсот восемьдесят восьмого года перешел на сторону сепаратистов. По данным разведки, командует отрядом из трех тысяч хорошо подготовленных бойцов. Контролирует труднопроходимый горный участок границы с Афганистаном".

Я начал читать статью.

Она была полностью посвящена описаниям художеств этого бородатого. Оказывается, он еще во время службы в Советской армии творил всякие злоупотребления, которые закончились поджогом складов и его бегством в горы, где бывший майор на деньги американских спецслужб организовал отряд, состоявший сперва из его многочисленных родственников, проживавших в Кулябе и Нуреке. Потом, по мере того как отряд Тохтамбаш-баши захватил контроль над наркотрафиком афганского героина и сам баши сильно разбогател, к ним стали присоединяться мусульмане-сепаратисты со всего Горного Бадахшана - из Ванча, Хорога, Гаржа и Джиргаталя…