Глава 21

Соло

Волны разбивались о столбы на пляже Блэк-Рок-Клиффс, одна за другой, небо над головой было темно-серым, что соответствовало моему настроению.

Я знал, что сегодня зашел слишком далеко, но все же не мог перестать мучить себя, снова и снова прокручивая сцену с Пантерой. Набросившись на него, я не избавился от сдерживаемого разочарования, которое накапливалось с тех пор, как я столкнулся с его отцом. На самом деле, я сожалел о каждом слове, слетевшем с моих губ. Но за те часы, что я провел, сидя на пляже, я убедил себя, что это хорошо, что оттолкнуть Пантеру было правильным поступком, потому что, разве не так сказал его отец? «Я ожидаю, что ты поступишь правильно».

Очевидно, по его мнению, правильным было оставить своего сына в покое, черт возьми. Вот так. Сделано. Мне удалось сделать это с помощью нескольких сердитых слов, потому что Пантера ни за что не посмотрел бы больше на меня. И действительно, хотел ли я, чтобы он это сделал? Я провел большую часть своей взрослой жизни, избегая всех, кто хотел подойти слишком близко, и до сих пор у меня это прекрасно получалось. Если бы я провел еще один день с Пантерой, я был бы в заднице.

Бл*ть. Если это было правдой, то почему мне казалось, что кто-то вырывает мое сердце из груди голыми руками? Я не чувствовал себя так с тех пор, как… ну, с тех пор, как я получил известие о своем брате, а это было много лет назад. Я так долго не заботился ни о ком, кроме себя, что чувство потери, которое пришло с разрывом с Пантерой, стало шоком, но что еще я должен был делать? Мы были двумя мужчинами, совершавшими похожие, но разные путешествия, и у меня не было ни малейшего представления о том, как ориентироваться в чем-то подобном. Как это вообще было возможно? Если бы нас отправили за шесть тысяч миль друг от друга на долгие месяцы... ну, и что тогда?

Так что, да, лучше сократить наши потери сейчас, потому что неизбежное разбитое сердце было бы намного хуже, если бы я позволил этому дерьму продолжаться.

Я провел руками по песку, набирая пригоршню и позволяя крупинкам просыпаться сквозь пальцы. Именно так ощущались мои отношения с Пантерой: время утекало у меня сквозь пальцы, утекало быстрее, чем я думал, что это возможно, и все это время стены смыкались, душа меня под давлением.

Черт возьми. Вот почему я не заводил отношений. Почему я держал стену между собой и кем-либо еще. Это пустое, опустошающее чувство, которое поглотило тебя, как черная дыра. Я чувствовал себя потерянным, одиноким, и для этого была только одна причина. Я привык к тому, что кто-то есть рядом. Нет, не просто кто-то — Грант.

Где-то между той первой ночью в баре и сегодняшним днем этот сексуальный, прямолинейный летчик прорвался сквозь всю мою обычную защиту. Он смотрел сквозь мою репутацию, грязный язык и браваду и увидел меня настоящего.

Я не мог вспомнить, когда в последний раз кто-то заботился настолько, чтобы копать так глубоко. Каждый из нас вступил в эти отношения, зная, что есть дата окончания, но вместо того, чтобы говорить об этом, что я сделал? Я сбежал при первых признаках неприятностей, потому что у его отца было, что? Он сказал мне, что я недостаточно хорош для Пантеры?

С каких это пор мне стало не насрать на то, что другие думают обо мне? Не то чтобы я уже не знал, что капитан Хьюз хотел бы, чтобы кто-то, кроме меня, был влюблен в его сына, но это было чертовски плохо.

Подождите — влюблен в его сына?

Да, срань господня… Я влюблен в Пантеру.

Когда это осознание обрушилось на меня, то же самое произошло и с тем фактом, что я был полным гребаным идиотом. За последние пару дней Пантера сделал все, что было в его силах, чтобы заставить меня открыться. Он отступил, дал мне пространство, и все равно этого было недостаточно, чтобы выбросить его из головы.

Нет, я полностью выкинул его из своей жизни.

Конечно, почему бы не покончить с этим сейчас, пока все не стало слишком сложно? Использовать сомнения и неодобрение его отца, чтобы скрыть настоящую причину, по которой я пытался сбежать. Выпускной бал. Я не хотел смотреть в лицо тому, что надвигалось. Я не хотел слушать, как мужчина, в которого я был влюблен — и да, я был влюблен в него, — говорит мне, что он решил устроиться на работу за миллион миль от меня.

Я хотел... чего? Чтобы Пантера отказался от своей мечты? Бл*ть, нет. Но я чертовски хотел быть частью их, и это означало, что мне нужно было вытащить голову из задницы и поговорить с ним. Мне нужно было сказать ему, что я чувствую.

Я отряхнул руки и полез в карман за телефоном. Нет ничего лучше небольшого самосаботажа, чтобы заставить тебя задуматься о том, как по-королевски ты облажался. И все испортил.

Я отправил сообщение. «Я сожалею о том, что было раньше. Мы можем поговорить?»

Звон крови в моих ушах был достаточно громким, чтобы перекрыть грохот волн, когда я уставился на экран, ожидая какого-то ответа. Когда ничего не последовало, я выругался и попробовал другой заход. «Я был полным придурком. Я знаю. Может быть, я мог бы зайти через час, и ты мог бы надрать мне задницу? Тебе даже не нужно быть нежным».

Когда ответом был еще один пустой экран, мой желудок начал скручиваться сам по себе, и я сказал себе подождать минуту. Но после того, как прошло пять, я понял, что ничего не произойдет. Пантера был явно взбешен, поэтому вместо того, чтобы написать еще одно сообщение, я глубоко вздохнул и набрал его номер. Когда его телефон переключился сразу на голосовую почту, я выругался.

Да, это было нехорошо. Пантера выключил свой телефон. Если это не кричало: «я, бл*ть, не хочу с тобой разговаривать», тогда я не знаю, что это было. Но это меня не остановит. Мне нужно было увидеть его. Мне нужно было поговорить с ним. Мне нужно было объяснить, почему я был таким гребаным придурком последние пару дней, и если он не собирался отвечать на мой звонок, тогда я буду колотить в его дверь, пока он не ответит.

Я поднялся на ноги, отряхнул песок с задницы и помчался обратно к своему мотоциклу. Мое сердце бешено колотилось, а ладони вспотели, молчание Пантеры более эффективно, чем слова, давало мне понять, насколько он расстроен.

Я нахлобучил шлем на голову немного сильнее, чем это было необходимо, пытаясь вбить в себя хоть немного гребаного здравого смысла. Затем я завел мотоцикл и выехал на главную дорогу. Когда я завел двигатель и с ревом помчался по улице, я думал о том, что скажу Пантере, когда наконец доберусь до казарм.

Я имею в виду, что я мог сказать? Что мне очень жаль. У меня было такое чувство, что я еще долго буду извиняться за это. Но мне также нужно было рассказать ему о его отце, о том, с чего все это началось, и я не был уверен, как эта часть пройдет.

Согласится ли с ним Пантера? Я боялся узнать ответ.

Подъезжая к базе, я попытался отбросить в сторону нервы, которые по дороге на обратном пути становились все хуже, и велел себе собраться с духом. Пантера был разумным парнем. Конечно, у него были моменты, когда он позволял всему закипать и брать над ним верх. На самом деле, я вспомнил, как однажды он чуть не выбил мне зубы после того, как я насмехался над ним из-за того, что он хотел меня.

Конечно, тогда все было совсем по-другому, но применялись те же принципы... верно? Да, нет. На этот раз все было совершенно по-другому.

Я должен был довериться ему, поговорить с ним о том, что сказал его отец, и тогда, возможно, я бы не паниковал по поводу всего остального. Но вместо этого я позволил всему, кроме Пантеры, проникнуть в мою голову, и я оттолкнул того, кому доверял больше всего.

Заезжая на свое парковочное место, я посмотрел на его закрытую дверь и задался вопросом, чем именно это закончится.

Конец… Мне не нравилось это слово, и от одной мысли об этом у меня снова все сжалось внутри. Я снял шлем и сделал несколько глубоких вдохов. Когда я почувствовал, что могу стоять, не падая на задницу, я слез с мотоцикла и направился в комнату Пантеры.

Просто постучи в его дверь и скажи, что тебе жаль. Это казалось таким простым, когда я думал об этом таким образом. Но когда я добрался до его двери, я обнаружил, что застыл, сбитый с толку, дезориентированный, и удивляюсь, как, черт возьми, я оказался по эту сторону двери.

Отбросив эту мысль в сторону, я сделал еще один вдох и постучал. Потом я стал ждать.

Я ждал, и ждал, и когда ничего не было слышно — даже шагов за дверью — я постучал снова, и еще, и еще.

По-прежнему ничего.

Бл*ть.

— Пантера! — крикнул я и начал колотить в дверь, отчаянно желая, чтобы он меня выслушал. — Пантера? Ты там?

Я прислонился лбом к двери и закрыл глаза.

Давай, Пантера, — подумала я, надеясь каким-то чудом услышать, как он подходит ближе, что я услышу, как он открывает дверь. Но когда все, что встретило меня, было еще большей тишиной, я проклял себя за то, каким дураком я был.

Чего я ожидал? Что он откроет дверь и пригласит меня внутрь? Я сделал все, что было в моих силах, чтобы вбить клин между нами, поэтому я не знал, почему я был так шокирован тем, что мне это удалось.

Я сделал шаг назад и был ошеломлен, обнаружив, что мое зрение затуманилось. Я хотел вернуться туда. Не только в эту комнату и за эту дверь, но и в объятия и сердце мужчины внутри. Я пообещал себе прямо тогда и там, что не успокоюсь, пока жив.