Зейн промолчал.

— Я приму это за "нет". С чего ты взял, что мне это нужно? — спросила я.

Он склонил голову набок.

— Потому что у меня гораздо больше опыта работы в реальных условиях, чем у тебя.

— Это правда, — я расцепила руки.

Зейн выпрямился, на его лице отразилось замешательство, как будто он ожидал продолжения спора.

Я улыбнулась.

И тогда я сделала свой ход. Рванув вперёд, я скользнула вниз, как будто возвращалась на базу, положила ладони на мат, развернулась и ударила его по ноге. Я сбила его с ног, и он рухнул, как бревно, с кряхтением приземлившись на бок, а затем перекатился на спину. Оттолкнувшись, я подскочила и опустила колени по обе стороны от его бёдер, как раз когда он начал садиться. Я положила руки ему на плечи, оседлав его живот и удерживая его, используя свою силу — и позаимствованную у него силу. Я чувствовала, как напряглись мои мышцы, но он не двигался.

Мне потребовалась секунда, чтобы впитать в себя его удивлённый взгляд и моё чувство чистого, неподдельного удовольствия от того, что я победила его.

— Не думаю, что мне нужно практиковаться в технике защиты.

Зейн слегка прикрыл глаза.

— Туше.

— И это всё, что ты можешь сказать? — спросила я, чувствуя, как вздымается его грудь.

Один уголок его губ приподнялся.

— А что вы с Мишей делали во время тренировок?

— Мы боролись.

Его брови поползли вверх.

— И это всё?

Я, молча, кивнула.

— Мы сражались и не сдерживались.

Я положила руки ему на грудь, не обращая внимания на какой теплой она ощущалась под тонкой рубашкой.

— Ну, может быть, Миша и сдерживался немного, но мы боролись друг с другом, а потом я тренировалась с кинжалами.

— Здесь будет трудно практиковаться с кинжалом, — подметил он, и я кивнула. — Но думаю, мы могли бы делать это в общине. Там большая территория и много деревьев, которые нужно заколоть.

— Не уверена, что мне нравится колоть деревья, но всё же подойдёт.

— А как же твои глаза? Солнечный свет не будет проблемой?

Я пожала плечами.

— Солнечный свет может быть проблемой. Проблемой может стать и пасмурный день, но это не значит, что у меня всегда будет идеальное окружающее освещение во время боя, так что, вероятно, разумнее делать это в неудобных условиях.

— Умно, — Зейн выглядел довольно уютно подо мной, как будто взял перерыв.

— Ты сможешь драться со мной? Не поддаваясь? — спросила я. — Потому что мне не нужны твои лёгкие удары руками и ногами.

— Почему ты думаешь, что я не смогу?

— Ну, может быть, потому что ты хотел начать с основ? И ты хороший парень. В прошлый раз, когда мы дрались, ты не дрался в полную силу. Не так, как мог бы.

— Почему ты всегда видишь лучшее во мне?

Я сжала губы.

— Ладно. Мне нужно знать, сможешь ли ты сделать это вместо того, чтобы просто лежать, как ты делаешь сейчас, потому что, как я уже сказала, ты хороший парень.

Его полуулыбка стала шире.

— Может быть, я просто лежу здесь, потому что получаю удовольствие.

Я моргнула.

— Что...

Зейн опустил руки на мои бёдра, и толчок разряда лишил меня равновесия. Мгновение спустя я уже лежала на спине, а Зейн навис надо мной, его колени упирались в маты по обе стороны от моих бёдер. Я попыталась сесть, но он схватил меня за запястья и прижал их к мату.

Моё сердце подпрыгнуло, и пульс подскочил, когда он наклонился, но остановился, когда его рот был уже в нескольких дюймах от моего. Тяжесть его рук на моих запястьях и тепло его тела заставили моё воображение радостно разыграться.

— Мне не нравится мысль причинять тебе боль, а это случится, когда мы будем тренироваться. Это неизбежно.

Прядь волос выбилась из его конского хвоста и упала на щёку. У меня пальцы буквально зачесались от желания заправить её обратно. К счастью, я не могла пошевелить руками.

— Но я также знаю, что поблажки не помогут тебе. Это не поможет и мне. Я знаю, что мне нужно делать как твоему Защитнику.

Как твоему Защитнику.

По какой-то причине эти слова крутились в моей голове снова и снова, пока он не сказал:

— Я сказал правду. Я лежал, потому что наслаждался, а не потому, что я хороший парень.

Мои губы приоткрылись, когда пьянящая волна возбуждения захлестнула меня, ударив по ящику картотеки с надписью "Зейн". Я не знала, как ответить, да и должна ли была, потому что, наверное, будет к лучшему, если я оставлю эту реплику без ответа.

Зейн отпустил мои запястья и встал на ноги. Он протянул мне руку.

— Готова?

Ну, что ж...

Прерывисто выдохнув, я села и вложила руку в его ладонь. Он сомкнул ладонь вокруг моей руки, хватка была тёплой и твёрдой, и он поднял меня на ноги с минимальными усилиями с моей стороны.

— Готова.

Я дала себе хорошую мысленную пощёчину.

Мы встали в боевую стойку в центре матов, и я подумала, что должна начать первой, но ошиблась. Зейн первым атаковал меня. Я оправилась от первого удара и нырнула под его руку. Я была быстрой и лёгкой, но и Зейн тоже. Я решила отыграться на нём, но он сделал ложный выпад в одном направлении, только чтобы развернуться и выбросить ногу. Я заблокировала удар, и в этот момент я знала, что Зейн не сдерживается, потому что удар эхом прокатился вверх по моей руке, вынуждая меня сделать шаг назад.

И это вызвало улыбку на моём лице.

Немного извращённо, но по фиг.

Я развернулась, желая избежать резкого толчка, который наверняка причинил бы боль, и нанесла ему довольно жестокий боковой удар в спину.

Зейн хмыкнул, но остался стоять на ногах, стоя лицом ко мне.

— Ай.

— Мне жаль. А хотя нет, не жаль.

Я рванула к нему, теряя расстояние, которое удерживало его в поле моего зрения, и Зейн, должно быть, понял это, потому что метнулся вправо. У меня перехватило дыхание, а потом оно вырвалось из груди. Я не могла двигаться достаточно быстро. Он схватил меня за плечо, разворачивая к себе. Я отшатнулась, разрываясь между раздражением и уважением. Он сделал то, что должен был сделать. Нашел моё слабое место и воспользовался им.

Мы продолжали тренироваться, удар за ударом. Большинство я отражала. Некоторые из них я пропускала, потому что мы сражались слишком близко, а он был слишком быстр, чтобы я смогла извлечь пользу из близкого расстояния. Пот выступил у меня на лбу, а сердце бешено колотилось от напряжения.

— Я пять раз сбила тебя с ног, — сказала я ему, проводя рукой по лбу, когда мы разошлись.

— А я шесть раз уложил тебя на маты, — ответил он. — Не то чтобы я считал.

— Ну да.

Я бросилась на него, низко пригибаясь и хватая его за ноги. Я уже узнала, что они были его слабостью.

Зейн увидел мой выпад и снова замахнулся кулаком, но на этот раз я оказалась достаточно быстра, увернулась в сторону и увидела удар. Я поймала его кулак и вывернула.

Зейн цыкнул и слишком легко разорвал захват, но я была готова. Я развернулась на пятках и скользнула ему за спину. Перенеся вес на одну ногу, я взмахнула руками низкой дугой, набирая инерцию, спрыгнула с левой ноги и закружилась в воздухе с правой ногой, вытянутой ниже, чем обычно, нанося удар бабочки в коленные чашечки Зейна.

Он упал на спину, а я приземлилась и, поднявшись, встала над ним.

— Теперь мы квиты, — я улыбнулась, несмотря на боль в руках и ногах.

Зейн приподнялся на руках.

— Тебе это нравится, — сказал он, отбрасывая с лица прядь волос.

— Да, — прощебетала я.

— Это немного чересчур.

Смеясь, я направилась к нему, но остановилась, увидев, что он опустил руки и смотрит на меня с довольно странным выражением лица.

— Что?

Он прикусил губу.

— Твой смех.

— А что такое?

Улыбка появилась и исчезла. Он покачал головой.

— Ничего.

— Нет. Это важно. Это было странно? Я хихикала? Арахис говорит, что я хихикаю. Как ведьма.

— Нет, — половина улыбки вернулась. — Это было не хихиканье. Это было приятно. Вообще-то, это был отличный смех. А ты просто... Я не часто слышал, чтобы ты так смеялась.

Я переминалась с ноги на ногу.

— Не слышал?

— Нет, — он снова откинул волосы с лица. — Думаю, что в последний раз я слышал твой смех, когда ты прыгала по крышам и чуть не довела меня до сердечного приступа.

Я улыбнулась. Я напугала его до смерти, и он набросился на меня, злой и... Ну, злость была не единственной вещью, которую он испытал в ту ночь. Моя улыбка померкла. Это было в ту ночь, когда импы напали на него, и я вытащила коготь из его груди...

Я отвела взгляд, выдохнула и нажала на мнимые тормоза, желая остановить несущийся поток мыслей.

— Может быть, я снова спрыгну с крыши, и ты услышишь мой смех.

— Как бы мне ни нравился этот звук, этого вполне можно избежать.

— Я так не думаю.

Я проковыляла туда, где оставила свою "Колу", и сделала глоток, жалея, что она уже не такая свежая.

— Думаю, мне нужно ещё раз принять душ.

— Мне тоже, — Зейн сошёл с матов.

Моя кожа вспыхнула, когда я подумала о том, что в квартире был только один душ. Мы оба были потными, а сохранение воды было полезно для окружающей среды.

Он остановился у дивана и прислонился бедром к спинке.

— Знаешь, что я думаю?

Надеюсь, то, о чём я думаю. А может и не стоит надеяться.

— Ты слишком мало себе доверяешь.

Я открыла рот.

— Да, я знаю, что это возмутительная новость, так как ты себя постоянно всячески нахваливаешь, — он ухмыльнулся, когда я захлопнула рот. — Но я намеренно влезал в твои слепые зоны, и ты хорошо с этим справлялась.

Стараясь не слишком радоваться, я надела очки и села на барный стул. Лицо Зейна немного прояснилось.

— Но не идеально, а мне нужно быть идеальной.

— Никто не может быть идеальным, — поправил он. — Но ты могла бы стать лучше, и я думаю... — Зейн замолчал, и вдруг его телефон запищал.

Он поднял телефон, а затем его брови нахмурились, и челюсть стала такой твёрдой, что я подумала, что он сломал коренной зуб.

— Проклятие.

Я напряглась.

— Что?

— Это Рот, — выдавил он. — Он здесь, и он привёл друзей.