ГЛАВА 44

Мои ноги немного ослабли, когда по мне пронесся циклон ощущений, настолько быстрых и постоянно меняющихся, что я могла разобраться лишь в некоторых из них. Нервозность разбилась о любопытство и уступила место неуверенности, которую затем захлестнула острая волна предвкушения, не имеющая никакого отношения к тому, что может произойти, а может и не произойти. Это был весь ритуал. Весь акт соединения наших сущностей вместе. Будем ли мы чувствовать себя по-другому после этого? Изменится ли что-то, независимо от того, закончим ли мы обмен кровью или пойдем дальше?

С клинком в руке Кастил остановился передо мной на расстоянии сантиметра, а Киеран встал позади меня. Ни один из них не коснулся меня, но их близость уже согрела мою поцелованную ночью кожу.

Когда я стояла там, мне вспомнился Предел Спессы, когда Киеран был рядом, когда Кастилу нужно было поесть. Это было очень похоже на то время.

Только мы все были голыми, как в день своего рождения.

Если я думала, что будет легче не замечать нашу наготу, когда я не смогу разглядеть все непристойные места, то я ошибалась. Теперь я, кажется, осознала это еще больше.

Взгляд Кастила метнулся вверх и за мою спину. Он кивнул, и тут грудь Киерана коснулась моей. У меня перехватило дыхание от его прикосновения, от его кожи, которая всегда была горячей, от его внезапного прикосновения к моей пояснице, когда он выпрямился.

"Прости", - сказал Киеран грубым и густым голосом, который щекотал мое плечо. "Просто ты красивая, а я..." Он запнулся, и я никогда не слышала его таким раздраженным. "Я пытаюсь вести себя... подобающим образом".

"Все в порядке", - сказала я ему, сглатывая, чтобы унять сухость в горле, и убеждаясь, что мои чувства заблокированы. Последнее, что мне было нужно, это связаться с тем, что мог чувствовать Киеран. Это не помогло бы никому вести себя прилично. "Твоя... физическая реакция вполне естественна", - добавила я, мое лицо пылало.

Точно так же, как естественной реакцией было дрожащее осознание Киерана, сосредоточенное на каждой части наших тел, которые соприкасались.

Ухмылка Кастила распространилась до тех пор, пока не стала заметна раздражающая ямочка на его левой щеке, а его взгляд стал откровенно лукавым.

Мы с Киераном пытались вести себя подобающим образом. Очевидно, Кастил не вел. Он прикусил нижнюю губу, обнажив клыки.

То, что он не вел себя подобающим образом, не стало для меня неожиданностью.

Совсем.

Киеран тяжело вздохнул. "Никакой помощи, парень".

Смеясь под нос, Кастил нашел и задержал взгляд на мне. "Сначала ты выпьешь", - напомнил он мне мягким голосом. Его взгляд не отрывался от меня. "Сначала из моей груди, а потом из горла Киерана. После тебя мы будем пить друг из друга. Затем мы оба будем пить из твоего горла. Мы должны будем находиться в постоянном контакте друг с другом, как только ты начнешь пить, и потом на протяжении всего процесса".

Чувствуя, что мои щеки разгорелись еще больше, я кивнула, не давая своему воображению разгуляться. Он все это объяснил. Поскольку вольвен не мог всасывать кровь, как атлантийцы, для вытягивания крови из атлантийца использовался клинок, а метка делалась возле сердца в центре груди, примерно там, где я чувствовала, как в моей груди беспокойно пульсирует эфир. Кровь брали из горла вольвена, потому что она была своего рода проводником, мостом, призванным связать жизнь атлантийца с его товарищем. Но в нашем случае, чтобы связать его с нашим - его с моим. Затем кровь брали одновременно у самого сильного - у того, кто держал в себе обе жизненные силы.

У меня.

Взгляд Кастила все еще был прикован к моему, он провел пальцами по изгибу моей щеки. "Ты должна произнести слова, которые я тебе сказал", - тихо проинструктировал он.

Я сделала неглубокий вдох, вспоминая их и то, что нужно делать. "Вступаешь ли ты, Кастил Да'Нир, в это Присоединение свободно и по собственной, только собственной воле?" спросила я, поднимая левую руку. Она слегка дрожала.

"Я вступаю в это Присоединение свободно и только по своей воле", - сказал он, взяв мою левую руку в свою.

Ночные птицы замолчали.

Я подняла правую руку. "Вступаешь ли ты, Киеран Конту, в это Присоединение свободно и по собственной, только собственной воле?"

"Я вступаю в это Присоединение свободно и только по своей воле". Теплая правая рука Киерана обхватила мою, и он поднес наши соединенные руки к центру моей груди, где когда-то покоилось кольцо Кастила между моих грудей.

Воздух вокруг нас затих.

И когда нужно было произнести последние слова - их было всего несколько, но казалось, что королевство их слышит, - Первозданная сущность зашевелилась еще сильнее, словно просыпаясь и прислушиваясь.

"Я люблю тебя, Пенеллаф Да'Нир", - прошептал Кастил, наклонив голову, чтобы провести губами по моим губам. "С этого момента и до твоего последнего мгновения."

Я вздрогнула от его слов. Эти слова не имели никакого отношения к Присоединению. Это было просто напоминание. "Я люблю тебя, Кастил Да'Нир", - сдавленно прошептала я. "С этого момента и до нашего последнего мгновения".

Та же дрожь пробежала по его телу, когда он поднял клинок. Не отводя взгляда, не дрогнув, он провел острием по груди, рассекая кожу. Кровь тут же хлынула струйками. Кастил отбросил клинок в сторону и шагнул ко мне. Прикосновение его тела к моему, когда Киеран так крепко стоял позади меня, а Кастил упирался мне в живот, стало еще одним ошеломляющим, резким толчком в моей системе.

Мое сердце снова начало колотиться, оно билось так быстро, что я удивлялась, как оно может поддерживать такую скорость, когда Кастил положил свою правую руку на Киерана. Мог ли Киеран почувствовать его под нашими руками? Слышал ли Кастил, как она бьется?

Левая рука Киерана обхватила шею Кастила, и затем мы все трое соединились.

Они ждали меня, и им не пришлось ждать слишком долго. Я потянулась вверх, мой пульс учащенно бился, когда их тела, казалось, прилегали к моему так, что казалось, будто они поддерживают меня, становясь двумя опорными столбами. Ирония судьбы заключалась в том, что именно мне предстояло стать тем, кто будет их поддерживать.

Мой рот коснулся груди Кастила, и он сделал небольшой толчок, который я почувствовала всем телом. Мои губы покалывало от первого прикосновения. Я закрыла рот над раной, втягивая в себя его кровь.

Казалось, что прошла целая вечность с тех пор, как я пробовала его на вкус. Мои воспоминания не оправдали его надежд. Его кровь на вкус напоминала цитрусовые со снегом. Я пила, присасываясь к его коже, втягивая в себя его сущность.

Стон Кастила прорвался сквозь него, вибрируя на моей груди и переходя к Киерану. Я почувствовала, как его голова откинулась назад. Вкус его - его сущности - был пробуждением, ни с чем не сравнимым приступом свободного падения. Его кровь была теплой и густой, согревая мою и без того воспаленную кожу. В глубине своего сознания я поняла, что даже не подумала о воздействии крови Кастила. Возможно, это было к лучшему, что я не думала об этом до сих пор, пока его кровь не зажгла каждую клеточку моего тела, а вереск в моей груди не начал пульсировать.

"Поппи", - застонал Кастил, его подбородок коснулся моей макушки. "Достаточно".

Я слышала его, но я брала и брала, пока это скрытое от посторонних глаз место во мне, холодная часть, не начала согреваться...

"Если ты не остановишься", - сказал Кастил, его тело прижалось к моему, - "это закончится прямо здесь и закончится совсем другим присоединением".

Эти слова дошли до меня. Покраснев от чувственного предупреждения, я оторвала свой рот от его груди и подняла взгляд на него.

Взгляд на него, суровая нужда, вытравленная в каждой черточке его лица, не помог мне сосредоточить мысли на поставленной цели. Опустив взгляд, я провела языком по нижней губе, поймав последнюю каплю крови, собравшуюся там.

Кастил снова застонал, его рука крепче сжала мою. "Веди себя хорошо", - приказал он грубо. "Или ты заставишь Киерана покраснеть".

"Да", - прозвучал не очень сухой ответ. "Именно это и произойдет".

У меня было ощущение, что краснею только я одна, так как я немного отодвинулась с дороги, достаточно, чтобы Киеран смог дотянуться до Кастила. Из-за такого положения его части соприкасались с частями меня, и я отчаянно пыталась не обращать на это внимания, пока его рот сменялся моим.

Кастил снова дернулся, и его горящие золотые глаза впились в мои. Я едва могла дышать, пока Киеран пил из него, а Кастил наблюдал за мной, его грудь начала подниматься и опускаться все быстрее. Сначала я забеспокоилась, что он не готов расстаться с таким количеством крови, но когда я достаточно приоткрыла свои чувства, то сразу поняла, что это не так.

Его похоть была подобна вихрю, и даже малая толика ее была непосильной ношей. Его губы изогнулись, обнажая клыки, пока Киеран пил из него. Ноющая пульсация прошла по моей груди и сосредоточилась между бедер. Ноздри Кастила раздувались, и он зарычал, низко и жарко.

У меня немного закружилась голова, когда Киеран остановился, и они осторожно повернули меня так, чтобы Кастил оказался у меня за спиной. Мои губы все еще покалывало, как и горло, и я почувствовала, как это ощущение начало распространяться по мне, когда я медленно подняла взгляд на Киерана.

Взгляд Киерана поймал мой. Мое сердце неуверенно забилось при виде полосок вереска в его глазах. Он повернул голову в сторону, обнажив горло. Кастил наклонился надо мной, чтобы достать до Киерана, не оставляя между нами абсолютно никакого пространства. Казалось, все нервные окончания разом заискрились от того, что они прижались так неподобающе близко. Они должны были почувствовать, как заколотилось мое сердце, когда Кастил нанес удар, вонзив клыки в горло Киерана. Они должны были почувствовать неприличную дрожь, охватившую меня при виде того, как Кастил кусает Киерана.