Я фыркнула. "Этот вопрос я задавала тысячу раз".

Его смех был мягким и приятным, и я улыбнулась, любя этот звук так же сильно, как и его. Он замолчал, когда ему удалось распутать волосы, а затем перешел к другому участку. "Мой отец не будет доволен тем, что мы решили".

Нет, он не будет доволен.

После возвращения с берегов реки Рейн мы провели большую часть вчерашнего утра в постели, спали... и определенно не спали. Затем нам наконец удалось сделать ответственное дело и встретиться с генералами, чтобы более подробно обсудить наши планы. Мы с Кастилом решили некоторые вещи, которые должны были стать достоянием общественности.

Никто из нас не знал, что на самом деле планирует Исбет и на что она способна как демис, а поскольку до завершения Куллинга оставались дни, а может, и недели, я, как бы это ни было неприятно признавать Кастилу, не был непогрешим. Я могла быть тяжело ранена... или даже хуже. Что также означало, что Кастил и Киеран...

От одной мысли об этом мне хотелось рвать и метать, но это была реальность. И потому это также означало, что лидерство должно быть на месте. К счастью, оно уже было.

Вонетта была регентом Короны.

В случае, если ни Кастил, ни я не сможем править, Вонетта взойдет на трон. Для этого ей нужно было быть здоровой и целой. Итак, мы с Кастилом... утвердили свою власть и приказали Вонетте оставаться в Падонии с приличным войском, насчитывающим около пятидесяти тысяч солдат. Конечно, она не была рада услышать это, но когда до нее дошло, что это значит, ей показалось, что ей нужно присесть.

Не шок от осознания того, что она будет править Атлантией, заставил ее сделать несколько коротких вдохов. Это было осознание того, что должно произойти, чтобы это случилось.

И Кастил, как сказал Киеран, когда мы говорили с ним о том, что решили, займет свое место, когда дело дойдет до его отца.

"Готово". Кастил перекинул тяжелые волосы через мое плечо, наклонился и поцеловал меня в затылок.

"Спасибо."

" Пожалуйста." Он поднялся с кровати с такой грацией, которой мне никогда не овладеть, возможно, даже будучи Перворожденной.

Мой взгляд блуждал по очерченным линиям его груди и живота, когда он натягивал черную тунику, которую носил под доспехами, и я с облегчением увидела, что он еще больше пополнел. Я полагала, что через день или около того он вернется к своему нормальному весу. То, что моя кровь могла сделать для него, было настоящим чудом.

Он вернулся к тому месту, где я сидела, чтобы надеть сапоги. "Я собираюсь поговорить с ним сейчас".

"Ты хочешь, чтобы я была с тобой?" спросила я.

Кастил покачал головой. "Наверное, будет лучше, если ты не будешь". Он посмотрел на меня, застегивая пряжки на своих ботинках. "Он наверняка захочет поднять тему о том дерьме, которое они с моей матерью должны были сказать давным-давно. Тогда я буду смотреть на тебя и думать о том, как по-другому все могло бы сложиться, если бы мы знали правду, и тогда я захочу ударить его".

"Не бей своего отца, Кастил".

Слабая ухмылка появилась, когда он перешел к другому сапогу. "Это приказ, моя королева?"

"Это действительно не должно быть приказом".

"Но?"

"Да."

Он наклонился и украдкой поцеловал ее. "Киеран будет со мной. Он не позволит мне ударить его".

Вспомнив, как Киеран позволил Кастилу неоднократно ударить своего брата, я не была так уверена в этом.

"Встретимся в приемном зале?" Кастил коснулся моей щеки. Я кивнула, и этот поцелуй... он был достаточно долгим, чтобы я пожалела, что у нас нет больше времени.

После ухода Кастила я заплела волосы в косу и поднялась, надев такой же наряд, как и у него. Леггинсы были почти такими же толстыми, как бриджи, и я заправила в них черную рубашку, а поверх нее надела жилет с золотой парчой. Пристегнув к бедру кинжал из волчьей кости, я улыбнулась, подумав о том, что Исбет сочла бы эту одежду неподходящей для королевы. Я не стала надевать доспехи и вынимать короны из шкатулки. Это будет позже. Покинув покои, я заглянула в кухню и взяла кекс, а затем вышла наружу, предоставив Кастилу достаточно времени для разговора с отцом.

Я заметила Тад, сидящего на возвышении, с которого открывался вид на конюшни, его крылья были прижаты к узкому коричневато-черному телу. Я проследила за его пристальным взглядом, и сердце у меня екнуло.

Доев кекс, я пересекла заросший двор и вошла в конюшню. Внутри оставалось всего несколько лошадей, так как большинство было с солдатами, на которых надевали доспехи. Я остановилась, чтобы дать Сетти кусочек сахара и осыпать его лаской, а затем прошла в заднюю часть строения. Солома хрустела под ногами, когда я протягивала руку, держась за столб, когда я повернула за угол.

Деревянный гроб Малека оставался в повозке, готовый к тому, чтобы его вынесли через закрытые двери конюшни. Несколько отрезков тусклых беловато-серых костей лежали сверху, и я поняла, что в дерево впились несколько костяных шпор.

Перекинув руку через талию, я подавила дрожь. Гроб. Присутствие Малека. Это влияние было трудно не заметить, оно леденило воздух. По моей коже побежали мелкие мурашки. Я подошла ближе, затаив дыхание, как глупый ребенок, и прижала ладонь к шкатулке.

Дерево было теплым.

Я отдернула руку, прижав ее к груди, где гудел вереск, и холодное место внутри меня сжалось от боли.

Неужели дерево, в котором меня похоронят, будет холодным?

Я резко вдохнула, расстроенная своими мрачными мыслями. Судьба Малека не была моей...

С мягким хрустом соломы я вынула кинжал и обернулась.

Малик стоял в коридоре перед стойлом, его глаза были расширены за прядью песочно-каштановых волос, упавших на глаза. " Нервная?"

"Я бы скорее назвала это осторожностью", - сказала я, опуская кинжал, но не убирая его. С ним больше никого не было. "Ты здесь один?"

"Не должен был". Появилась полуухмылка, настолько похожая на ухмылку Кастила, что это было немного странно. "Но у меня хорошо получается быть там, где меня не должно быть".

"Ага."

"Я уверен, что Нейлл скоро поймет, что я не в своей камере, то есть не в своих покоях", - поправил он.

Я наблюдала, как он приближается. "Почему ты здесь?"

"Увидел из окна, что ты направляешься сюда". Он остановился у задней стенки повозки и сделал то же самое, что и я, положив руку на гроб. Он никак не отреагировал на температуру, что заставило меня задуматься.

"Дерево кажется тебе теплым?"

Он покачал головой. "А тебе?"

Я начала отвечать, но пожала плечами. "Надеюсь, ты не пытаешься сделать с ним что-нибудь в попытке остановить нас".

Малик грубо рассмеялся. "Не могу сказать, что мне это не приходило в голову".

"Ты бы так рисковал Киераном?" потребовала я, мой желудок переворачивался, потому что я ненавидела, абсолютно ненавидела все это выжидание, связанное с тем, узурпировало ли Присоединение проклятие или нет, или снимет ли его Исбет.

"Мне приходило в голову всякое", - ответил он. "Но я предпочитаю не быть заживо сожженным дракеном".

"Это не должно быть единственным, что тебя останавливает".

"Нет, не должно. И раньше бы не было", - сказал он, и я поняла, что он имел в виду до того, как его схватила Кровавая Королева. "Но я уже не тот, кем был тогда", - сказал он, и слабый привкус грусти собрался в моем горле.

"Сейчас ты готов пожертвовать теми, кто тебе дорог?"

Его губы искривились в издевательской улыбке. "Кем бы ты пожертвовала ради освобождения Кастила?"

"Я не пожертвовала ни одним", - сказала я ему.

Малик посмотрел на меня. "Не пожертвовала?"

Я напряглась. "Я освобожу своего отца".

Прошло долгое мгновение. "Но мы с тобой оба знаем, что если бы тебе пришлось выбирать, то выбора бы не было". Его взгляд переместился на гроб. "Честно говоря, я рад это слышать. Кастил заслуживает того, кто сожжет королевство ради него".

"А ты нет?"

Он выпустил сухой смешок. "Это серьезный вопрос?"

Я изучала его холодные красивые черты. " Ты подвергал себя десятилетиям бог знает чему ради Миллисент. Разве она не сделала бы то же самое для тебя?"

Малик снова рассмеялся, и на этот раз по-настоящему. "Нет. Она скорее подожжет меня, чем королевство".

Мои брови распахнулись. "Ты сказал, что вы сердечная пара..."

"Так и есть". Он наклонил свое тело ко мне. "Но она этого не знает".

Смущение нарастало, и тут я вспомнила, как он говорил, что делал невообразимые вещи, о которых она никогда не узнает. "Как она не знает?"

"Она просто не знает".

"Тогда откуда ты знаешь?"

Он наклонил голову. "Ты задаешь много вопросов".

"Так мне говорили".

"А тебе когда-нибудь говорили, что задавать вопросы - это признак ума?"

"Мне не нужно этого говорить", - сказала я. "Потому что я и так знаю".

Тогда Малик улыбнулся. "Я просто знаю".

Чувствуя, что больше ничего не добьюсь от него на эту тему, я перешла к тому, что мне было более интересно. "Как ты думаешь, Миллисент будет там с Исбет, когда мы с ней встретимся?"

Его плечи напряглись. "Боги, надеюсь, что нет. Но она, вероятно, будет. Исбет, скорее всего, потребует ее присутствия".

Я закусила нижнюю губу, уставившись на костяные цепи. "Почему Миллисент не попыталась остановить ее?"

"Почему ты думаешь, что она не пыталась?" возразил Малик. "Ты видела, что может сделать Исбет. Милли сильна, она свирепа, но она не демис".

Он был прав, но... "Тогда почему она не попыталась убить меня? Она верит, что я Предвестник, так? У нее была возможность, как и у тебя - особенно когда я была моложе".

"Милли никогда не пыталась убедить себя, что она может убить ребенка или свою сестру". Взгляд Малика пронзил меня насквозь. "Она не злая только потому, что она дочь Исбет".

Но они, очевидно, думали, что я такая. "А что насчет тебя? Ты был достаточно злым, чтобы думать, что сможешь это сделать".

"Я был достаточно отчаянным". Малик сделал паузу. "И достаточно сломлен, чтобы ухватиться за любую цель".