ГЛАВА ПЯТИДЕСЯТАЯ

ГАРРЕТТ

Я счастлив, но сейчас нет времени для воссоединения. Нам нужно выбраться отсюда, и тогда я покажу ей, как сильно я по ней скучал. Я все еще чувствую вкус ее губ на своих и ощущаю, как ее тело прижимается ко мне. Как бы я хотел впечатать ее в стену и трахнуть прямо здесь, выплеснуть свои разочарования и сожаления, но я не могу.

Рокси зависит от меня, как и все они. Я сосредоточен на том, что будет дальше, а не на женщине, идущей передо мной, ее задница соблазнительно покачивается, когда я держу дробовик. Она оглядывается на меня через плечо и подмигивает, когда видит, что я рассматриваю ее задницу.

— Позже, здоровяк, сейчас время убивашек.

Я ухмыляюсь, когда мы останавливаемся в конце коридора, а Ди осматривает комнату. Наклоняясь ближе, любуясь ее дрожью, когда я прижимаюсь к ней, я бормочу ей на ухо:

— Кто сказал, что ты выживешь позже? Тебе нужно разобраться с четырьмя разъяренными парнями.

Она тихо смеется.

— Я могу справиться с вами четырьмя.

Я щипаю Рокси за ухо, и она вскрикивает.

— Чувак, — протестует она.

— Я Гадюка, детка, кусаться ― наша фишка, и я планирую кусать и облизывать тебя всю, пока ты трахаешься с моими братьями.

— Знаешь, нет ничего сексуальнее, чем мужчина, умеющий пользоваться оружием, — призывает она, наблюдая за нами с нашими пистолетами.

— Она говорит о наших членах! — отвечает Дизель, выскакивая из-за угла. — Все чисто, они, должно быть, наверху.

— Удивлен, что ты не спросила про его смешной рюкзачок, — насмешливо говорю я ей.

Она смотрит на меня с ухмылкой.

— В списке странных, безумных вещей, которые делает Дизель, это занимает довольно ничтожное место, к тому же он смотрится мило.

Ди фыркает, и она вздыхает.

— Отлично, ты выглядишь чертовски сексуально. Я едва могу удержать свои руки при себе. Сверкающий единорог действительно подчеркивает безумие в твоих глазах, — промолвила она.

— Уже лучше, а теперь пойдем.

Ди ухмыляется, ведя нас обратно через комнату. Рокси даже не моргает на трупы, когда мы взбегаем по лестнице и останавливаемся там, зная, что они должны ждать нас.

— Мы входим со всей страстью, не сдерживаемся, — приказывает Райдер. Затем он смотрит на Рокси. — Держись ближе к одному из нас и убей их всех.

Рокси держит свой пистолет поближе.

— Поняла, детка, идем. Я проголодалась.

— Ты можешь отведать мой член позже, дорогая.

Кензо усмехается, и, честно говоря, приятно видеть, что он снова шутит. На минуту я подумал, что мы его потеряли.

Ди берется за ручку и оглядывается на нас.

— Три, два, один, вперед! — зовет он, распахивая дверь и выбегая наружу. Мы следуем за ним, оглядываясь по сторонам, но никого нет. Встав рядом с Рокси, я наблюдаю за ее спиной, пока мы прочесываем комнату. Райдер кивает на лестницу, и я иду первым, Рокси за мной, пока мы поднимаемся на первый уровень.

Есть два пути, поэтому я оглядываюсь на Райдера и жестом показываю Кензо. Он кивает, и Кензо срывается с места и идет со мной. Затем я смотрю на Рокси.

— Иди с ними, детка, и присмотри за ними ради меня. Скоро увидимся.

Я отворачиваюсь, но Рокси хватает меня, и ее губы впечатываются в мои. Застонав, я целую ее в ответ, прежде чем Рокси отстраняется и поворачивается, с пистолетом в руке, и следует за Райдером, а Ди идет за ней по пятам.

Я смотрю, как она уходит, и мое сердце гулко бьется в груди. Когда-нибудь я женюсь на этой девушке и сделаю ее своей навсегда. А пока мне нужно разгрести это дерьмовое шоу и отвезти ее домой. Кензо идет позади меня, прижавшись спиной к моей спине, пока мы начинаем прочесывать коридор. Они должны быть здесь, и я готов поспорить, что здесь есть хотя бы один член Триады.

У них есть правило, они никогда не бывают все вместе, но им нужна информация, поэтому один из них должен быть здесь. Мы найдем его, выведаем, что знает он, а затем выследим остальных. Разрушим их миры.

Затем мы сделаем Рокси центром нашего.

Я открываю дверь спальни и прочесываю ее, прежде чем двигаться дальше. Кензо берет левую сторону, а я ― правую, прежде чем мы снова поднимемся наверх. Мы поднимаемся наполовину, когда на нас обрушиваются выстрелы. Прижавшись к стене, я прицеливаюсь и стреляю в ответ, но ракурс не тот. Зарядив дробовик, я бросаюсь вверх по лестнице, стреляю, забегая за угол, и застаю мужчину врасплох. Рядом с ним еще один, и он выхватывает нож. Я размахиваю ружьем, бью по его лицу, и он отступает к стене, затем я стреляю в него. Нет смысла быть незаметным. Оглядываясь по сторонам, я перезаряжаю дробовик.

Кензо проходит мимо меня на третьем этаже, но пригибается, когда пуля попадает в то место, где он только что находился.

— Пять, конец коридора и двигаемся вниз.

Я подхожу к нему сзади и киваю ему, наготове. Мы оба встаем на колени и стреляем за угол. Раздаются крики боли, и стрельба прекращается. По меньшей мере трое из них мертвы, один ползет к своему оружию, а один с трудом дышит, прикрывая рукой кровоточащую грудь.

Кензо проскальзывает по коридору, топает по спине ползущего человека и вышибает ему мозги, пока я сворачиваю шею парню, привалившемуся к стене. Проверив остальных, мы двигаемся дальше. Мы должны приблизиться к месту, где нас поджидают люди из Триады, а они, должно быть, быстро теряют численность.

— Последняя дверь закрыта, — бормочет Кензо, и я поднимаю голову, чтобы убедиться, что он прав. Все остальные двери либо отсутствуют, либо открыты, поэтому мы направляемся туда.

Я пинком открываю дверь и бросаюсь на человека, прицеливаясь, легко рассекаю ему шею, оглядываясь по сторонам.

— Черт, они как крысы, — бормочу я, встречая Кензо в коридоре.

— Ты не ошибся, похоже на выход на крышу.

Кензо вздыхает, замечая приоткрытую дверь, ведущую к лестнице, которая уходит навверх.

— Черт, — ворчу я и проскальзываю через нее.

На вершине лестницы металлическая дверь, и мы понятия не имеем, что за ней. Я смотрю на Кензо, который ухмыляется, снова заряжая пистолет.

— Еще раз, брат. Давай убьем их и вытащим отсюда нашу девочку.

Ухмыляясь ему в ответ, я берусь за рукоятку и молча отсчитываю время, затем открываю ее, и мы оба вываливаемся на крышу.

Она кишит ими. Эти чертовы ублюдки только и ждали нас ― последнего шанса. Один задевает пулей мое плечо, я бросаюсь в сторону и прячусь за вентиляционной трубой, а Кензо успевает спрятаться за столб.

Зная, что Кензо справится сам, я прислоняюсь к вентиляционному отверстию и пытаюсь снять их. Мне удается завалить нескольких, прежде чем они соображают и просто продолжают стрелять. Это так отвлекает меня, что я не замечаю людей, внезапно появившихся у двери на крышу, пока не становится слишком поздно.

Одному удается схватить меня, и мне приходится перекатиться, остановиться в открытом дверном проеме и снова перекатиться, когда меня настигает шквал пуль. Рядом раздается болезненный крик, когда я, спотыкаясь, встаю на ноги.

Я поворачиваю голову и вижу нож, блестящий от крови, торчащий из живота Кензо, когда он падает на пол. Я замечаю, как к нему подкрадывается человек, и понимаю, что он идет за мной, но выбирать не приходится.

Моя семья превыше всего.

Я прицеливаюсь и стреляю в подкрадывающегося человека, чтобы убить его.

— Гарретт!

Кензо кричит в знак предупреждения, но я поворачиваюсь слишком поздно, уже зная, что когда я прицелился, вопрос состоял в том, кто это будет ― он или я.

Когда мои глаза закрываются от прилетевшего удара, я смотрю, как Кензо пытается добраться до меня, прежде чем его самого вырубают. По крайней мере, они не просто убили нас здесь...