ГЛАВА СОРОК ДЕВЯТАЯ

РАЙДЕР

Сидя в машине вниз по дороге от отеля, я проверяю свои пистолеты и оружие, пока мы осматриваем его.

— Они будут держать Рокси в безопасном месте, вероятно, под самим отелем. Там будет много людей, но я не ожидаю, что вся Триада будет здесь ― слишком опасно им всем собираться в одном месте. Будет грязно. Держитесь ближе, проверяйте углы и прикрывайте друг друга. Переходим из комнаты в комнату, пока не найдем ее, — приказываю я, застегивая броник. Он немного защитит меня, но пуля в голову все равно свалит меня, так что нам нужно быть умными.

Даже когда во мне бурлит ярость, мне нужно добраться до моей девочки.

Дизель надевает свой ярко-фиолетовый рюкзак, на котором спереди красуется единорог. Я не задаю вопросов, потому что у нас нет времени разбираться сейчас и с его тараканами. У Гарретта на груди пристегнут дробовик, а на спине ― чертов гранатомет: в конце концов, он будет идти первым. Кензо тоже вооружен до зубов.

Мы будем в меньшинстве, но где же веселье, если его нет?

— Поехали. Делаем все шумно, не сдерживаемся и помним, за что мы сражаемся по-настоящему, — рычу я, вставляя обойму.

— О-о-о-о, я знаю! Все для моей Маленькой Птички!

Дизель ухмыляется.

— Ты в порядке? — спрашивает Гарретт. — Не психически, мы все это знаем, но...

— О, я вколол себе немного адреналина. Поехали! — кричит он.

Смеясь, я выскальзываю из машины, и мы молча идем. Мы движемся строем в сторону отеля. У нас есть преимущество, мы знаем расположение, знаем проходы и способы быстро обойти периметр. Они этого не знают.

К тому же, мы сражаемся за нашу девочку, нас ничто не остановит.

Мы перебегаем дорогу, ночь скрывает нас, и я прижимаюсь спиной к стене рядом с входной дверью, цепочка, которая когда-то запирала ее, валяется забытая на тротуаре. Гарретт прижимается спиной к противоположной стороне, и я киваю, отсчитывая время на пальцах. Он берет в руки гранатомет, и я резким движением распахиваю дверь. Он входит внутрь, пригибается и стреляет, а затем отступает назад, когда здание сотрясают взрывы.

Раздаются крики, и мы все входим внутрь сквозь дым, разделяясь, чтобы занять каждую сторону большого фойе. Я прячусь за столбом, Гарретт делает то же самое, а Дизель перелетает через старый диван, когда по нему решетят пули. Кензо проскальзывает за стойку регистрации. Я оглядываюсь, чтобы увидеть тела на полу, но с лестницы и сверху стреляют, похоже, из пистолетов-пулеметов, пули разлетаются во все стороны, дерево и куски дивана разлетаются повсюду, рев стоит оглушительный.

Затем наступает тишина, и мы все двигаемся одновременно. Пригнувшись, я прицеливаюсь, выбирая верхний этаж, так как я лучший стрелок. С остальными я доверяю разобраться своим братьям. Я убиваю двух человек и успеваю спрятаться за колонну, когда они снова начинают стрелять, их крики разносятся эхом. Посмотрев на Гарретта, я киваю. Он снова берет в руки гранатомет, и я прикрываю его, выныривая и ведя беспорядочную стрельбу, пока он прицеливается и стреляет.

Мы оба прячемся за укрытиями, когда снова раздаются взрывы, а затем наступает тишина. Он закидывает гранатомет за спину и хватает дробовик. Я киваю, и мы выходим из укрытия. Уже осталось только два парня, и они спускаются нам навстречу. Дизель с ревом летит на одного из них, кромсая и разрывая его на куски. Кензо берет на себя другого, перепрыгивает через стол, подкрадывается к нему сзади и стреляет в голову.

— Мы пригибаемся. Гарретт, ты сзади, — инструктирую я, когда мы проходим мимо лестницы к лестнице, ведущей в подвал. Без сомнения, они ждут, поэтому я открываю дверь и бросаю туда дымовую шашку, жду, пока не услышу крики и кашель, а затем пробираюсь вниз. Рука Кензо сжимает мое плечо, Дизель за ним, а Гарретт идет сзади, прикрывая наши спины.

Пригнувшись у подножия лестницы, я заглядываю за угол и вижу трех парней, все они кашляют и хнычут, дико озираясь по сторонам.

— Где они?

— Найдите их, мать вашу! — кричат они.

Выровняв дыхание, я убиваю всех троих, затем закидываю винтовку за спину и хватаю пистолет и нож. Кензо касается меня, и я киваю, затем он проскальзывает мимо меня в образовавшееся пространство, его пистолет наготове, когда он наклоняется и проверяет их, убеждаясь, что мудаки мертвы. Когда он кивает, мы врываемся в комнату. Там две двери, обе ведут в шкафы, и мы исследуем их. Единственный выход ― дальше по узкому коридору.

Это может быть ловушка. Мы должны рискнуть.

— Дизель, — киваю ему я, и он проскальзывает в проход. Если это ловушка, только один из нас умрет. Таково правило.

Он движется бесшумно, мачете в одной руке, пистолет в другой. Дойдя до перекрестка, он прижимается к стене, затем сворачивает за один угол и целится в другой. Когда ничего не происходит, он машет нам рукой. Мы следуем за ним, и как только доходим до перекрестка, я хмурюсь. Куда, блядь, идти, Райдер, думай.

Мы слышим крик слева, очень знакомый крик.

Мы все переглядываемся, прежде чем Гарретт пытается перейти на спринтерский бег, но я удерживаю его одной рукой.

— Они могут использовать ее как приманку, черт возьми, подумай.

Теперь я двигаюсь быстрее, влекомый ее криками. Если они причиняют ей вред, я, блядь, убью их и разорву на куски. Коридор достаточно длинный, и здесь никого нет. В конце коридора открывается большая комната с другими дверями. Я знаю, потому что мы с Кензо играли здесь в прятки, пока отец работал.

— Так, мы с Кензо смотрим вверх. Гарретт и Дизель ― слева и справа.

Я киваю, когда Гарретт переходит на другую сторону коридора и кивает мне, готовый войти первым.

Всегда готовый умереть за нас... а теперь и за нее.

Наш защитник, наш боец.

Но на этот раз я не решаюсь отдать приказ, ненавидя неизвестность, которую таит в себе эта комната. Обычно у нас есть план, а тут все впопыхах и в спешке, но он снова ворчит и кивает мне.

— Я разберусь, — бормочет он, прежде чем освободиться без моего приказа и шагнуть в комнату. Ругаясь, я следую за ним, остальные ― следом.

Кто-то стреляет, и я пригибаюсь за бочкой, заглядываю за нее и вижу, что в другом конце комнаты нас поджидают по меньшей мере восемь человек. Они прячутся за опрокинутым столом, пивные кружки и карты разбросаны по полу. Они слышали, как мы пришли.

— Дизель, — шиплю я. — Самое время открывать этот гребаный рюкзак?

Он смеется.

— Не-а! Это легко, организуй мне прикрытие, — шепчет он, прежде чем скрыться в тени комнаты. Чтобы отвлечь их внимание, мы быстро стреляем, убедившись, что они сосредоточены на нас, а не на сумасшедшем ублюдке, который сейчас карабкается по трубам в потолке, как какая-то обезьяна.

Я не свожу с него глаз, переключаясь между стрельбой и наблюдением за ним. Ди приседает, когда оказывается рядом с ними, а затем, не говоря ни слова, опускается за стол прямо за ними.

— Бу! — кричит он, и я поднимаюсь на ноги, стреляя на ходу, остальные делают то же самое.

Дизель валит двоих, но мы слышим его крик, прежде чем он кричит еще громче.

— Ты ублюдок!

Вот дерьмо.

Мы валим остальных, но когда мы огибаем стол, он бьет человека.

— Пристрелить меня вздумал? Сука, сука, сука, сука, я сожру твое гребаное сердце...

— Ди? — зову я, и он смотрит вверх, кровь капает из его уха, в том месте, где парень, очевидно, получил пулю.

— Думаю, он мертв, — сухо замечаю я.

Ди смотрит вниз на парня и, фыркнув, роняет тело, после чего вытирает лицо о руку, размазывая по ней кровь.

— На чем мы остановились? — спрашивает он, подбирая мачете и бросая его. — Ах, да, спасали мою Маленькую Птичку.

— Ты в порядке? — спрашиваю я.

Он кивает и снова вытирает лицо, перешагивая через тела, и присоединяется к нам в единственном коридоре, который ведет в котельную. Мы слышим еще один крик и переходим на спринтерский бег, понимая, что она там, внизу.

Дверь в конце коридора открыта, и мы стремимся к ней.

Мы огибаем дверь и просто смотрим. Наша девушка бьет прикладом пистолета по тому, что раньше было лицом, и, услышав нас, отбрасывает волосы назад, выпрямляется и ухмыляется.

— Эй, парни, вовремя. Надеюсь, я не пропустила все веселье!

Кровь покрывает почти все ее тело, одна рука странно повисла у нее на боку, пистолет слабо зажат в руке, тело дрожит, но она никогда не выглядела так чертовски красиво. Переступив порог комнаты, я хватаю ее и прижимаюсь губами к ее губам. Она стонет и прижимается к моему телу, а потом вздрагивает и отстраняется. Тяжело дыша, я смотрю на нее сверху вниз, отмечая каждую рану и ее руку.

— Что случилось?

— Вывих, думаю, когда я разбила стул, чтобы высвободиться.

Она вздыхает.

— Не пытайся, это не весело.

Смеясь, Дизель хватает ее сзади.

— Маленькая Птичка, Маленькая Птичка.

Кензо вырывает ее из его объятий и целует в макушку, откидывая ее волосы назад.

— Дорогая, ты меня до смерти напугала, — шепчет он срывающимся шепотом.

Гарретт вырывается из его хватки и прижимается лбом к ее лбу, заглядывая ей в глаза.

— Не смей больше пытаться провернуть нечто похожее еще раз, — огрызается он, прежде чем поцеловать ее.

Она отстраняется со смехом.

— Я тоже по вам скучала, — пробормотала она.

Дизель расхаживает по комнате, его лицо холодное и сердитое, его эмоции сменяются так быстро. Я киваю Гарретту, который отходит от двери, чтобы убедиться, что никто не подкрадывается к нам.

— Ты ушла, — рычит он.

Она смотрит на него и закатывает глаза.

— Кто-нибудь, разберитесь с моей гребаной рукой, она меня бесит.

Я киваю и мягко хватаю ее. Я держу руку Рокси прямо, пока встречаюсь с ней взглядом.

— Будет больно, милая.

— Блядь, просто сделай это, — огрызается она, и я делаю это, вставляя руку на место. Рокси вскрикивает и бьет меня, я позволяю ей. Усмехаясь, я целую ее руку, когда она встряхивает ей.

— Глупый твердолобый осел.

— Ты ушла! — кричит Дизель, и мы все смотрим на него.

Черт, он на грани.

— О, черт, — шепчет Кензо и направляет на него пистолет.