Сегодня Роксана похожа на Гадюку.

Я бросаю взгляд на остальных как раз вовремя, чтобы увидеть, как Дизель откидывается на спинку стула, вытягивая шею, чтобы попытаться взглянуть на ее задницу. Но он отклоняется слишком далеко и с визгом летит на пол. Она смотрит на маленькую катастрофу, замечает его на полу и ухмыляется.

— Уже влюбляешься в меня, Ди?

Ди.

Она назвала его Ди.

Ревность пронзает меня насквозь. Она использует его прозвище? Я ожидал, что она будет его бояться. Мы все время предупреждали ее, чтобы она держалась подальше, но вот она здесь, смотрит на него с удивлением и называет его Ди. Вставая, я привлекаю ее внимание к себе, пытаясь игнорировать свои собственные глупые чувства.

— Хорошо, пошли, — приказываю я, начиная движение.

Я останавливаюсь рядом с ней, опуская голову, не в силах сдержаться.

— Ты выглядишь достаточно хорошо, чтобы тебя можно было сожрать.

Роксана в шоке моргает, когда я ухожу, проверяя свое оружие у двери, пока жду остальных. Она оглядывается на нас, проверяя наши пистолеты и ножи, и, похоже, не удивляется, когда отслеживает, где мы их прячем.

— Можно мне взять мой пистолет?

— Нет, — почти рычу я. — Тебе он не понадобится, мы позаботимся о тебе.

— Можно мне взять мою биту? Я обещаю больше не использовать его на барахле Гарретта, — сладко предлагает Роксана, заставляя его фыркнуть.

— Нет, — отвечает он.

Она драматично вздыхает, но затем улыбается.

— Одну секунду.

С этими словами она бросается в свою комнату, а через минуту возвращается, подбрасывая нож в воздух.

Где, черт возьми, она его взяла?

Дизель смеется.

— Вот это моя девочка. Давай, Птичка, пора играть. — Ди кладет руку ей на плечи, когда Роксана засовывает его в карман куртки и смотрит на меня. Однако я не могу пошевелиться, слишком занятый тем, что пялюсь на них — на то, как близко их тела, на то, как им комфортно вдвоем.

Все хуже, чем я думал.

Что мне теперь делать? Пока ничего, у нас есть другие дела, с которыми нужно разобраться, но мне нужно принять решение позже — до того, как Роксана проникнет слишком глубоко и сможет разрушить все, ради чего мы так упорно работали.

— Пойдем. — Распахнув дверь, я топаю прочь, осознавая, что веду себя иррационально, поэтому я подавляю все эти эмоции, используя время, пока мы ждем, пока едем в лифте, который окутывает меня слоем бесчувственного льда, чтобы немного успокоиться. Когда раздается звон и двери открываются, я снова становлюсь собой.

Поскольку моя машина была разбита, а я жду, пока пригонят замену, я решаю взять внедорожник. Мы все можем поместиться. Гарретт забирается на водительское сиденье, а я сажусь на пассажирское. Кензо и Дизель проскальзывают внутрь и усаживают Роксану на среднее сиденье, хотя она, кажется, не возражает. Роксана расслабляется в ответ, но угрожает ударить Кензо ножом, если он снова прикоснется к ее бедру.

Кензо только смеется. Иногда другие задаются вопросом, как Кензо вписывается в нас, в то время как я нет — он чертовски хорошо скрывает свое безумие.

— Куда едем? — спрашивает Гарретт в целом, не глядя на Роксану, поэтому я смотрю на нее через плечо.

— Направляйся на юг, проезжай театральную площадь и оттуда прямиком в трущобы. Остановись у моста Декли, ты его не пропустишь. Там повсюду граффити, прямо рядом с заброшенным сталелитейным заводом, — поясняет она.

Повернувшись вперед, я достаю свой телефон, игнорируя их всех, пока просматриваю электронные письма и сообщения. Я мог бы попросить наших охранников встретить нас на месте, но со всеми нами четырьмя в этом нет смысла. Роксана, должно быть, думает в том же направлении.

— У вас четверых есть телохранители? Вы стоите больших денег, верно?

— У нас есть охрана, — рассеянно бормочу я. — Более семидесяти пяти личных телохранителей, разбросанных по всему городу, в том числе для охраны наших активов и домов. Мы проинструктировали их, чтобы ты их не замечала. Обычно они пошли бы с нами, но когда мы все четверо выходим на дело, то трое из нас играют роль охранников. Никто не знает, что они тоже главари, так как я являюсь лицом операции, поэтому имеет смысл, что я бы взял с собой охрану.

— Зачем вести себя как охрана? — спрашивает Роксана.

— Так только Райдеру стоит беспокоиться о том, что он станет основной мишенью. Им на нас наплевать, мы просто корм для скота. Это означает, что мы можем слышать гораздо больше, — отвечает Кензо.

— Вау, разве такой расклад не заставляет тебя беспокоиться о том, что у тебя на спине все время своего рода красная мишень? — спрашивает Роксана, наклоняясь вперед, когда мы выезжаем с подземной парковки.

— Нет, это моя работа, — отвечаю я, пролистывая ответ на электронное письмо, прежде чем положить телефон в карман. — Сядь поудобнее, пристегнись, — приказываю я.

— Итак, кто тот человек, на встречу с которым мы направляемся? — начинает Кензо.

— Просто позволь мне рассказать, хорошо? Он ненавидит посторонних и к тому же грубый ублюдок.

— Даже с тобой? — спрашивает Кензо.

— Особенно со мной. Это его способ показать, что ты ему нравишься. К тому же, если ты не заметил, я грубая сучка. Мы отлично ладим, — смеется она.

— Хочешь, чтобы я убил его? — весело спрашивает Дизель.

Я оглядываюсь назад как раз вовремя, чтобы увидеть, как Роксана закатывает глаза и похлопывает его по груди.

— Нет, и, если бы я хотела его смерти, я бы грохнула его сама.

— Это классно, — кивает Ди вполне серьезно. — Можно мне посмотреть?

Потирая виски, я громко вздыхаю, зная, что это будет долгий день. К счастью, нам удается избежать большого потока машин, и, если не считать громкого, фальшивого пения Дизеля, остальную часть пути они ведут себя тихо. Подъехав к мосту, я выскальзываю из машины, проверяю свое оружие, прежде чем оглядеться. Остальные сразу переключаются в режим повышенной опасности, их глаза остры, а тела напряжены, когда они осматриваются.

Гарретт идет первым, я и Роксана за ним, а Кензо и Дизель позади. В конце концов, ты никогда не можешь быть слишком осторожным. Положив ладонь на спину Роксаны, я направляю ее вперед, пока мы идем.

— Куда теперь?

— Боковой переулок, там стальная дверь, — серьезно сообщает она нам, явно чувствуя напряжение. За пределами нашего дома, вот какими мы должны быть, мы можем расслабиться только там. Ставки слишком высоки, чтобы ослабить нашу бдительность хотя бы на мгновение.

Мы направляемся в ту сторону, не обращая внимания на бездомных и разбросанные повсюду иглы. В конце концов, мы вырвались с этих улиц, нам здесь так же комфортно, как в пентхаусах и особняках, возможно, даже больше. Не то чтобы Роксана знала об этом.

Роксана протискивается мимо нас и Гарретта, который пытается схватить ее, прежде чем она вскочит на две ступеньки и постучит в прочную стальную дверь.

— Эй, придурок, это твоя любимая сучка. Открывай! — кричит она.

Я поднимаю брови, но через несколько минут в двери открывается щеколда, являя два ярко-голубых глаза.

— Какого лысого ты приперлась, засранка?

Роксана выпячивает бедро, закатывая глаза.

— Очевидно, чтобы вышибить тебе мозги, — невозмутимо отвечает она, и все мы переглядываемся. — А теперь впусти меня, ты, неприятный человечишка.

Я слышу, как он хихикает, прежде чем защелка захлопывается и дверь распахивается. Должен сказать, парень, который выходит, не такой, как я ожидал. Он массивный, такой же большой, как Гарретт, с руками, способными раскроить череп. Его голова выбрита и покрыта татуировками, рубашка натянута на груди. Он смотрит на нас и прищуривается, его голос глубокий и грохочущий, когда он спрашивает:

— Кто они?

— Друзья, на данный момент. Собираешься впустить нас, или мне придется стоять здесь, пока вы, ублюдки, меряетесь длиной своих членов? — насмешливо спрашивает она.

Он вздыхает, улыбка кривит его губы, когда мужчина смотрит на нее сверху вниз. Она крошечная по сравнению с ним, но по ее поведению этого не скажешь.

— Ты знаешь, что мой больше твоего, мы измеряли в прошлый раз.

— Да, да, ну, ты жульничал, Тайни, так что впусти меня. — Роксана протискивается мимо него, и он следует за ней. Гарретт оглядывается на меня, и я киваю.

Мы входим внутрь, и когда я захлопываю за собой дверь, я вижу, что она ждет внизу какой-то промышленной лестницы. Комната маленькая, не больше лестничной клетки, и когда я оглядываюсь, то понимаю, что здесь есть камеры, автоматическая система блокировки и огромный дробовик, лежащий рядом с дверью.

Удовлетворенная тем, что мы идем за ней, Роксана начинает подниматься по лестнице. Мы следуем за ней, мои глаза прикованы к ее заднице в форме сочного персика, когда она делает два шага за раз. Кажется, Роксана знает, куда идет, и когда мы добираемся до следующего этажа, она поворачивает налево через другую дверь и входит на склад.

Комната огромная, и ребята разделились, чтобы проверить, нет ли там кого-нибудь еще или укромных мест. Я стою и жду, пока она направляется прямо к диванам в центре комнаты и плюхается на них, вытянув ноги на одном из них. Они старые и красные, но ей, кажется, достаточно удобно.

Рядом с Роксаной располагается впечатляющая установка — четыре компьютерных монитора, все повернуты внутрь, с огромным креслом, которое, без сомнения, предназначено для Тайни. В дальнем углу под окнами стоит кровать на полу и шкаф для одежды. Справа – оружейный склад с пистолетами, ножами и даже гребаной ракетницей. Она не шутила, когда говорила, что знает нужных людей.

Тайни шагает мимо меня и шлепает Роксану по ногам, когда он бросается в свое кресло. Она показывает ему язык и поднимает их обратно.

— Так чего стряслось, засранка? Слышал, ты исчезла по семейным обстоятельствам? — издевается он.

Она закатывает глаза.

— Я говорила им, что никто в это не поверит. — Я ощетиниваюсь, думая, что нам придется убить этого человека, но она продолжает, несмотря ни на что. — Просто хочу немного отдохнуть от бара, залечь на дно.