— А-Сюй, — шепнул он, заправив выбившуюся прядь волос Чжоу Цзышу за ухо. — Скажи, Чжоу Сюй — твоё настоящее имя?

— Вэнь-сюн, ты издеваешься? — Чжоу Цзышу стряхнул с себя чужую руку и отпихнул её обладателя. — Можно подумать, Вэнь Кэсин — твоё настоящее имя!

Вэнь Кэсин изогнул бровь и ласково спросил:

— Как же меня зовут, по-твоему?

Прошло несколько мгновений, прежде чем Чжоу Цзышу выдохнул:

— Вэнь-сюн, ты действительно Вэнь? Почему-то мне кажется, что на самом деле твоя фамилия Жун.

Примечание к части

∾ «Троица… ускользнула из гущи событий» — 拍屁股就走 (отряхнуть задницу и уйти) в значении «бросить то, за что несёшь ответственность» (идиома).

∾ «Поместье… потонуло в хаосе» — «спуталось в клубок», цитата из книги «Горячий ветер» Лу Синя (魯迅).

∾ «Рёв льва» — 少林狮吼功, техника из «72 секретных навыков Шаолиня». Крик Сиддхартхи Гаутамы при рождении.

∾ (Шэнь)-шисюн — 世兄 обращение к другу семьи.

∾ Шэнь Шэнь — 沈慎, «осторожное погружение», омофон «тётушки» (嬸嬸).

∾ Шучжун — «蜀中», относился к древнему государству Шу в современной Сычуани.

∾ Хуа Фанлин — 华房龄 (из богатого дома).

∾ «Записки о правилах благопристойности» — «礼记» (Ли Цзи), один из канонов конфуцианства.

∾ Улинь — 武林 (воинский лес), сообщество людей, владеющих боевыми искусствами. Часть цзянху.

∾ Жун Сюань — 容炫, наделённый блистательностью.

∾ Длинный меч — 长剑, чанцзянь — обоюдоострый полутора- или двуручный прямой клинок длиной 1,5 м.

∾ Страна четырёх морей — «四海», Китай.

∾ 匹夫 无罪 , 怀 璧 其罪 — тот, кто обладает чем-то бесценным и вызывает в людях зависть (идиома).

∾ «Меч Фэншань» — 封山剑, меч с Заповедной горы.

∾ Ключевые элементы кунг-фу — метод сердца кунг-фу (武功心法). Текст о медитации, контроле разума, дыхания и т.д.

∾ Тёмный путь — 走火入魔. Описание опасной ошибки в практике кунг-фу, а также одержимости.

∾ Хребет Цинчжу и гора Фэнъя — 青竹岭 (Зелёный бамбуковый хребет); 风崖山 (гора Ветровых утёсов).

∾ «Близкие друзья…» — 穿一条裤子 (носили одну пару штанов) — задушевные приятели/подельники.

Том 2. Глава 33. Хозяин Долины призраков

Вэнь Кэсин медленно отодвинулся назад, скрестил ноги, задумчиво постучал пальцами по коленям и одарил Чжоу Цзышу сложным взглядом. После затянувшегося молчания он негромко заговорил:

— Нет. Моя фамилия не Жун. Жаль, я никогда не сталкивался с этим человеком, иначе непременно убил бы его собственными руками.

Чжоу Цзышу не выглядел удивлённым. Он выдержал паузу, тщательно взвешивая услышанное, а затем осторожно произнёс:

— О, похоже мои догадки оказались ошибочны. Я полагал… полагал, что нынешний Хозяин Долины призраков^[237] — потомок рода Жун. 

Между двумя мужчинами, сидевшими вплотную друг к другу, повисла гробовая тишина. Всё, что слышалось в окружающей темноте — мерное сопение Чжан Чэнлина.

Прошло немало долгих, заполненных безмолвием минут, прежде чем губы Вэнь Кэсина медленно изогнулись — без намёка на его обычную нагловатую, бестолковую улыбку.

На сей раз смешливые морщинки не обрамляли антрацитово-чёрные глаза, отражавшие едва заметный свет, а взгляд стал ледяным и колким.  

— Неужели? — неискреннюю ухмылку дополнил лёгкий излом длинной брови.

Казалось, Чжоу Цзышу даже не шевелил губами, когда отвечал еле слышным, но на удивление чётким и быстрым шёпотом:

— Скорбящий Призрак потратился на найм скорпионов, чтобы выманить и расспросить наследника Чжанов, а не убить. Сунь Дину важно было знать, заметил ли мальчишка в ночь нападения на родное поместье человека без пальца. Насколько мне известно, у Висельника Сюэ Фана как раз не хватает одного. Однако после столкновения с наёмниками в заброшенном храме я понял, что они непохожи на призраков Долины.

— И как ты пришёл к этому выводу? — теперь Вэнь Кэсин убедительно изображал очарованного рассказом слушателя. 

Чжоу Цзышу кривовато усмехнулся:

— Я доставил мелкого паршивца в Тайху целым и невредимым, со всеми дарованными природой конечностями, и ни один волос не упал с его головы. Будь я настолько талантлив, чтобы в одиночку отбиться от лап полчища призраков, стал бы я тут с тобой разговоры разговаривать? Я давно повелевал бы улинем! 

В глазах Вэнь Кэсина взметнулось пламя:

— Прошу, оставь лишнюю скромность.

— Итак, зачем Сунь Дин столь упорно преследовал ребёнка? — невозмутимо продолжил Чжоу Цзышу. — Я подобрал единственное объяснение: кто бы ни стоял за истреблением Чжанов, этому человеку помогает некий призрак. По собственному почину и ради личной выгоды. А Сунь Дин подозревает… или хочет, чтобы другие подозревали Сюэ Фана. Знаешь, что ещё любопытно? В храме один из убитых Гу Сян наёмников на последнем издыхании произнёс слово «пурпурный». Пурпурный что или кто? Дай угадаю… Пурпурный Призрак, верно?^[238]

— Верно, — не стал отпираться Вэнь Кэсин. — Мы шли за вами всю дорогу до Тайху, а потом до Дунтина. Наше присутствие в Цзяннани и последующие внезапные появления были слишком подозрительными, чтобы сойти за случайности. Вдобавок я убил мелкого призрака в пещере из боязни, что он раскроет мою личность… Я правильно следую за ходом твоих мыслей?

— Сообразить было несложно, Вэнь-сюн, — согласился Чжоу Цзышу. — В цзянху трудно найти людей, о которых я знаю недостаточно, чтобы сходу определить, с кем имею дело. Если не рассматривать обитателей Наньцзяна^[239] и Северной пустыни,^[240] я могу по пальцам одной руки перечесть оставшихся. Мы провели с тобой много дней бок о бок. Я был бы круглым дураком, если бы до сих пор тебя не вычислил.

Вэнь Кэсин какое-то время молчал, ничего не опровергая и не подтверждая, затем благодушно рассмеялся и согласно кивнул:

— Ты и правда слишком много знаешь, Чжоу… Ваша Светлость Чжоу, он же командир Тяньчуана?

— Хозяин Долины призраков слишком учтив, — улыбнулся Чжоу Цзышу. — Сейчас я всего лишь неприметная сорная трава.^[241]

Как только Вэнь Кэсин прямо назвал гвозди «семи отверстий на три осени», не осталось сомнений, что он связал Чжоу Цзышу со шпионской сетью императора.

Наконец, оба прекратили ходить вокруг да около. 

В этот момент Вэнь Кэсин перестал быть легкомысленным болтуном и праздным ценителем мужской красоты, а Чжоу Цзышу — хамоватым бродягой, безголосо распевающим народные песенки. Таинственный повелитель горы Фэнъя и не менее загадочный основатель Тяньчуана молча сидели друг напротив друга в заброшенном дворе. Их взаимное созерцание очень походило на оценивание сил противника. К сожалению, единственный свидетель этого немого противостояния спал сном младенца.

Бросив взгляд на Чжан Чэнлина, Чжоу Цзышу понизил голос до еле различимого:

— Хозяин Долины, ты давно следишь за этим ребёнком. Что надеешься у него узнать? Возможно… мальчик должен подсказать тебе, который из призраков нарушил закон Долины и приложил руку к нападению на клан Чжанов?

Вэнь Кэсин тихо улыбнулся и задал встречный вопрос:

— Скажи на милость, с чего ты взял, что я слежу именно за мальчиком? 

— А за кем ещё? Или, хочешь сказать, всё это время ты преследовал меня? — отшутился Чжоу Цзышу.

К ласковой улыбке Вэнь Кэсина добавился тёплый взор — так глубоко влюблённый человек мог любоваться избранником. Чжоу Цзышу почувствовал себя настолько неуютно, что покрылся мурашками. После долгого разглядывания Вэнь Кэсин наконец прошептал:

— Не кажется ли тебе, А-Сюй, что чем ближе мы знакомимся, тем идеальнее друг другу подходим?

— Не кажется, — решительно обрубил Чжоу Цзышу. 

Лицо Вэнь Кэсина не дрогнуло, всё так же излучая спокойную нежность. Пока он продолжал очарованно смотреть на Чжоу Цзышу, тот ощутил, что вдогонку к мурашкам волосы на голове чуть приподнялись у корней. С некоторой тревогой в голосе он уточнил:

— Вэнь-сюн, ты перепутал лекарства? Или переборщил с практикой кунг-фу и страдаешь от искажения ци?

Вэнь Кэсин взял его руку за пальцы, огладил тыльную сторону ладони, склонился и запечатлел на ней нежный поцелуй.

— А сам как думаешь? 

Мурашки Чжоу Цзышу перешли в дрожь, и он отдёрнул руку как ошпаренный. Тёплое, влажное прикосновение чужих губ и пытливый пристальный взгляд из темноты сплелись во что-то необъяснимое. Чжоу Цзышу всерьёз начинал верить, что у Вэнь Кэсина помутнение рассудка, и в весьма тяжёлой форме. 

— Аппетит Вэнь-сюна выше всяких похвал, — улыбка Чжоу Цзышу выглядела опасливой и слегка натянутой. 

— Прошу, не льсти мне так откровенно! — бесстыдство Вэнь Кэсина не знало границ. — Я ощущаю столь сильный голод, только когда смотрю на тебя. Подскажи, что же с этим делать? 

Не дав Чжоу Цзышу вставить хотя бы пару слов, Вэнь Кэсин переключился на дикую бессмыслицу:

— Много лет назад я видел труп на обочине. Его волосы сбились в беспорядочный комок, а одежда перепачкалась настолько, что угадать первоначальный цвет было невозможно. Окровавленное лицо с отрезанным носом стало совсем неузнаваемым. Копье пронзило тело насквозь через грудь и торчало между лопаток. Когда я подошёл, чтобы взглянуть ближе, то только по этой паре лопаток и смог понять, что при жизни тот человек был невероятно красив! Угадаешь, что было дальше? 

Чжоу Цзышу сделал глубокий вдох, собираясь ответить, но Вэнь Кэсин снова его опередил: 

— Я научился судить о красоте людей по их лопаткам и за всю жизнь ни разу не ошибся. Поэтому, А-Сюй, сними свою бесполезную маску! Позволь мне целовать и обнимать тебя, пока я не утолю свой голод. Красивых людей так мало! При желании можно перебрать их всех. Я стремился познать каждого красавца под небесами, но ни к одному не привязывался. Если ты покажешь своё истинное лицо и согласишься провести со мной ночь, кто знает, что будет? Возможно, буря моей страсти разожжёт пламя твоего желания, а наутро я первый обо всём забуду и оставлю тебя в покое. Ну а пока то, как ты ведёшь себя… заставляет меня мечтать о том, чтобы остаться с тобой до конца дней.