Глава 20

Кайм

«Проснись, юный принц. За тобой наконец пришли. Я почти завидую. По крайней мере, ты сможешь немного прогуляться, подышать спертым воздухом, посмотреть достопримечательности...» – слегка раздражающий голос Андоку выводит меня из глубокого сна. Неужели он никогда ни о чем не говорит всерьез.

Не сейчас, кровопийца. Я судорожно моргаю в темноте, пытаясь вернуться к реальности. В наши дни так трудно определить, что реально, а что нет. Я снова видел сон, искал Амали в своем безмолвном мире теней. Проверял свои обсидиановые руки. Они такие же, как мои старые, только я могу ими прясть и скручивать ткань времени.

Мой взгляд метнулся к входу, когда тяжелая каменная дверь открылась с громким скрипом. Странно, но я совсем не почувствовал пришедших. Раньше я бы их не пропустил, но сейчас болен и слишком измотан.

Но мне все равно.

После многочисленных ударов о шершавый каменный пол мои руки, наконец-то, свободны.

Звенят цепи и кандалы. Вспышка света пронзает меня, на мгновение ослепляя. Невольно моргаю, пока мои чувствительные к темноте глаза приспосабливаются.

Запах горящего масла забивает мне ноздри. Факел освещает камеру, и тени пляшут по холодным каменным стенам.

Я стою в дальнем углу, спрятав освобожденные руки за спину.

Элемент неожиданности всегда полезен.

В камеру входят трое Достопочтенных. Джеру с ними нет. Вместо него я узнаю Саланке, единственную женщину, получившую звание тренера. Она маленькая и мускулистая, а черты лица отчетливо напоминают аэдалийские, из того же мидрианского племени, из которого происходит семья императора.

После стольких зим она почти не постарела. Ее золотистые волосы заплетены в ту же длинную косу, которую она всегда носила, а серые глаза суровы, как осколки стекла. На ней простой боевой наряд из облегающей кожи и шерсти, мечи-близнецы висят на поясе.

Возможно, есть еще несколько морщин в уголках глаз и рта и несколько сединок в волосах, но в целом она кажется в прекрасной физической форме.

Позади нее стоят два молодых воина. Не лысый и рыжий, как прежде, а двое других, обе женщины, своими чертами лица полностью повторяющие мимику Саланке.

Похоже, она взяла их под свое крыло. Как всегда, вся в делах. — Пора идти, Кайм. Тебя призвали. Ее голос обманчиво спокоен, даже дружелюбен. Словно только вчера я подметал пол после изнурительного, но справедливого спарринга.

Но это обманчивое впечатление.

Это женщина перережет вам горло в одно мгновение и не будет раздумывать дважды.

— Саланке. — Склоняюсь в знак почти что уважения. Она заслуживает этого. Единственная из тренеров, кто никогда не прибегал к излишней жестокости без повода. — Ты все еще слепо следуешь приказам, даже когда они бессмысленны.

Выражение ее лица не меняется ни на йоту. Инстинкт выживания — странная штука. Даже если бы у нее были какие-то сомнения в мотивах Хелиона Рела, она бы никогда не позволила мне это увидеть. — Не затягивай, Кайм. Мне не хочется заковывать тебя в цепи и тащить туда.

Это вызывает у меня горькую улыбку. — Не правда ли, это будет интересно? — Мои незримые руки подрагивают. — Вы можете попробовать.

Быстро взвешиваю свои шансы. Смогу ли я выдержать всех троих в моем нынешнем состоянии?

Возможно, но они устроят мне ад, и я выйду из него в ужасном состоянии.

«Она снова здесь? Моя прекрасная ледяная королева? Если бы ты только смог избавиться от этих двух воинов рядом с ней и привести ко мне ту, которую зовут Саланке, я отплачу тебе реками крови, юный принц».

«Посмотрим, — отвечаю я сангвису, пока три женщины холодно оценивают меня. — Отныне ты будешь звать меня Кайм. Я не люблю ложные титулы».

«Как скажешь, Кайм».

Женщины приближаются ко мне, и я слегка покачиваю головой. — Ты уверена, что хочешь сделать это, Саланке? Кажется, это не в твоем стиле.

— Тихо, — огрызается она, показывая крошечную брешь в своей защите. — Не спорь, Кайм. Просто...

Меня охватывает дрожь.

Я ужасно слаб, но на этот раз это легко.

Я использую весь накопившийся во мне гнев. Вспоминаю Амали, попавшую в ловушку и подвергшуюся жестокому обращению со стороны этих недостойных мидриан.

Мой гнев холоден, мрачен и бесконечен.

Я едва осознаю его.

Но именно он дает мне силы.

И хотя сейчас не могу управлять временем, естественная скорость моего тела вернулась.

Скользнув в темноту, как в воду, я нахожу расстояние до цели и наношу высокий крученый удар ногой по воину справа от меня. Она уворачивается и достает меч, намереваясь ударить меня по колену, но я наношу второй удар ей в живот, и ее отбрасывает назад.

— Как, черт возьми, он смог освободиться? — Саланке и ее подручная достают мечи-близнецы, надвигаясь на меня с двух сторон.

— Мы не должны его убивать, — тихо говорит Саланке на иони. — Он нужен Великому магистру живым.

Ее ученица злобно ругается. — Это все усложнит.

«Отдай ее мне, — мысленно завывает Андоку, внезапно теряя самообладание. — Мне нужно лишь немного попробовать».

Уклоняюсь от взмаха меча и опускаюсь ниже, занося ногу для стремительного удара, который Саланке удается парировать. Оправившись, первая напавшая забегает сзади с кинжалом в руке. Ей удается вонзить кинжал мне в левое плечо, когда бью ногой по левому запястью Саланке, отчего ее клинок со звоном падает на землю.

— Кровавый монстр, — задыхается она. — Что ты делаешь? Ты не можешь победить.

«Я за второй дверью, — цедит Андоку. — Приведи ее ко мне, и я позабочусь о том, чтобы ты выбрался отсюда живым».

Собрав всю силу, я врезаюсь в Саланке, выводя ее из равновесия. Обхватываю ее лишенными кистей руками и сжимаю в замок. Она снова и снова вонзает кинжал в мой бок, проливая потоки крови.

Бьет ногой по голени.

По лицу.

Ее подручные настигают меня. Одна вонзает лезвие мне в колено. Другая пытается ослабить мою хватку.

Я в агонии, но все еще держусь.

Ты не можешь убить меня.

Мое колено упирается в грудь Саланке, лишая ее дыхания. Она задыхается. Я бью ее по лицу забинтованным обрубком руки, молниеносная боль пронзает мое тело. Саланке обмякает в моих руках.

— Что за?.. — В ее голосе слышится удивление. Возможно, она одна из самых опытных и смертоносных воинов, но я полукровка и был еще мальчиком, когда вышел из-под ее опеки.

С тех пор моя сила и скорость значительно возросли. Даже когда я болен и ранен, как сейчас, все равно могу победить человека...

Но Саланке не надолго оцепенела. В ответ на мой удар по лицу она наносит три своих, от которых у меня перед глазами пляшут звезды.

Она достает оружие.

Сжимаю руку на ее шее.

Женщина начинает задыхаться. Тем не менее продолжает бить меня, нанося жестокие удары в бок.

Боль едва ощутима. Это ничто. Боль стала моим постоянным спутником с тех пор, как Вайлорен оцарапала меня проклятым когтем.

— Отзови своих юных волчат, Саланке, — рычу я, — или раздавлю твою трахею, как ветку.

Ее ученицы слышат меня громко и отчетливо. Первая вытаскивает клинок из моего бедра. Вторая ослабляет хватку на моих руках.

— Не смей ее трогать, — шипит та, что ударила меня ножом. — Я оторву тебе яйца, если ты сделаешь какую-нибудь глупость.

— По крайней мере, вы верны, — мягко говорю я. — Что нельзя сказать о многих вам подобных.

Сдавливаю сильнее. Саланке бьется, кашляет и хрипит. У нее больше нет сил бить меня. Она теряет запас воздуха. Скоро потеряет сознание.

В этот момент Андоку решает вмешаться. «Не смей убивать ее, полукровка, иначе станешь моим врагом навеки».

Хмм. Похоже, между этими двумя что-то происходит. Мне это даже не интересно.

«Расслабься, кровосос. Скоро ты увидишь свою королеву».

Мне предстоит пройти долгий, очень долгий путь, прежде чем я убью Саланке. В свое время я задушил много людей. И точно знаю, когда нужно надавить, а когда отпустить.

Я слегка сжимаю руку. Сила покидает тело убийцы. — Отойдите, или она умрет.

Две молодые женщины обмениваются взглядами.

Знаю, о чем они думают.

Сейчас они решают, стоит ли жертвовать Саланке.

Она их тренер. Тот, кто учил их еще с пеленок.

Они должны попытаться победить меня, несмотря ни на что.

Должны позволить Саланке умереть.

Не сможете сделать это, да?

Та, что ударила меня ножом, черноволосая иони с рядами тугих косичек, венчающих ее голову, достает меч. — Мы должны обезвредить тебя любой ценой. Даже если ты убьешь всех троих, далеко не уйдешь.

Я знаю это.

— Если я убью всех троих, это три жизни, потраченные впустую ради человека, который и глазом не моргнет, когда узнает о вашей смерти. Я не питаю вражды ни к Саланке, ни к вам. Вы просто выполняете приказ. И другое вам неведомо. А я просто пытаюсь выжить.

И забрать то, что принадлежит мне.

Лицо Амали мелькает в моем сознании. Почему я теряю время здесь, когда должен искать ее?

Нетерпение сквозит в моем гневе, превращая эмоции в кипящую, змееподобную тьму.

— В этом существовании должно быть нечто большее, чем просто убийство и слепое повиновение, — тихо говорю я, крепче обхватывая тонкую шею Саланке. Она в последний раз пинает меня, а после падает, теряя сознание.

«Не смей, ублюдок...»

« Я не собираюсь убивать ее, вампир. Успокойся».

— Вы действительно позволите ей умереть прямо здесь и сейчас, после всего, что она для вас сделала? Поверьте мне, я знаю, какова Саланке. Ее внешность обманчива. Она намного старше, чем кажется. Она идеальный солдат, но мудрее, чем притворяется. Да, она выполняет приказы до мелочей, но в душе постоянно что-то обдумывает. В свое время она выполнила множество заданий. Она видела большой мир. А вы? Вы обе едва закончили обучение. Держу пари, все еще думаете, что все люди за этими стенами слабы, неряшливы, злы и вряд ли стоят того, чтобы пачкать свои драгоценные клинки.

Обе женщины смотрят на меня в шоке, будто я произношу наихудшее из богохульств.

Но я говорю им только правду, как понял ее много зим назад.