Глава 4

Слоан налил себе свежесваренный кофе и вернулся на кухню к Кэт. До открытия «Сахарной танцовщицы» еще целый час. Кэт включила айпод и пританцовывала на месте, раскатывая и нарезая тесто.

Она была так сексуальна, что Слоану захотелось взять ее здесь и сейчас, но он не поддался искушению. Вместо этого он поставил возле нее кофе и устроился с ноутбуком на конце стола.

Когда Кэт поставила противень в духовку, он мягко сказал:

— Возьми флешку и иди сюда.

Девушка вымыла руки и взяла гаджет с маленького стола у стены.

— Фото довольно неприятное.

— Ты говорила это вчера.

Тогда она не хотела ему показывать. Слоан притянул Кэт к себе и всмотрелся в ее глаза. Поглаживая большими пальцами ее бедра, он пытался понять причину ее колебаний.

— Я теряю контроль над собой только тогда, когда ты сама теряешь его и обнажена.

— Я просто…

Глаза девушки вспыхнули.

— Ты боишься, что я потеряю самообладание и отправлюсь бить морду Дэвиду или парню с фотографии?

— Да, но это не все.

— Рассказывай.

Слоан почти физически ощущал ее колебания. Вчера он не стал продолжать расспросы, потому что Кэт сильно устала. Ему не нужно было быть гением, чтобы понять, что он причинил ей боль. Она не смогла заснуть прошлой ночью. Но теперь они должны посмотреть в лицо тому, что беспокоило ее, потому что Слоан собирался увидеть эту фотографию. Он не сможет защитить ее, если не будет знать об угрозе.

— Когда я пришла сюда после визита твоей матери, ты был в студии, занимался тхэквондо. — Ее глаза мерцали ярко-синим. — Ты был таким невероятным, таким красивым. Я никогда не видела тебя таким.

Он нахмурился, пытаясь понять, о чем она. Кэт знала, что он занимается боевыми искусствами, так почему это беспокоило ее?

— Красивый?

Странный выбор слова.

— Потрясающая мощь. — Она скрестила руки на груди. — Ты так далек от моего уровня, что я не понимаю, почему ты согласился заниматься со мной.

Черт. Теперь до него дошло. Она думала, что та фотография изменит его отношение к ней. Взяв ее за руки, Слоан переплел их пальцы и сказал:

— Вот что я чувствую, когда вижу, как ты занимаешься йогой. Ты надеваешь наушники, а затем ты работаешь в унисон со своим телом. Каждый раз, когда ты балансируешь на одной ноге, мое сердце замирает. Я боюсь за тебя. Я сдерживаю себя, чтобы не стать позади и не касаться тебя. Но в то же время я очарован твоей собранностью. Ты не позволишь своей ноге победить тебя. Я видел сильных бойцов, сдавшихся травмам. И ты не такая.

— Так вот, что ты видишь?

— Ты — выжившая. Моя прекрасная выжившая. Никакие фотографии этого не изменят.

Румянец прогнал напряжение с ее лица. Кэт наклонилась и поцеловала Слоана.

Он вдохнул ее теплый и сладкий аромат. Боже, он никогда не насытится ею. Как только Кэт прервала поцелуй, мужчина сделал еще одно признание.

— Ты видела и чувствовала меня в полную силу, когда я был в тебе. Я не сдерживаюсь с тобой, когда мы вместе. Не смог бы, даже если бы захотел.

Кэт покачала головой.

— Ты заставляешь меня любить тебя еще сильнее.

— Я здесь. Я с тобой, котенок. А сейчас покажи мне то фото, пока я не решил нарушить все правила гигиены и не трахнул тебя на этом столе. — Он хлопнул рукой по столу из нержавеющей стали. — Вроде бы прочный.

Кэт вздрогнула и развернулась в его руках, чтобы вставить флешку в ноутбук.

Слоан наклонился к ее уху.

— Не хочешь узнать, блефовал я или нет?

— Мой сотрудник и охрана скоро будут.

— Ну и что? Ты кинешь им пару кексов за дверь и скажешь подождать.

Она закатила глаза, повернулась и открыла по фото.

— Господи...

Слоан думал, что готов к такому. Думал, что справится. Но нет.

Так чертовски ошибался.

Кэт лежала на больничной койке, ее лицо распухло от побоев и было все в синяках. Засохшая кровь в волосах. Рука в гипсе, нога на растяжке.

Ярость охватила его. Что они с ней сделали. Ее били битой.

Ладонь Кэт накрыла руку Слоана, лежавшую на ее бедре.

— Смотри на мужчину у двери.

Слоан через силу расслабил руки и, стараясь не смотреть на покалеченную девушку, начал изучать мужчину.

Средний рост, хорошо развитая мускулатура, ему было около тридцати, но фото было сделано шесть лет назад. Одетый в джинсы и футболку, мужчина стоял в дверях и смотрел на Кэт. Выражение его лица не выражало сочувствия.

— Ты его знаешь?

Слоан перевел дыхание.

— Нет. — Он сохранил фотографию на жесткий диск. — Но собираюсь выяснить, кто он.

— Как?

Он посмотрел на нее сверху вниз.

— У меня есть парочка детективов. Они нужны для сотрудников, клиентов и врагов. Я обрежу фото, чтобы тебя не было видно, отправлю им и посмотрю, что получится. Твое имя нигде не всплывет.

— Возможно, сработает.

— Доверься мне.

— Твой шрам побелел.

Черт.

— Не знаю, почему я пытаюсь скрыть от тебя свои чувства.

Кэт видела его, знала его. Мало кому удавалось проникнуть в его непроницаемое лицо, но ей это удавалось. Потому что Кэт заботится о тебе. Эта мысль вызвала ужас. И то, о чем он не хотел думать. Однажды она увидит слишком многое и, как и его мать, возненавидит его или начнет бояться. Но Кэт не была его матерью. Она никогда не оставит своего ребенка. Она даже не хотела покидать Дрейка, рискуя быть отвергнутой и униженной, когда пришла к нему домой.

Вздохнув, он обнял ее и притянул к себе.

— Это помогает. Чувство тепла и безопасности.

Она принадлежит ему. Больше никто не причинит ей вреда. Ни тот мудак на фотографии, ни придурок Дэвид, ни Фостер.

Входная дверь пекарни открылась. Слоан отпустил Кэт и встал.

— Доброе утро!

— Это Ана. — Кэт удивленно подняла брови и крикнула: — Я на кухне.

— У тебя репортеры снаружи и... Слоан внутри. — Ана подняла ноут, который держала в руках. — А я работала большую часть ночи и пришла пораньше, чтобы подбодрить тебя.

Слоан нахмурился, поймав себя на мысли, что папарацци беспокоят Кэт.

— Когда мы приехали, репортеров не было.

— Они как и всегда появляются из ниоткуда. Из «Afterburn».

Ледяная ярость застыла в его венах. Он ненавидел это шоу. — Видео, на котором ты спасаешь Кэт от репортеров, набрало более восьмисот тысяч просмотров. Так что они хотят большего.

Кэт положила руку ему на плечо.

— Слоан, не обращай на них внимание. — Повернувшись к Ане, она спросила: — Откуда ты знаешь, сколько просмотров у видео?

— Я занимаюсь исследованиями для своего проекта, который... — она широко улыбнулась, — завершен.

Пальцы Кэт впились в руку Слоана.

— Неужели? Можно посмотреть?

— А как же. — Ана положила ноут на стол.

Слоан встал позади Кэт, когда та присела на табурет рядом с Аной. Он чувствовал, напряжение и возбуждение, охватившие его.

— Первой я смонтировала твою биографию. — Ана взглянула на Кэт. — Поклянись, что не поцелуешь меня и не назовешь своего первенца в мою честь, когда увидишь это. Потому что это может быть неловко. — Ее глаза сверкнули за стеклами очков. — Особенно если твой первенец будет мальчиком.

— Согласна, но я оставляю за собой право назвать любую рептилию в твою честь.

— Увидев это, ты скажешь совсем другое.

Кэт выгнула бровь.

— Так ты покажешь сегодня? Или в следующем году?

Ана подпрыгнула на стуле.

— Тебе повезло, что я так взволнована, иначе заставила бы тебя ждать.

Она нажала кнопку воспроизведения.

Удивлённый подшучиваниями девушек Слоан полностью сосредоточился на экране.

Когда появилась Кэт за одним из столиков у пекарни, зазвучала тихая музыка. Закадровый голос говорил:

— Есть люди, которые думают, что лучшая часть меня умерла той ночью, когда парни с бейсбольными битами раздробили мне кости.

Эта фраза моментально зацепила Слоана.

Кэт надела фирменный фартук «Сахарной танцовщицы» поверх черных брюк и рубашки. Свет падал на розовые пряди в ее волосах. Сейчас Кэт смотрела прямо в камеру, ее взгляд пронзал, заставляя затаить дыхание и ждать, что она скажет дальше.

Через секунду Кэт на видео встала и с легкой, но отчетливой хромотой пошла к стеклянным витринам, где были выставлены торты, кексы и печенье. Она повернулась к камере. Несовершенная женщина в окружении прекрасных и милых творений.

— Но я думаю, что лучшая часть меня проснулась в больнице и поняла, что это моя жизнь. Единственная, что у меня есть. И я буду жить по-своему. — Небольшая пауза, и на заднем плане начинает звучать музыка. — Меня зовут Кэт Тейн. Это моя история о том, как я восстановила свою разрушенную жизнь и создала пекарню «Сахарная танцовщица».

Слоан застыл, когда кадры начали сменяться. На одном была Кэт в больнице. Он поморщился от краткого, но эффектного изображения, хотя видел его всего несколько минут назад. Были еще две фотографии, на которых она пыталась ходить на костылях, а затем с тростью. Остальные фотографии или ролики были о Кэт с ее десертами и клиентами. В этих кадрах светились страсть и радость девушки.

В конце видео Кэт подвела итог:

— Танцы были страстью моей бабушки, и она учила меня танцевать с тех пор, как я научилась ходить. Когда я была в больнице, я помнила, как она держала меня за руку и шептала: «Ты снова будешь танцевать, Кэти. Ты почувствуешь музыку». — Улыбка Кэт превратилась во что-то настолько пронзительное, что Слоан едва мог дышать. — Она была права. Каждый день здесь, в «Сахарной танцовщице», я чувствую музыку, когда занимаюсь любимым делом, когда создаю сладости, которыми делюсь с людьми, празднующими лучшие моменты их жизни: свадьбы, дни рождения, выпускные и не только. Я могу разделить с ними их радость. Некоторые люди танцуют ногами, я же танцую с сахаром.

Видео закончилось. Слоан слышал только жужжание ноутбука и гул крови в ушах.

— Я была права? Я же говорила тебе довериться мне. — Ана пристально посмотрела на Кэт. Та глубоко вздохнула и крепче прижалась к груди Слоана. Ана нетерпеливо подскочила на стуле. — Тебе не понравилось?

— Все, что я хочу сказать... — Кэт с трудом отвела взгляд от экрана и посмотрела на Ану. — Надеюсь, мой первенец будет не мальчиком. Потому что это действительно будет неловко.