— Зейд, отвали, — говорит Миранда, появляясь рядом со мной прежде, чем я успеваю ответить. Я так зла, может, это и к лучшему. Кто знает, что может сорваться с моих губ прямо сейчас. — Крид пригласил её сегодня вечером.

— Неужели он действительно это сделал? — спрашивает Зейд, и, если это возможно, его хмурый взгляд становится ещё более напряжённым. Его зелёные глаза встречаются с моими, но я отказываюсь отводить взгляд. По крайней мере, я могу сделать это, выдержать его взгляд. — Идиот. У него будут неприятности, из-за попыток удовлетворить любую твою прихоть. — Зейд замолкает, когда несколько грудастых брюнеток подскакивают к нему, хватая за удивительно мускулистые руки. — Отлично. Оставьте своего питомца на ночь. Просто помните: классовая система существует не просто так. Некоторым людям место на дне.

Зейд отворачивается со своими двумя новыми подружками, улыбаясь им так, что улыбка совсем не отличается от того, как он улыбался мне. Он просто не очень хороший человек.

— Забудь о нём, — говорит Миранда, протягивая мне стакан «Соло». Вау. Одиночные стаканчики — универсальный ключ к тому, чтобы напиться, независимо от социально-экономического класса. — Выпей, и пойдём окунем ноги в воду.

Она снимает свои дизайнерские туфли на каблуках и бросает их рядом со столом, почти так же, как та рыжеволосая девушка. Даже Миранда, какой бы милой она ни была, понятия не имеет, на каком уровне привилегий она находится. Цена этих туфель могла бы прокормить семью в Лоуэр-Бэнксе целый месяц. Может быть, даже больше. Нет, нет, определённо больше.

Выдавив из себя улыбку, я следую за ней, замечая, что Крид развалился на песке возле костра, захваченный аудиторией. Его глаза встречаются с моими с другого конца пляжа, но в них нет ненависти. Нет даже узнавания. Как будто я настолько ниже его, что он даже не считает нужным признавать моё существование.

«По крайней мере, я нигде не вижу Тристана», — думаю я, облегчённо выдыхая. К сожалению, это облегчение длится недолго, потому что Харпер, Бекки и Джина наблюдают за нами топлесс. Ага. Стоят топлесс в волнах и изучают нас глазами, которые сверкают в темноте, как обсидиан. Я притворяюсь, что подношу свой напиток к губам, чтобы на мгновение заглянуть в чашку, а не в их глаза.

— Постарайся повеселиться сегодня вечером, — произносит Миранда, дружески толкая меня локтем, когда мы идём по мокрому песку прочь от девушек-идолов. Идолы. Какое претенциозное название. Интересно, кто положил начало этой традиции? — Крид сказал, что ты можешь быть здесь; они пока оставят тебя в покое.

Миранда действительно старается, поэтому я заставляю себя оставаться позитивной.

— Спасибо, и ты права. Это первая вечеринка в этом году. И действительно, здесь очень красиво. — Я жду, пока она отвернётся, а затем выливаю свой напиток в воду, наслаждаясь удивительно тёплыми волнами и лунным светом на горизонте.

Мы проводим большую часть ночи, болтая и прогуливаясь по берегу, немного танцуя у костра. Через некоторое время к нам присоединяется Эндрю, и, хотя он в Узком кругу и должен относиться ко мне так, словно я заразилась чумой, он танцует со мной и Мирандой, пока мы обе не вспотели, не захохотали, и я не забыла, что моё платье продолжает задираться кверху.

Ближе к полуночи мы возвращаемся в школу, и мы с Мирандой расстаёмся, обнявшись возле часовни. Ей легче вернуться в Третью башню по тропинке, петляющей между зданиями. Итак, с позаимствованными туфлями в руках я пробираюсь босиком по каменным коридорам, но останавливаюсь только тогда, когда вижу мисс Фелтон и заместителя директора, мистера Кастора, стоящих перед моей дверью.

— Марни, — говорит он мрачным голосом и с таким же лицом. — Нам нужно серьёзно поговорить с вами.

— Что? Почему? — спрашиваю я, видя, как мои мечты в Бёрберри развеиваются в прах ещё до того, как они по-настоящему начались. Я не могу вернуться в Лоуэр-Бэнкс-Хай с его разваливающимся спортзалом, компьютерами эпохи динозавров и устаревшими учебниками. Не после того, как я так чертовски усердно работала, чтобы быть здесь.

— Было несколько человек, которые позвонили на линию экстренной помощи и сказали, что видели, как вы сильно выпивали. — Мой рот приоткрывается, и волна несправедливости захлёстывает меня. Что за чёрт?! Я, пьющая? Я была единственным человеком, который не был пьян на той вечеринке.

Вау.

Итак… с моей стороны нехорошо сообщать о Зейде и Тристане администрации, но они могут сообщать обо мне всё, что захотят?

— Я… — слова ускользают от меня. Я настолько потрясена этим обвинением, что понятия не имею, как реагировать. В конце коридора раздаётся грубый смех, и я оборачиваюсь, чтобы увидеть группу студентов, наблюдающих за мной, всё ещё одетых в свои купальные костюмы. Крид среди них, прислонившись к стене в обманчиво небрежной позе, но всё это читается в его глазах: отражение моей обречённости.

Я снова поворачиваюсь к мисс Фелтон и мистеру Кастору. В руке заместителя директора я вижу устройство, которое мне хорошо знакомо: это алкотестер. Из-за проблем моего отца я хорошо это знаю. Раньше каждый его день начинался с подобной проверки, чтобы его отпустили домой. Когда я училась в начальной школе, было много случаев, когда его день вообще не начинался. Я люблю своего отца, но он потратил большую часть моей жизни на то, чтобы испортить жизнь нам обоим.

— Я собираюсь попросить вас вдохнуть в устройство, — говорит мистер Кастор, его голос жёсткий, но не недобрый. Мисс Фелтон ничего не говорит, скрестив руки на груди. Я удивлена, что она всё ещё так же одета, учитывая время. Мистер Кастор одет в серые спортивные штаны и чистую, но слишком большую белую футболку.

Мои глаза так сильно слезятся, что мне приходится закрыть их, чтобы сдержать слёзы. Может показаться, что это не так уж и важно. Я имею в виду, просто вдохни и покажи миру, что я не пьяна. Но… Я делаю всё, что в моих силах, чтобы не закончить так, как мои мама и папа. Однажды, когда мне было семь, оба моих родителя были так пьяны, что я подумала, что они мертвы, лёжа в коме на ковре в вагончике. В то время у нас не было телефона, поэтому я прошла почти две мили до круглосуточного магазина, чтобы попросить продавца позвонить в 911.

Быть обвинённой на пустом месте, вот так… это ужасно.

Я киваю, и мистер Кастор протягивает мне алкотестер, ожидая, пока я выдохну в него.

Закончив, я возвращаю его ему, и он смотрит на огоньки на лицевой стороне. Ноль. Уровень алкоголя в моей крови равен нулю. Лицо мистера Кастора краснеет, и он передаёт алкотестер мисс Фелтон.

— Мне жаль, Марни, но с таким количеством обвинений, которые мы получили, мы должны были разобраться в этом. — Я киваю и оглядываюсь назад по коридору, чтобы увидеть Крида, смотрящего на меня слегка расширенными глазами. Другие студенты перешёптываются, прикрываясь руками, глаза сузились до щёлочек, в их взглядах сквозит яд. Но Крид, он выглядит взбешённым, как будто я самолично грубо оскорбила его.

Я поворачиваюсь обратно к учителям и заставляю себя улыбнуться.

— Это не проблема, — говорю я, а затем пользуюсь своим ключом, чтобы войти в квартиру… и плачу.