Алексей, сразу узнал голос собеседника, как только тот перестал притворяться. Ему хотелось закричать, запрыгать от радости, что он сможет сдать полиции этого нехорошего человека. Видите, видите! Это он все устроил, это из-за него я здесь! Но что это даст? Ничего! А только еще больше добавит проблем. Алексей хоть и кипел от ненависти и желания мести, но, если такой человек, как Ухов, вернулся чтобы помочь, нужно использовать любой способ выбраться на волю, чтобы доказать свою невиновность.
— Можно вопрос? — серьезным голосом произнес Кобелев, остановив уже собиравшуюся покинуть помещение «мать».
— Давай, — повернулась та и, медленно хромая, вернулась обратно.
— А че ты в маму Антохи не переоделся, спустился бы к нему во сне в виде ангела? У него в последнее время с этим проблемы, он мог поверить тебе на слово?
— Смешно, умник ты наш. Вообще, Алексей, ты должен быть рад, что к тебе мама приехала, — как-то черство произнес переодетый Константин и резко обнял своего подставного сына.
— Моей радости нет предела, — задыхаясь в объятьях матери, еле произнес Кобелев.
* * *
К удивлению сокамерников, Алексей излучал уверенность и не скрывал своей улыбки. Он ходил вдоль камеры, туда и обратно, и о чем-то раздумывал. Антон, пребывая под впечатлением от настроения своего товарища, подозрительно наблюдал за ним. Ирина также была немного озадачена. Недавно ее коллега проклинал всех и почти сутки безразлично спал, но после недавнего загадочного свидания, внезапно исцелился.
— Ну, давай рассказывай, кто тебя так преобразил? — с любопытством, иронично спросил Пронин.
— Мама, — довольным тоном просто ответил Кобелев.
— Кто? — засомневавшись, переспросил Пронин. — У тебя же…
— А теперь есть! — Алексей продолжал ходить туда-сюда по помещению, изображая довольный вид.
— Кобелев, с тобой все в порядке? Что там произошло? — занервничала Пушкина.
— Лучше вам не знать. Позже спросите Ухова сами.
— А причем… Он здесь? — голос Пронина отдавал напряжением.
— Был здесь, — ответил Кобелев. — Вон, передал нам витамины, здоровье поправить, — он сел к себе на кровать и открыл презент с фруктами, затем добавил: — Хм, я так понимаю, нам придётся съесть все яблоки?! А в них мы найдём... В общем, что-то найдем. Солдафон сказал, что ты поймешь, как с этим обращаться.
— С каких пор, ты стал доверять Ухову? Он же, как ты там говорил, ФСБэшник проклятый, гнилой человек и так далее, — нахмурившись, с издевкой припомнила Пушкина.
— Говорил, — признал тот, — но я всегда верил в Антохину удачу. И вот, ситуация изменились. Теперь, нам надо бежать отсюда и доказать нашу невиновность, — вдохновенно излагал Кобелев.
— Тебя напоили что ли? — не выдержал Пронин и, вырвав из рук Алексея пакет, заглянул в него. — И правда яблоки…
— Я предполагаю, что в одном из них что-то спрятано…
— Ну, если Ухов что-то замыслил, то твой бред вполне вероятен, — задумчиво произнес Пронин.
— Антон?! — удивленно воскликнула Пушкина.
— Подумай сама, Ирина. Ухов каким-то образом встречается с Лехой…
— Переодетый в мою мать, — серьезным тоном добавил Кобелев.
— Да, переодетый, — призадумавшись, едва не сбившись с толку повторил Пронин, но быстро собрался, — так вот, да еще и встреча была назначена в неположенное время. Передает фрукты, предположительно напичканные… не знаю пока чем, — пристально посмотрел он на одно из яблок. — Значит, возникла ситуация, когда ему опять потребовалась наша помощь. Но нужно ли нам бросаться в объятья своему спасителю? Ухов опять что-то замыслил, а мы и так в полной заднице…
— Антоха! Да мне плевать, что этот солдафон там себе надумал. У нас появился шанс свалить отсюда и попробовать доказать нашу невиновность, — в полном недоумении высказался Кобелев.
— Согласна, надо попробовать, — неожиданно поддержала Пушкина, — здесь нас все равно сгноят, а так, у нас появится возможность хоть что-то исправить, — задумчиво посмотрела она Антону в глаза, но в ответ ощутила лишь слабый энтузиазм.
Нагрызая яблоки, Алексей пристально смотрел на Антона и нарочно чавкал. Тот, поддавшись давлению, взял фрукт и лениво начал его надкусывать, тем самым показывая, что он не верит в успех задуманного мероприятия. Ирина молча наблюдала за мужчинами и обдумывала действия как разрядить обстановку.
— Антоха, послушай, а тебе не кажется странным, что нас поселили всех вместе? Где это видано, чтобы в одну камеру заключали под стражу людей разного пола? — не унимался Кобелев, пытаясь достучаться до своего товарища. — Мне кажется… Ах ты ж, — прервался он, от резкой боли прикрыв рот рукой. — Как это вообще возможно сделать!
Через откусанную часть яблока был виден черный метал и маленький мигающий маячок. «Ха, а знания Антохи и не пригодились. Всего то, нужно было правильно попасть зубом», — сыронизировал Кобелев. В этот момент погас свет, и все погрузилось во мрак. Каждый невольно замер в темноте, ожидая чего-то. Дыхание сокамерников по камере было ровным и еле слышным. Вдруг послышался стук с наружной стороны стены. Звуки имели разный интервал, где-то повторялись со строгой очередностью, а где-то между ними прослушивалась короткая пауза.
— Так, быстро все к двери! — скомандовала Пушкина.
Оттащить кровать или стол, чтобы использовать для прикрытия, было невозможно, так как они были прикреплены к полу. Двигать можно было только тумбочки, которые, если произойдет взрыв, мало чем могли помочь. Оставалось прижаться к противоположной стене и ждать. По коридору уже вовсю разносилась ругань и вопли других заключенных. В ответ, со стороны охранников, раздались звонкие удары дубинками по кованым дверям. Конвой не спеша приближался, шум от перепалки становился все громче.
Оказавшись на перепутье, Антон, Ирина и Алексей не знали, как им поступить. С одной стороны, правоохранительные органы, с другой, непонятно кто за стеной. Ухов? Может быть! Но никто не был наверняка в этом уверен. Все изменилось, когда послышались глухие хлопки, и толстая бетонная стена, ровно вырезанная по краям, рухнула, открыв выход на волю. Оттуда, на фоне лунного света, показались черные силуэты экипированных вояк. Их лица были скрыты под специальными шлемами с забралом, а сбоку на уровне виска горели красные светлячки. У бывших полицейских резко обострились все инстинкты, подготавливая их к схватке за свою жизнь.
— Быстро, все в машину! Дважды повторять не буду! — сказал один из появившихся бойцов.
Вскоре, подъехал большой автомобиль. Из-за темноты, он был похож на черный квадрат, из которого тянулись тонкие, красные лучи. Один из них рисовал маленькую точку на лбу Алексея. Слегка струхнув и подняв руки вверх, он показал пустые ладошки. Но после еще одной команды от незнакомого бойца: «Тебе что, особое приглашение нужно?», быстро проследовал за своими товарищами и оказался внутри фургона.
В это время, дверь камеры открылась, и внутрь помещения вбежали пара охранников. От неожиданности они чуть застыли на месте и не успели вовремя достать свое табельное оружие. Вражеские пули еле слышным свистом сразили их обоих, ранив одного в ногу, а другого в плечо. Затем, неизвестные бойцы быстро забрались внутрь фургона и закрыли за собой двери. Машина резво рванула с места, и пассажиров сильно качнуло в сторону, но специальные поручни помогли им уберечься от падения и давки.
В салоне автомобиля сильно трясло, а хорошо слышимые с внешней стороны глухие тупые звуки держали всех в напряжении. Антон пытался присмотреться к своим соседям, сидевшим напротив. Тусклый оранжевый свет мало помогал ему в этом, но экипировку элитного армейского подразделения спецназа можно было рассмотреть хорошо. Пусть незнакомцы и не имели опознавательных знаков, на убийц, подосланных Генералом, они похожи не были. Вскоре колебания стали намного мягче, и мутное освещение сменилось на достаточно яркий, холодного оттенка свет. Наступила тишина, разбавляемая рычанием двигателя автомобиля.
Салон был оборудован восемью мягкими сиденьями, расположенными вдоль стенок от входных дверей, по четыре с каждой стороны. Алексей, как и Антон с Ириной сидел между спецназовцами и обескураженно оглядывался вокруг. Салон не имел окон и был обшит мягкой тканью белого цвета.
— Мужики, а куда едем? — нарушил молчание Кобелев, нервно улыбнувшись.
Спецназовцы и не думали отвечать, продолжая безмолвно сопровождать бывших заключенных, держа оружие готовым к бою.
— Ваш командир Ухов? — продолжил Пронин.
Как оказалось, это был правильный вопрос. Один из бойцов, сидевший напротив Антона, положительно кивнул ему головой. Увидев это, Алексей тут же расслабился и облокотился на спинку сиденья. Ирина же, уперев локти в колени и обхватив голову руками, вообще не проявляла интереса ни к чему происходящему. Путешествие при полном молчании продолжилось еще некоторое время, пока фургон не остановился.
— Приехали! — скомандовал спецназовец и открыл дверь наружу.
Антон, обменявшись многозначительными взглядами со своими товарищами, первым прошел к выходу.
— Думаю, местность вам знакома, дорогу найдете сами! — добавил военный и закрыл дверь.
Свет от луны, даже несмотря на позднее время, хорошо освещал округу. Местные окрестности бывшим полицейским и в правду были знакомы, даже узнаваемы.
— Какой-то замкнутый круг, — ухмыльнулся Кобелев, — как будто мы бегуны-марафонцы, не знающие дистанцию, сделали лишний крюк и вернулись обратно.
— Так, давайте оставим сарказм и побыстрее уберемся с дороги, — осматриваясь по сторонам, сказал Пронин, — Похоже, теперь здесь наше временное убежище.
Армейский внедорожник был уже совсем далеко. Он маленькой точкой двигался по шоссе, которое тянулось змейкой и уходило в даль, в глубину леса. Сделав последний вираж, машина скрылась за плавным поворотом.