— Мне так тяжело из-за тебя, детка. — Я целую ее в подбородок, а затем в шею, сжимая и разминая ее попку. — Ты чувствуешь, что ты делаешь со мной? Я прижимаюсь к ее животу, и она кивает, проводя пальцами по моим волосам. — Ты готова сделать так, чтобы мне было хорошо?

— Умираю от желания.

Я стону, снова находя ее губы, и она сжимает мои плечи.

— Мне нравится этот ответ, Богатая девочка. А теперь шевели своей задницей, пока мы не заварили еще больший бардак, чем планировали.

Я отпускаю ее, разворачиваюсь и выхожу, а она прямо за мной, срывает свое полотенце с вешалки рядом с моим, и мы вытираемся, входя в комнату. Я бросаю свое полотенце на пол, а она аккуратно складывает свое на изножье кровати, где мы стоим лицом друг к другу.

С ее волос по телу стекают мокрые капли, но ей все равно, ее глаза прикованы к моим. Ее соски заостряются, и я провожу по ним костяшками пальцев, наблюдая, как по ее коже пробегают мурашки. Мой член дергается при виде этого зрелища.

— Идеальное тело для идеальной девушки, — бормочу я, двигая костяшками пальцев выше, пока они не скользят по ее шее. Я продеваю мизинец в маленькую петельку буквы "Б", свисающую с ее шеи, и поднимаю глаза, чтобы встретиться с ней взглядом.

Ее зрачки расширяются, и когда я легонько дергаю, ее губы приоткрываются. Медленно я притягиваю ее к себе, мои губы встречаются с ее губами, когда мы смотрим друг другу в глаза, и она уже тяжело дышит, ее резкое дыхание овевает мой рот, и я впиваюсь зубами в нижнюю губу.

Медленно я опускаю руку, держа палец на том месте, где он находится, и она понимает, опускаясь, пока не оказывается передо мной на коленях. Одобрительно кивнув, я отпускаю ее ошейник, и она начинает дрожать.

Она, блядь, трясется, а я даже не прикасаюсь к ней.

Обхватив ладонями ее подбородок, я провожу маленькими кругами по ее коже, просто глядя на прекрасное создание передо мной.

— Так чертовски идеально. — Я наклоняюсь, запечатлевая легкий поцелуй на ее щеке, мой рот движется к ее уху. — Ты знаешь, чего я хочу, так заставь меня гордиться тобой, детка.

Она резко втягивает воздух, когда я отпускаю ее, медленно отступая назад и не останавливаясь, опускаюсь на маленький диванчик у стены. Взяв свой член в руку, я хорошенько сжимаю его, и ее глаза останавливаются на кончике, уже источающем доказательство того, как сильно я, черт возьми, нуждаюсь в ней.

Медленно ее глаза находят мои, и я откидываю голову на подушку, не сводя с нее пристального взгляда. Я лениво поглаживаю себя, мой язык пробегает по нижней губе, и моя рука движется немного быстрее, когда она делает именно то, что я от нее хотел.

Она опускается на четвереньки и ползет.

Грудь вздымается, рот открыт и полон нетерпения, она направляется прямо ко мне.

Мой взгляд падает на мои инициалы, сомкнутые вокруг ее идеально стройной гребаной шеи, которые находится в самом центре и чертовски блестят, ведя ее прямо, блядь, ко мне. Когда она подходит ко мне, ее руки сначала находят мою кожу, и мое тело вздрагивает, вызывая легкое подергивание ее губ.

Она наклоняется, разглядывая мой член так, словно это ее любимый гребаный вкус мороженого, и эти влажные глаза охотницы смотрят на меня, спрашивая разрешения.

— Мой, — хрипит она.

— Твой.

Она опускается вниз, ее язык скользит по моим пальцам и головке моего члена, где она покручивает его, прежде чем втянуть головку в свои пухлые губки для лучшего вкуса. Ее глаза закрываются, и она стонет рядом со мной, но ей нужно больше, и когда ее безумные глаза встречаются с моими, я киваю.

Она заползает на меня, упираясь коленями в подушку, накрывая своей прелестной киской мою головку.

— Скользи по моему члену, маленькая воровка. Возьми то, что принадлежит тебе, и отдай мне то, что принадлежит мне.

Она делает именно это, засасывая меня в себя одним медленным движением. Мы стонем в унисон, и наши губы мгновенно встречаются, целуя и покусывая, ее руки держат мое лицо, мои ее задницу, пока она медленно раскачивается на мне.

Это именно то, что нам нужно, неторопливая поездка, чертовски медленная и болезненная.

Схватив ее за бедра, я поднимаю одну ногу и отклоняюсь назад еще больше, так что мы наполовину сидим, наполовину лежим, и ее руки взлетают к спинке дивана.

— Вот так глубоко, — выдыхает она и в следующую секунду стонет.

— Тебе хорошо, детка? — Я подгоняю ее, мои глаза, блядь, прикованы к ее виду надо мной, волосы, блядь, насквозь мокрые и прилипают к ее лицу. Ее глаза закрыты, и она то прикусывает губу, то облизывает ее, слегка хмуря брови, чувствуя себя чертовски хорошо.

Я гребаный стержень внутри нее, это слишком трудно понять, эти последние несколько месяцев без ощущения, что она обнимает меня… я никогда не пройду через это снова, и все же я не беру верх.

Ей это нужно, и я близок к тому, чтобы кончить, просто наблюдая и чувствуя, как она изгоняет свои тревоги из своего тела, используя мое так, как она хочет, выбирая ракурс, который лучше всего подходит ей прямо сейчас, и каждое ее маленькое движение чертовски хорошо.

— Бастиан. — Она стонет, слепо ища мои губы, поэтому я отдаю их ей, целуя ее долго и крепко, и она кричит мне в рот, ее тело дрожит, когда по ней прокатывается оргазм. Медленно ее зеленые глаза открываются, и она проводит руками по моим волосам, прижимаясь лбом к моему. — Еще.

— Хорошо, детка, — бормочу я ей в губы, зажимая их между своими, когда поднимаю нас на ноги, оставаясь запертым внутри нее.

Она хнычет, и после еще двух поглаживаний моего члена, мой большой палец все еще играет с ней, она сжимается, ее тело содрогается, и я изливаюсь в нее, захватывая ее рот, пока она впивается ногтями мне в спину. Ее киска бьется в конвульсиях вокруг меня, и мы остаемся так до тех пор, пока от нас не остается ничего, кроме мертвого груза.

Медленно я скатываюсь с нее и беру ее с собой в ванную, чтобы привести себя в порядок, и она проскальзывает в примыкающий к ней отдельный туалет, выходя так же быстро, и так же обнаженная. Я поднимаю ее на ноги и несу обратно в постель.

Мы забираемся в центр, зарываемся в одеяло, и она, зевая, обнимает меня.

— Я думала, ты хочешь посмотреть, как я вся истекаю.

Хриплый смешок вырывается у меня, и я закрываю глаза, крепко прижимая ее к себе.

— Да, но я передумал, не думаю, что тебе было бы так уж удобно истекать кровью по всей нашей кровати.

Она напевает, уткнувшись лицом мне в грудь.

— Ты правильно подумал. Ты… ты останешься в постели сегодня на всю ночь?

Я беру ее за подбородок, приподнимая его, чтобы она могла посмотреть на меня, ее зеленые глаза измучены и довольны.

— Я никуда не собираюсь уходить.

Она мгновение выдерживает мой пристальный взгляд, прежде чем кивнуть и снова спрятать голову.

Мы долго лежим в тишине, так долго, что я уверен, она спит, но потом ее тихий, печальный голосок шепчет в темноту.

— Я кое-кого убила.

— Все хорошо, детка, — шепчу я в ответ. — Я тоже так сделал.