Глава 36

Джуд

Гейб кряхтит, садясь на кровати. Я вижу напряжение на его лице, когда он переминается с ноги на ногу, и чувствую себя дерьмово из-за того, что подстрелил. Но я не могу допустить, чтобы всё пошло наперекосяк.

— Чёрт, эсэ. Я чувствую себя как в аду, — говорит он, потянувшись за стаканом воды, стоящим у кровати.

— Да…

— Я верю, что ты сможешь это сделать. — Он смотрит на меня с искренностью, которую я не видел ни у кого в своей жизни.

Я киваю как раз в тот момент, когда раздаётся стук в дверь. Дверь медленно распахивается, и люди Гейба гуськом входят в комнату, у каждого на груди пистолеты и связки патронов. Похоже, мы вступаем в грёбаный зомби-апокалипсис. Дерьмо.

— Вы знаете, что делать, — говорит им Гейб. — Ничего не изменилось. Вы бомбите свои цели. — Он бросает взгляд на парня справа от меня. — А ты, Дэниел, отведи своих людей с Джудом на склад. Защищай его, как если бы он был мной. Это, — Гейб наклоняется и кладёт руку мне на плечо, оглядывая их всех, — тот, за кем вы сегодня присматриваете.

Он встречается со мной взглядом и кивает.

— Ты расправишься с засранцами из Синалоа, эсэ. Для вашей дочери, для моей сестры. — Его внимание возвращается к своим людям. — Не задавайте вопросов этому гринго, si? — они кивают. — Хорошо, тогда идите, — велит он, и мужчины покидают комнату, как маленькая армия.

Это организованное массовое уничтожение. Я убиваю лидеров, а эти люди убирают то, что осталось. Здание за зданием. Бизнес за бизнесом. К тому времени, как мы закончим, от картеля Синалоа ничего не останется.

Он тяжело вздыхает, и на его губах появляется мягкая улыбка.

— Будь осторожен, эсэ, встретимся позже.

Мы пожимаем друг другу руки, и я выхожу из комнаты, зная, что больше никогда не увижу Габриэля Эстраду.

Пустыня такая чертовски пустынная и угнетающая. Я смотрю, как за окнами проносятся красные пески. Никогда за миллион лет я не думал, что окажусь здесь. На земле картеля, пытаясь спасти свою маленькую девочку. На этом всё заканчивается, и стресс, навалившийся на меня в этот самый момент, чертовски удушающий.

Тор сидит рядом со мной, её маленькая ручка в моей. Мы едва перемолвились друг с другом парой слов за всю долгую поездку по пустыне. Что вы можете сказать, когда знаете, что отправляетесь на верную смерть? Я провёл последние полчаса, проигрывая моменты своей жизни, как в кино. Я думаю, что пытаюсь вспомнить все эти вещи в последний раз, потому что кто на самом деле знает, что ждёт тебя после смерти? Если рай и ад реальны, то я чертовски уверен, что знаю, куда отправлюсь.

Водитель подъезжает к складу, ржавая металлическая дверь всё ещё заперта на засов. Четыре чёрных «Хаммера» стоят сбоку от здания, прямо рядом с проволочным ограждением. Двери открываются, и из машины вылезают мужчины, только у двоих из них видно оружие, и хватка Тора на моей руке усиливается.

— Ради Кайлы, — шепчет она.

— Да, ради Кайлы, — говорю я и распахиваю дверь. Горстка людей Гейба выходит из машины позади нас и следует за мной. Мне жаль, что они умрут вместе с нами, но это было неизбежно. Я точно не смог бы прийти с одной лишь Тор. Мы бы даже не выбрались из машины.

Мужчина в приталенном костюме выходит вперёд. Когда он собирается зачесать волосы назад, солнце отражается от его часов. Мы обходим машину спереди, и один из людей Гейба поднимает руку, останавливая нас.

— Я Педро, — говорит мужчина в костюме, — глава картеля Синалоа. Так жаль, что Габриэль не смог прийти. — Он ухмыляется. — Но я действительно надеюсь, что мы сможем прийти к какому-то соглашению по поводу Хуареса.

Я не отвечаю. Просто пристально смотрю на него.

Напряжение исходит от каждого парня здесь. Педро выглядит достойно, но я чувствую его неуверенность, как акула чует кровь. Я засовываю руку в карман и сжимаю пальцами свой мобильный телефон, нервно проверяя, на месте ли он. Один из людей Гейба подходит к ржавой двери склада и отодвигает тяжёлый засов. Он тянет за неё, и большая металлическая дверь со скрипом открывается.

Наступает момент колебания, прежде чем мы все входим в тёмный склад. Парень впереди хватает рычаг на стене и щёлкает выключателем. Флуоресцентные лампы с жужжанием включаются, прежде чем я осматриваю комнату, обращая внимание на бочки с бензином, которые я вчера поставил у дальней стены. Штабеля брошенных деревянных ящиков были разбросаны по всему пространству. Педро подходит к одному из них и прислоняется к нему, прежде чем посмотреть на часы.

Я подзываю Тор к краю комнаты, используя свою руку, чтобы направить её между мной и открытым дверным проёмом.

— Джуд… — шепчет она.

— Просто подожди, хорошо?

Она фыркает у меня за спиной. Педро встречается со мной взглядом, и мы смотрим друг на друга сверху-вниз. Один хищник присматривается к другому, пытаясь понять, кто в конечном итоге станет добычей. Чем дольше наши взгляды не отрываются друг от друга, тем сильнее растёт напряжение, пока оно не становится почти живым, дышащим зверем. Тор беспокойно ёрзает у меня за спиной, заставляя меня остерегаться каждого её короткого вздоха. Каждый из людей Педро пристально смотрит на нас. В конце концов, я букмекер, а она женщина, которая убила их босса.

— Похоже, маленький картель твоего друга создал нам все эти проблемы за последние несколько недель, — наконец говорит Педро.

— Нет, это был я, — отвечаю я, поднимая бровь. — Скажи мне, каково это — потерять Синалоа в течение месяца? Чёрт возьми, ты, должно быть, самый низкорослый действующий босс, который у них когда-либо был. — Я ухмыляюсь. Я должен выждать здесь своё время. Мне нужно, чтобы они сделали первый шаг, потому что в ту секунду, когда я упаду на Тор, они начнут стрелять.

— Ты дерьмово управляешь этим городом, — говорю я. Мужчины с Педро беспокойно переминаются с ноги на ногу, обмениваясь взглядами.

Он смеётся.

— Ах, но вот тут ты ошибаешься. Хесус управлял городом, как чёрт. Отвлекался на красивые вещи. — Его взгляд метнулся к Тор, и он ухмыльнулся. — Я, с другой стороны, намерен быть гораздо более безжалостным.

Я вижу лёгкое мерцание в его глазах, когда на губах появляется улыбка, и, словно по сигналу, двери с грохотом распахиваются, и толпы Синалоа врываются внутрь. Люди Гейба этого ожидают. Склад наполняется эхом выстрелов и криков. Это грёбаный момент отвлечения, в котором я нуждаюсь. Я хватаю Тор и швыряю её в открытый дверной проём позади нас. Когда она пытается бороться со мной, я толкаю её так сильно, как только могу. Она отступает назад, хватаясь за металлические перила лестницы в бомбоубежище как раз перед тем, как скатиться по ступенькам.

— Иди к своей сестре и забери Кайлу, и никогда никому, кроме неё, не говори, что ты жива. — Я закрываю дверь и на секунду останавливаюсь. — Я люблю тебя, Тор. И всегда буду.

Прежде чем она успевает что-либо сказать, я захлопываю дверь и хватаюсь за ручку, используя весь свой вес, чтобы удержать её закрытой. Тор дёргает дверь, пытаясь открыть её, когда пули рикошетят от металлических стен. Придерживая дверь одной рукой, я достаю телефон из кармана. Ей удаётся приоткрыть дверь примерно на дюйм, выкрикивая моё имя, прежде чем она снова захлопывается. Я изо всех сил пытаюсь печатать на экране, пока она борется со мной. Неужели она действительно когда-нибудь верила, что я позволю ей умереть? Единственная задача, которая у меня есть, — это защищать моих девочек, и каким бы я был мужчиной, если бы привёл её к смерти, позволив моей дочери расти без её прекрасной матери?

Мой палец зависает над кнопкой, которая приведёт в действие бомбу. В этот момент весь шум, весь хаос растворяется в статике за стуком моего сердца. Вот оно. Пути назад нет.

Нет ничего, чем бы я не пожертвовал ради них, потому что я знаю, что жизнь без кого-либо из них не стоит того, чтобы жить, и я не могу представить мир, где их не существует. Я нажимаю на кнопку, ожидая. Кажется, проходит вечность, прежде чем я чувствую давление, жар, за которыми следует оглушительный грохот, от которого я отлетаю через всю комнату подальше от двери. Меня отбрасывает к стене, в воздухе клубятся дым и обломки. Наступает жуткая тишина как раз перед тем, как металлические стропила начинают скрипеть и стонать, и звук, похожий на треск падающего дерева, эхом разносится по разрушающемуся складу. Я тону в облаке пыли, когда смотрю, как рушится балка.

Я сделал это из любви. Ради любви.

Тяжёлое ощущение захлёстывает меня. Боль разливается по всему моему телу. Мои инстинкты умоляют меня бороться, но есть вещи, против которых нельзя надеяться победить, поэтому я думаю о Тор и Кайле в последний раз, прежде чем добровольно уступить тьме с миром, потому что я любил их.