Он скользит внутрь меня, и я сосредотачиваюсь на каждом медленном движении, которое совершаю над ним, скользя руками по его мускулистой груди. Его руки скользят по моей талии, поднимаясь к грудям.

— Я, чёрт возьми, так люблю тебя, Тор.

Я закрываю глаза и наваливаюсь на него, погружая его так глубоко в себя, как только могу.

— Я тоже тебя люблю. — И с этими словами слёзы вырываются на свободу и текут по моим щекам. Я плачу так сильно, что едва могу пошевелиться, но Джуд сжимает мои бёдра, заставляя меня медленно подниматься и опускаться на него.

— По крайней мере, у нас есть шанс попрощаться, — говорит он. Я слышу, как его душат эмоции, я чувствую, как дрожит его грудь под моими ладонями, и это ломает меня. То, что мы делали друг с другом в течение трёх лет, ломает меня. Он садится, обхватывает меня руками и так крепко прижимает к себе, как будто боится отпустить. И я не хочу, чтобы он это делал.

Я нависаю над ним, и он приподнимается навстречу каждому едва уловимому движению моих бёдер. Его губы танцуют по моему горлу, вдоль подбородка, пока его рот не оказывается напротив моего. Его руки зарываются в мои волосы, и он сжимает их в кулак, углубляя поцелуй и с силой погружаясь в меня. Чем дольше мы целуемся, тем отчаяннее становятся наши движения, как будто наши души пытаются выразить — объяснить — необъяснимое, как глубоко мы любим друг друга, как сильно мы нужны друг другу, потому что некоторые вещи просто невозможно объяснить словами.

Я обхватываю его лицо руками и прикасаюсь своим лбом к его лбу, вдыхая его запах. Он сжимает мои бёдра, заставляя их перекатываться по нему, медленно и глубоко.

— Забудь, Тор, отпусти, — шепчет он.

Эта лёгкая дрожь ощущений проходит через меня, нарастая и перекатываясь под его доминирующей хваткой. Я ничего не могу поделать, но рвусь к нему, и он целует меня, заглушая мои стоны, когда он напрягается подо мной. Мы по-прежнему здесь, и я остаюсь здесь с ним, грудь к груди, он всё ещё внутри меня, и его учащённое дыхание обдувает моё лицо.

Это всё, что у нас есть, но и всегда будет. Даже смерть не сможет у нас это отобрать.