ГЛАВА 8

Я не сразу поняла, что кто-то еще — что-то еще — находилось в комнате. Я была поражена светом и звуками, а также огромным количеством оборудования, втиснутого в одно маленькое пространство.

Эта комната напоминала мне командную станцию, которую мы с Ашей нашли в будке контрольно-пропускного пункта: маленькая комната с огромным изогнутым экраном спереди и раскидистый стол, заваленный ручками, циферблатами и кнопками. За исключением того, что в этой комнате были два стола, расположенных амфитеатром с экраном впереди.

Экран, который мы видели в будке КПП, был разбит — еще до того, как пады швырнули в него стул. Я помнила пустой белый экран, покрытый черными дергающимися лианами. Будто миллионы маленьких статических точек, которые обычно роились в мертвой ленте, каким-то образом свернулись в кольца. Такая же черно-белая каша появилась в проекции Куба Кляйн после того, как я воткнула его в дверь КПП.

И Куб не работал после этого.

Экран в этой комнате все еще работал. Я с изумлением смотрела, как он вспыхнул цветом. Картинка была разбита примерно на дюжину разных окон, каждое из которых показывало разное изображение мира под ними — далеко под ними. Деревья отображались как крошечные точки; дороги выглядели как царапины на песке. На некоторых кадрах могли быть люди, но слишком маленькие, чтобы их можно было заметить.

— Это …? Это реально? — прошептала я.

— Да, это прямая трансляция, — ответил роботизированный голос.

Я не ждала ответа, и меньше всего ответа, который исходил прямо от меня. Я подпрыгнула так сильно, что чуть не провалилась в дверь.

— Осторожно, юнит Х1-37, - спокойно сказал голос. — Ты уже однажды ушибла себе мозжечок. Вторая такая травма нецелесообразна.

Я узнала этот голос. Его я слышала перед тем, как потеряла сознание после очистки. Помню, я подумала, что голос звучал странно. Может, даже разумно. Я помнила, как подумала, как странно, что голос бота мог звучать так спокойно, в то время как любой другой бот, которого я слышала, звучал так, будто он кричал ​​через консервную банку.

Я не хотела, чтобы этот бот был опасен. Я хотела, чтобы он был таким же спокойным и добрым, как его голос. Но я узнала, что большинство ботов в Ничто просто хотели убивать. Поэтому я повернулась очень медленно.

Уолтер однажды рассказал мне о ботах, которые ходили на двух ногах, как люди. Он сказал, что они чертовски жуткие. В то время я не обратила на это высказывание толком внимания. Это была просто часть истории, еще одно отступление Уолтера с примесью ненормативной лексики, которое имело мало общего с его основной мыслью. Теперь, когда я, наконец, хорошенько разглядела существо, стоящее рядом со мной, эта фраза вырвалась из моих воспоминаний и ударила меня по зубам.

— Что за черт…?

— Будь осторожен, X1-37, - снова сказал бот. Слова звучали так же, но намного громче, чем раньше — будто он увеличил громкость своих динамиков.

Мое сердце колотилось о ребра. Большая часть моего тела — моя кровь, моя плоть, мои кости — вопила, чтобы я бросилась в дверь и захлопнула ее за собой. Но мои проклятые глаза не отводили взгляда.

Такого бота я еще не видела. Он был сложен как человек: ноги, ступни, руки и кисти. Голова была овальной, но лица не было. Лишь одна линза, где должны быть глаза. Я слышала крошечные жужжащие звуки, когда объектив приближал и отдалял мое лицо. Я слышала, как он щелкал, сканируя мою длину вверх и вниз.

Это выглядело жутко. Пока я думала об этом, что-то загорелось под объективом. Это был небольшой прямоугольный экран со слабой синей полосой света посередине. Линия начала рваться при звуке моего панического дыхания. Она подпрыгивала и мерцала, будто записывала все мои звуки.

— Что ты делаешь?

— Я слушаю тебя, X1-37.

— Перестань называть меня так.

— Извинения. Как бы ты хотела, чтобы я тебя называл?

Я не ответила. Мне уже казалось, что этот бот пытался впитать меня и запомнить все обо мне — точно так же, как глаза Воробья вбирали меня. Но этот взгляд работал с точностью и огромной емкостью памяти того, что казалось ультра-продвинутым механизмом. Он определенно был более продвинутым, чем все, что у нас было в Далласе. Я могла орать на Билла весь день и не получить в ответ ни звука.

Но этот бот, похоже, мог вести целый разговор. Но не мог оставить меня в покое.

Голубой свет под его линзой устремился в сторону, ожидая моего ответа. Когда я ничего не сказала, он снова заговорил:

— Я повторю свою просьбу для твоего рассмотрения: какое имя ты бы предпочла, чтобы я использовал, если не номер юнита?

— Номер юнита?

— Да. Твой номер юнита Х1-37.

Я не знала, о чем говорил бот. Я даже не понимала, что такое юнит.

— Я человек.

— Да.

— Не юнит.

— Юнит, — синий свет на экране его рта подпрыгивал вверх и вниз, когда он улавливал мои запутанные бормотания. — Давай начнем с обмена какой-нибудь более удобоваримой информацией — может, тем, как нас лучше называть?

— Меня зовут Шарли, — жестко сказала я. Вроде, об этом просил бот. Но звучало так, будто он читал из словаря, так что я не была уверена.

— Шарли… — серия слабых щелчков исходила от гребня его хромированного черепа. — Извини, но это имя не совпадает с моими записями. Ты хотела сказать Шарлиз?

— Я сказала именно то, что имела в виду, — прорычала я. Я отвлеклась, снова услышав это ужасное имя, что мне потребовалась секунда, чтобы задаться вопросом, как бот вообще узнал об этом.

— Это обозначение в твоем удостоверении личности, — сказал он, когда я спросила.

Конечно. Даллас управлял Учреждением, поэтому в систему были загружены все идентификаторы. Но мой файл был стерт, когда я чуть не умерла. Так что не должно быть ничего, кроме моего имени и возраста…

И обширной криминальной истории.

Наверное, лучше не поднимать этот вопрос. Я могла запустить какой-то протокол, который заставит этого бота бросить меня куда-нибудь в камеру.

— А как тебя зовут?

— Мое обозначение — ФР-47К. Мое предпочтительное имя — Фрэнк.

— Фрэнк? Ты — Фрэнк? — буркнула я.

— Фрэнк — мое предпочтительное имя, да. Хочешь, чтобы я отдал предпочтение Шарли вместо юнита X1-37?

— Э-э… Наверное, да.

Более слабые щелчки; короткое жужжание его объектива.

— Готово. Обозначение присвоено. А теперь, пожалуйста, следуй за мной, Шарли.

Туловище Фрэнка повернулось на сто восемьдесят градусов, и я увидела, что у него в затылке была еще одна линза. Там, где были бы его уши, если бы Фрэнк был человеком, были два мелких углубления. Крошечная игла с пульсирующим голубым светом наконечником находилась в середине каждой чаши. Они были похожи на миниатюрные спутниковые тарелки — вероятно, предназначенные для того, чтобы улавливать разговоры за милю.

Я смотрела, как ноги Фрэнка шаркали, пока не повернулись в ту же сторону, что и его туловище. Весь процесс занял всего около секунды. Может, я и не заметила бы его движение, если бы оно не выглядело так странно.

Если бы он не выглядел так странно. Я решила, что Фрэнк — это он, потому что его шаг был длинным и немного кривым, чем-то напоминал мне то, как мужчины расхаживали с важным видом, когда у них за поясом был пистолет.

— Куда мы идем? — осторожно сказала я.

Фрэнк был уже на полпути вниз по ступеням амфитеатра. Я думала, что он должен был двигаться намного быстрее, потому что его движения были плавными и точными. Вместо того чтобы повернуться, его линза просто щелкнула, чтобы посмотреть мне в лицо.

— Я собираюсь показать тебе, как работает командный центр. Думаю, это немного тебя утешит, ты сможешь увидеть мир, который оставила позади.

Мир, который я оставила позади?

Эти слова казались странными. Они били меня в уши холодной окончательностью — будто Фрэнк думал, что я никогда больше не увижу Ничто.

— Вы не можете держать меня здесь, — сказала я, у меня внезапно сжалось горло. — Мой друг там, и ему нужна моя помощь.

Фрэнк не повернулся. Глаз его объектива сузился на моем лице.

— Ты не можешь уйти отсюда, Шарли. Дело не в том, смогу я тебя удержать или нет — ты просто не можешь уйти.

— Еще как могу!

— Пожалуйста, — сказал Фрэнк, и громкость его динамика снизилась до такой степени, что я едва слышала. — Если ты дашь мне время, я отвечу на все вопросы. Но если позволишь своим эмоциям…

Я не слышала остальных его слов, потому что уже выскочила за дверь.

Округлая комната выглядела не так, как раньше. Вероятно, потому что проход, ведущий в спальни, был запечатан. Металлическая стена опустилась на арку. Посередине двери светилась полоса красных огней, и я ничего не сделала, чтобы они стали зелеными. Я даже не могла найти сканер, чтобы попытаться разблокировать дверь. Мой единственный вариант — попробовать одну из других дверей.

Первая была заблокирована. Она отклоняла мой отпечаток и после третьего прикосновения включала визжащую тревогу. Это заставило меня попробовать вторую дверь, которая на секунду стала зеленой, прежде чем вырваться из моей руки и захлопнуться.

Теперь сработали две сигнализации, и осталось открыть только одну дверь.

— Давай, — шипела я, нащупывая большой палец на сканере. Я не знала, показалось ли мне, но дверь слева от меня вдруг открылась. Это была комната, из которой я только что сбежала. Комната с Фрэнком, который хотел держать меня взаперти в чертовом Учреждении.

Холодный пот струился по моей спине, когда я представила, как рука Фрэнка в хромированном колпачке тянулась, чтобы схватить меня. Чтобы затащить меня обратно и закрыть дверь за нами. Я испытала облегчение, когда сканер загорелся зеленым цветом, и я бросилась всем весом на дверь — на случай, если она попытается закрыться передо мной.

Я проехала по бетонному полу. Мои ладони скрипели, первый слой моей кожи был содран. Мои легкие застряли между моим телом и полом. Их придавило, и весь воздух вырвался из них.