ГЛАВА 3

Прах к Праху

— Сэм!

Клайв поднял меня, на его лице был написан страх, глаза снова стали штормовыми серыми. Проведя руками по моему забрызганному кровью телу, он проверил, нет ли повреждений.

— Это не моя. Я в порядке.

Моё зрение сузилось, чернота надвигалась. Нет, нет. Никакого обморока. Это свело бы на нет всю мою сегодняшнюю крутость.

— Я в порядке. Кровь не моя. Никто ко мне не прикасался.

Он впился в меня взглядом, эмоции исчезли с его лица. С ничего не выражающим видом он отвернулся.

— Подожди, ты в порядке?

Это было на него не похоже, ни паника, ни пустота.

— Ты был ранен?

Зрение сузилось до булавочных уколов, я попыталась казаться нормальной, прислонившись к стене. Я не теряла сознание.

Рассеянно он ответил:

— Я совершенно здоров.

Я ослепла. В голове всё ещё стучало, но я стояла прямо и была в сознании. Я не чувствовала себя слабой. Что происходит? Я протёрла глаза, когда услышала шаги Клайва, удаляющиеся от меня, к Расселу и Годфри. Неужели кровь вампира брызнула мне в глаза? Моё сердце бешено забилось. Неужели кровь нежити сделала меня слепой?

— Сколько наших?

— Сир, — начал Годфри. — Мы насчитали восьмерых из нашего собственного ноктюрна, которые сражались на их стороне.

А потом стук в моей голове утих, и все они снова появились в поле зрения. Как будто медленно включили свет, рассеивая темноту. Я побеспокоюсь об этом позже. В комнате и так было слишком много напряжения. Мне не нужно было добавлять это к беспокойству Клайва, когда я даже не знала, что это было. Оттолкнувшись от стены, я вошла в комнату, надеясь, что все были слишком заняты смертью и хаосом, чтобы заметить, что со мной происходит.

— Ещё восемь.

Клайв направился к камину, переступая через пыльные останки и разбросанную одежду двадцати поистине мёртвых вампиров, которые усеивали пол салона. Парочка из них не превратилась в пыль после смерти. Хм. Это были обезглавленные трупы. Где были эти... ох. Головы покатились или были отброшены к краям комнаты. Мне нужно было бы спросить кого-нибудь, почему были пыль и трупы. Впрочем, позже.

Клайв схватился за мантию и склонил голову.

— А остальные? Никто не пришёл сражаться на нашей стороне. Неужели они все предали меня?

Рассел и Годфри обменялись неловкими взглядами.

— Мы не знаем, сир.

— Возможно, вы могли бы обыскать дом в поисках их. Выясните, почему они оставили нас на убой.

Рассел и Годфри выбежали из комнаты.

— Вы, парни, довольно молчаливые бойцы, — начала я. — Кроме нескольких бросков ваз, это была в основном тихая драка. Может быть, остальные не знали, что происходит.

Я сомневалась в этом, но я бы сказала всё, что угодно, чтобы избавиться от печали, тяготящей его.

— Ты думаешь, они сидят в своих комнатах и смотрят телевизор? — он зарычал. — Читают книги?

Мантия треснула под давлением его рук. Он повернулся, выражение его лица было опустошённым.

— Я созвал их, Сэм, — он постучал себя по виску. — Я позвал их к нам, и они проигнорировали вызов. Мои люди бросили меня.

— Не все из них. Рассел и Годфри всё ещё верны...

— Двое? Не прошло и месяца, как в этом ноктюрне было сорок четыре участника. Мы одни из крупнейших в мире. За последние две недели десять получили настоящую смерть за активную работу против меня. Остальные, по-видимому, сбежали.

Он тяжело опустился в ближайшее кресло.

— Ну...

— И тебе чуть не оторвали голову, всего в пяти метрах от меня, — он сверкнул глазами, как будто это была моя вина.

— Эй, я с ним разобралась.

Я изучила пистолет, лежащий в куче пыли, и задумалась.

— Не совсем понимаю, как я это сделала, но дело в том, что я стою здесь в полном порядке и здравии. И вообще-то у тебя есть три человека, которые преданы тебе, а не двое.

— Я его помню. Он был никем, кем-то, кто попросил присоединиться к ноктюрну и получил отказ. Это достаточно распространённое явление. Мне не понравилось его отношение, и я вежливо отправил его восвояси. Это наше будущее? Все, кто чувствует себя обиженными, придут за тобой, чтобы добраться до меня?

Он в отчаянии провёл пальцами по волосам, не осознавая, что они были покрыты мёртвой вампирской пылью.

— Я пытался, — он повернулся ко мне. — Проникнуть в его разум, измотать его болью. Я не смог...

Годфри вбежал в комнату.

— Сир, мы нашли их. Они были отравлены. Предатели заперли их в надёжной комнате. Они не смогли ответить на ваш вызов. Двоим, скорее всего, придётся умереть по-настоящему, Мэтью и Джейкобу. Они слишком молоды, чтобы иметь защитные ресурсы, необходимые для преодоления воздействия. Остальных либо рвёт испорченной кровью, либо они без сознания. Мы не... Мы не знаем, скольких ещё мы можем потерять, сир.

Клайв поднялся.

— Сегодня ночью мы без охраны. Те, кто поклялся защищать ноктюрн и меня, находятся здесь, среди мёртвых. Заприте ворота, проверьте безопасность, а затем заприте дом так хорошо, как только сможете. Мы понятия не имеем, была ли это вся приглашённая вечеринка или на нас вот-вот обрушится вторая волна, — он изучил разбросанную одежду. — Мы поймали их всех или кто-нибудь сбежал, чтобы рассказать эту историю?

— Амелия, — сказала я.

Он удивлённо посмотрел на меня, как будто забыл, что я была в комнате.

— Что насчёт неё?

Я указала на землю.

— Никакого пурпурного платья.

— Конечно.

Он повернулся к Годфри.

— Иди. Обезопась наш дом. Амелия, возможно, вернётся с подкреплением.

Годфри промчался мимо меня, а я приблизилась к Клайву. С ним было что-то не так. Да, на нас напали, но я и раньше видела его под давлением. Был ли он ранен? Или тоже был отравлен? Казалось, он колеблется между яростью и пустотой. Рассел и Годфри тоже это заметили.

— Ты пил какую-нибудь кровь сегодня вечером?

Я придвинулась ближе.

Он оторвал взгляд от исследования пола салона.

— Да, конечно.

— Может быть, тебе стоит засунуть палец себе в горло или что-то в этом роде.
Его странное спокойствие выводило меня из себя.

Он моргнул, а затем снова сосредоточился на мне.

— Не будь смешной. Я не был отравлен.

— Мне следует дать тебе пощёчину?

Он нахмурился и снова сосредоточился на мне.

— За то, что поцеловал Амелию? Ты же знаешь, я был...

— Нет, ну, в общем, да. И это тоже. Но чтобы вытащить тебя из дурмана, в котором ты сейчас находишься. Три четверти твоего ноктюрна верны тебе и пострадали, и всё же ты стоишь здесь, уставившись на ковёр. Я не хочу указывать тебе, как делать твою работу, но...

— Он хотел убить тебя. Он приставил пистолет к твоей голове, и я оцепенел. В эту долю секунды долгая и счастливая жизнь, которую я мечтал провести с тобой, исчезла, и я увидел себя стоящим над ещё одной могилой. Я попытался дотянуться до его разума, но не смог дотронуться до него. Я терпел неудачу, а ты была мертва.

Я схватила его за руку и крепко сжала.

— Но я не мертва. Я не хрупкая.

Игнорируя временную слепоту, я выпустила когти на свободной руке и сказала:

— Оборотень, помнишь? Сегодня ночью я убила пятерых вампиров. Тебе не нужно беспокоиться о...

— Но я беспокоился. Я был так охвачен страхом потерять тебя, что замер. Я Хозяин этого Города, и я замер. Даже сейчас я знаю, какой выбор мне нужно сделать. Я несу ответственность перед этим ноктюрном, перед всеми сверхъестественными существами в этом городе. Эта ответственность вытесняет любые нежные чувства с моей стороны. Я знаю это, и всё же мысль о том, чтобы бросить тебя, пугает меня, и поэтому я стою здесь, отчаянно ища другой ответ.

— Сир, ворота заперты. Я связался с Мегерой. Она сказала, что готова взгромоздиться на крышу и присматривать за нами, — Годфри поклонился, настороженно глядя на своего хозяина.

Мегера была подругой и одной из Эриний, или Фурий, о которых вы, возможно, читали в греческой мифологии. Она и две её сестры были крылатыми богинями мести. Она была хорошим выбором для этой работы.

Клайв кивнул Годфри.

— Идеально. Никто не пройдёт мимо Мег, и я уверен, что она скучает по безнаказанной бойни своей юности. Скажи Расселу, что я сейчас спущусь.

Годфри ушёл, оставив нас с Клайвом в бедственном положении, в скорби о расставании, которое ещё не произошло.

— Клайв...

— Почему бы тебе не пойти немного поспать, пока я разберусь со своими людьми.
Усталость в его голосе разбила мне сердце.

— Пожалуйста. Давай поговорим об этом.

Мне нужно было дать ему подзатыльник и выбросить эту его идиотскую идею.

— Позже. Они страдают, — сказал он, выходя за дверь, не оглядываясь.

— Но и ты тоже.

* * *

Я не последовала за ним вниз. Ему нужно было время со своими людьми, а им нужно было время вдали от меня, пока они исцелялись. Вампиры, страдающие в подвале, возможно, и были преданы Клайву, но они не прольют ни слезинки, если он бросит мою задницу. Я подумывала пойти в "Убиенную Овечку", но там всё ещё шёл ремонт. Там негде было бы спать, а мои обереги ещё не были восстановлены. Нравится мне это или нет, но я вынуждена была остаться здесь.

Я пошла в спальню, которую мне отвели, когда я только переехала, и попыталась не думать об обречённости в его глазах, о печали в его голосе. Я прошла через ад, чтобы быть с ним, а не для того, чтобы так легко сдаться. Мы сможем что-то придумать и это должно сработать. Если нашей самой большой проблемой было то, что он слишком сильно любил меня, действительно ли это считалось проблемой?

Заперев дверь, ведущую в коридор, и дверь, примыкающую к нашим спальням, я подошла к кровати, намереваясь лечь, но вдруг вспомнила, что была вся в крови. Зайдя в ванную, я разделась и прыгнула в душ. Дымящаяся вода стекала с моей холодной, покрытой пятнами крови кожи. Я отскребала слои, пытаясь очиститься, пытаясь не думать о вампирах, которым я подарила их настоящую смерть.

Завернувшись в тёплый халат, я подошла к шкафу. Кожаные штаны и мотоциклетные ботинки всё ещё лежали на скамейке. Мы с Клайвом обещали встретиться здесь ещё раз для секса, если переживём эту ночь. Вместо этого он выхаживал своих вампиров, а я была одна в ожидании, когда меня бросят.