ГЛАВА 16

И вот так начинается наш сад скульптур

Вымытая, высушенная и свободная от зла, я собрала волосы в конский хвост, оделась в свои привычные джинсы, толстовку с капюшоном и кроссовки, и только потом заметила красную кожаную книгу по некромантии на тумбочке. Схватив её, я спустилась вниз, чтобы узнать, с каким новым адом мы имеем дело сегодня.

У входа было светло — ещё был день, но у подножия лестницы стояла новая скульптура. И ещё одна в гостиной. Какого чёрта? И тут меня осенило.

— Стефо, чем ты занималась? — крикнула я в коридор.

Я нашла её в той же гостиной рядом с кухней, расслабленной на диване, с закинутыми на кофейный столик ногами. Она небрежно держала пиво в одной руке, в то время как другой рылась в пакете с чипсами, на большом экране крутился курортный роман.

— Ты видела Клайва?

Он должен был быть в порядке, верно? Он прожил целое тысячелетие; конечно, прошлая ночь не прикончила бы его.

— Шшш!

Она указала на экран.

— Серьёзно?

— Отвали. Мне нравится. Если ты хочешь критиковать мой выбор фильма, можешь сделать это в другой комнате. Это моя комната.

Я села на диван рядом с ней и тоже закинула ноги на стол.

— Остались какие-нибудь чипсы?

Он был в порядке. Он должен был быть.

— Что я говорила насчёт того, чтобы отвалить? И прекрати говорить во время просмотра фильма.

Она не казалась сердитой, просто раздражённой тем, что её прервали. Наверное, мне следовало бы её бояться, особенно после того, как я увидела её умелую работу на входе. Тем не менее, она была похожа на Дейва, вся рычащая от гнева снаружи, но не такая сердитая внутри.

На рекламном блоке я вскочила и пошла на кухню в поисках еды. Я умирала с голоду. Прошлой ночью моё тело подверглось большому насилию.

— Тебе понравился ужин, который мы прислали? — спросила я, роясь в холодильнике, в котором наконец-то появилась еда. — Ты хочешь сэндвич?

— Чёрт возьми, да, я хочу сэндвич, и ужин был хорошим. Спасибо.

Она допила пиво и бросила бутылку через плечо. К счастью, я заметила движение и поймала её до того, как она засадила мне в лицо.

— Ты хотела, чтобы я плюнула в твой сэндвич?

Она фыркнула.

— Ты ближе к мусорке.

Я выбросила бутылку в мусорное ведро, а затем начала доставать из холодильника мясо, сыр, помидоры и листья салата.

— Горчица, майонез, и то, и другое, ни то, ни другое?

— Хрен.

— Оки, доки.

Я нашла хлеб в кладовке.

— Ты любишь поджаренный хлеб или нет?

— Реклама закончилась. Заткнись, — прорычала она.

Мне нравится поджаренный, поэтому я сделала то же самое для неё. Я вернулась через несколько минут, неся две тарелки, пакет чипсов и два напитка под мышкой. Я протянула ей тарелку и бутылку пива, а затем устроилась, чтобы поесть и почитать свою книгу, пока она смотрела, как настоящая любовь торжествует под омелой в канун Рождества.

Я начала с введения, которое дало некоторую хорошую общую информацию, в которой я нуждалась. Однако один отрывок выделялся. Это объясняло, почему я продолжала терять зрение.

Материя не может быть создана или уничтожена. Однако её можно изменить. То же самое и с магией. Когда мы манипулируем миром природы, мы должны расплачиваться за эту манипуляцию. Для небольших заклинаний белой магии плата за баланс настолько несущественна, что большинство не замечает этого. Это не значит, что какая-то плата не была взята, просто мы не всегда это чувствуем. Для тех, кто одарён сильной магией, как истинный некромант, плата намного выше и часто болезненна. Природа требует равновесия.

Баланс. Я вторгалась в самые сокровенные мысли другого человека. Я использовала свои силы, чтобы создать дисбаланс, и волшебный мир наказывал меня за это ужасными головными болями и слепотой. Мои причины не имели значения. На каждое действие была реакция.

После того, как на экране пошли титры, я поставила пустую банку из-под содовой и, наконец, спросила Стефо о том, что мне до смерти хотелось узнать.

— Клайв вообще возвращался прошлой ночью?

— Уже бросает тебя, да?

Она ухмыльнулась и сделала глоток.

— Не будь идиоткой. Я ждала, пока закончится твой фильм. Он нормально добрался домой, а потом ушёл?

Пожалуйста, не позволяй ему быть застигнутым на улице, на солнце. Удалили ли мы яд из его организма?

— Нет, он этого не делал. А ты, правда, хочешь, чтобы он вернулся? Он почти осушил тебя прошлой ночью. Я же говорю, скатертью дорога.

Когда она потянулась за моим пакетом чипсов, я отдёрнула его.

— Нет. И прошлая ночь не была виной Клайва.

Когда она посмотрела на пакет с чипсами, который я держала вне её досягаемости, я смягчилась и передала ей чипсы.

— А теперь расскажи мне, что ты знаешь.

— Рассел сказал, что ты сражалась со злом монастыря, спасла призрака, заразилась этим злом, и что Клайв высосал зло — что стало бы отличным названием для порно: "Высасывая зло".

— Стефо.

— Верно. В любом случае, Клайв вышел из себя, ты чуть не умерла, и Рассел вернул тебя сюда.

Она засунула руку в пакет с чипсами и начала есть.

— И это всё? Я уже всё это знала.

Чёрт возьми. Что случилось с Клайвом?

— Тогда о чём ты спрашиваешь?

Она взяла пульт и начала щёлкать.

Мне нужно было дождаться Рассела. От Стефо не будет никакой помощи.

— Что за новые статуи?

Она хмыкнула в ответ.

— Придурки думали, что смогут проникнуть сюда.

Она покачала головой.

— В какое время они вломились?

Я думала, что вампиры, преследующие нас, вернулись в ноктюрн, но, может быть, они пришли сюда.

— Один пришёл немного позже, чем вы четверо ушли прошлой ночью. Двое других появились сегодня рано утром, как раз перед рассветом. В любом случае, они были близки к этому. Теперь вместо ковра, полного пыли, вы получаете красивые статуи, чтобы поставить их в своём саду.

Она на мгновение остановилась, её рука застыла на полпути от пакета ко рту.

— Хотя я бы хотела, чтобы они умерли в более интересных позах. Они всегда стоят в шоке, как идиоты с отвисшей челюстью.

— Трое? Я видела только две статуи у входа.

Я что-то пропустила?

— Я поместила первого в камеру Клайва в подвале. Они любят пытать своих заключённых, чтобы получить информацию. Я не хотела портить никому веселье. Так как я оставила ему одного, я подумала, что могу взять двух других.

Она рыгнула, и мне стало интересно, когда она превратила их в камень, она тоже поглотила что-то из них. Хм, вопрос для другого дня.

— Ты сказала, что в подвале есть один?

Я вскочила, а потом поняла, что понятия не имею, где находится подвал.

Она указала назад, в сторону холла.

— Дверь сбоку от лестницы. Хотя сейчас день. Он будет мёртв.

Я направилась к входу.

— Он мёртв даже ночью.

— Я рада слышать, что ты помнишь это, — её голос последовал за мной.

Поиски заняли несколько минут, но я всё же нашла панель в стене, которая вела в подвал. Она была похожа на панели в доме Клайва в Сан-Франциско. Мне пришлось постучать по стене в нужном месте, чтобы открыть дверь. К счастью, Дэниел, Годфри и Рассел все недавно использовали её, поэтому я проследила за их маркерами запаха до нужного места.

Цементные ступени сильно пахли сыростью. Я щёлкнула выключателем света. Подождите. Как в этом доме оказался подвал? Я думала, что уровень грунтовых вод в Новом Орлеане слишком высок. Вот почему здесь людей хоронили над землёй. Я осторожно ступила на нижнюю ступеньку, почти ожидая, что сейчас войду в камеру предварительного заключения. Воды не было, но я почувствовала в воздухе следы магии. Чтобы я почувствовала запах, это должно было быть активное заклинание, которое, вероятно, сохраняло мои ноги сухими.

Я прошла мимо шести закрытых дверей. Они были ближе друг к другу, чем должны были быть, как будто комнаты были от половины до трети размера обычной спальни, что, полагаю, имело смысл. Лежащий там мёртвый не занимал много места. В конце коридора была дверь в то, что казалось гораздо большей комнатой.

Открыв её, я обнаружила металлическую клетку, прочную с пяти сторон, с толстой сеткой, закрывающей переднюю часть. Внутри, вампир висел в кандалах на задней стене. У меня была теория насчёт всего этого дела с мертвецами в дневное время, и я собиралась её проверить.

Если бы Клайва можно было, имея достаточную мотивацию, разбудить днём, то он не мог быть мёртв. Ну, не совсем мёртв. Да, только действительно старые и могущественные вампиры могли это сделать, но поскольку они могли, они не были мертвы. И если они не умирали в течение дня, то, естественно, никто из них не умирал. Мне показалось, что это скорее состояние стазиса, чем настоящая смерть, как те лягушки, которые могли выжить, будучи замороженными зимой.

Проверяя эту теорию и понимая, что мне придётся заплатить за это определённую цену, я села, скрестив ноги, на цемент перед клеткой, прислонилась лбом к жёсткой сетке и открыла свой разум мёртвым. Клубящийся туман заполнил моё сознание. Мертвецы были повсюду. Я понятия не имела, что делаю, но попыталась переформулировать своё мышление. Ни давно умершие, разлагающиеся в земле, ни недавно умершие в больницах и моргах, ни призраки, которые решили остаться на этом уровне. Я хотела вампиров.

Холодные вспышки вышли на первый план в моём сознании, но они расширялись, медленно, неумолимо охватывая мир. Могу ли я прикоснуться к разуму вампира, скажем, в Румынии? Я наложила мысленную карту на холодные, слабые точки и сосредоточилась на одной из них в Румынии. Это могла быть Венгрия или Болгария. Моя наука не была точной.

Где-то там был вечер, и я почувствовала голод вампира. Он собирался на охоту. У меня начала раскалываться голова, поэтому я быстро вышла. Со мной не было Клайва, чтобы унять боль, поэтому я не хотела тратить время на эксперимент, каким бы захватывающим он ни был.

Я сосредоточила своё внимание на Новом Орлеане и стала искать Клайва. Потребовалось некоторое время скользить по вспышкам, охотясь за моей вспышкой, но, в конце концов, я нашла его. Я понятия не имела, где он, но он был жив, так что я расслабилась.