Тело мира протестует.

Оно яростно протестует против слабого мерцания тайно пробивающегося света, стремящегося в конечном итоге разрушить весь его способ бытия.

Но как может одно тело, одно маленькое тело, само по себе, в малоизвестном Пондишери изменить тело мира? Этот был мой постоянный вопрос в течение первых лет с Матерью. Поскольку меня занимала проблема всего мира, и я не видел, как эта улыбающаяся маленькая Мать, ходящая взад-вперед по своему коридору среди тех скрипящих людских образчиков может "трансформировать мир". Это казалось мне какой-то сказкой. Как можно, разрушая маленькую привычку здесь -- в этой пылинке на масштабах всего мира -- тем самым разрушить грандиозную привычку всего мира? Конечно, я видел, что все маленькие привычки вокруг нее как бы скрипели хором, но... "Как может та работа, которую ты делаешь в своем собственном теле, оказать общее воздействие на телесную субстанцию вне тебя?" Тем же самым образом, - ответила она, - поскольку вибрации распространяются. Например, всякий раз, когда я оказывалась в состоянии покорить нечто -- я имею в виду найти истинное решение к тому, что мы называем "болезнью" или неправильным функционированием (ИСТИННОЕ решение, то есть, не ментальное решение, не обычное знание, а духовное решение, вибрация, которая ОТМЕНЯЕТ болезнь или приводит вещи в порядок), я всегда очень легко могла вылечить людей от того же самого -- послав ту вибрацию. Вот как происходит. Потому что субстанция ОДНА. Все ЕДИНО, ты понимаешь, мы забываем это все время! Мы всегда чувствуем отдельность -- это совершенно и крайне ложно. Потому что мы основываемся на том, что видят наши глаза, к чему прикасаются наши руки... это настоящая Ложь. Как только ты немного изменишь свое сознание, ты поймешь, что... ты знаешь, это как картинка, наклеенная на что-то. Но это не верно, это вовсе не верно. Даже в наиболее материальной материи, даже в камне -- даже в камне -- как только ты изменишь свое сознание, так все это деление, все разделение полностью исчезает. Это... (как бы выразиться?) способы концентрации, вибрационные моды В ОДНОЙ И ТОЙ ЖЕ ВЕЩИ.

Таков процесс духовного заражения. Все вибрации заразительны, хорошие тоже.

Тогда это меня убеждало, потому что Мать, говоря что-то, заставляла вас видеть вещи, вы чувствовали их в вашем собственном теле. Но я все равно продолжал задавать тот же самый вопрос в той или иной форме. "Как может это нелепое маленькое движение, шею которого я свернул в моем сознании, быть выкорчевано повсюду в мире?" Здесь я поставил перед Матерью более хитрый вопрос, и действительно я имел право делать это, поскольку в тот момент она еще не нашла настоящего механизма: она подводилась к нему "ударами кулака и молотка". Она ответила: Ошибкой будет думать, что есть какое-либо "персональное" движение в мире; это невежественное сознание человека ДЕЛАЕТ ЕГО ПЕРСОНАЛЬНЫМ, но это не так: эти установки распространены по всему миру. И затем она добавила: Это пришло с Разумом, у животных этого нет, и как раз поэтому я чувствую некую мягкость в животных -- даже в считающихся наиболее свирепыми -- чего не существует в человеке. Что же, хорошо, но если даже эти волны имеют общую природу, то как тогда сам факт того, что я устранил движение из моей персональной сети, устранит его из сети мира? Требуется где-то затронуть некий корень. И Мать обычно объясняла мне свой метод, который она использовала тогда в течение десятилетий (и, вероятно, могла бы использовать века, не произведя никакого реального радикального изменения). Это духовный метод всех выдающихся йогов (тех, кто работают для мира, молчаливо). Мать выходила из своего материального тела, индивидуальной маленькой сети, и неизбежно, как только вы выходите из сети, все становится всеобщим. И она воздействовала на различные универсальные слои сознания: ментальный, витальный или подсознательный слои, все те волны наших блестящих или не столь блестящих идей, наши абсурдные или более вредные реакции: Когда ты выходишь, чтобы сделать какую-то работу по трансформации, например, принести Свет в различные слои земной жизни, то ты имеешь дело не с индивидуальным подсознательным, работа не делается через индивидуализацию. Она делается через противоположное движение, через некую универсализацию. В тот момент, когда ты становишься универсальным, ты можешь воздействовать на целое. Ты можешь отделить себя в мышлении, но не в реальности, что означает, что если ты хочешь устранить подсознательное в себе, то твое движение должно быть общим; оно не может быть персональным, так ты ничего не добьешься. (*)

(* Чтобы делать различие между индивидуальным подсознательным, которое обычно является полем исследования современной психологии, и универсальным элементом, на который здесь ссылается Мать, мы будем использовать терминологию Шри Ауробиндо: "Все на земле базируется на Несознательном, как его называют, хотя на самом деле это вовсе не несознательное, а скорее полное "под"-сознание, подавленное или инволюционное сознание, в котором есть все, но ничто не сформулировано или выражено. Подсознательное лежит между этим Несознательным и сознательным разумом, жизнью и телом.")

И Мать рассказывала мне о работе, которую она делала особенно по ночам, когда у нее был небольшой покой, и она выходила из тела: Это происходит каждую ночь. И это выражается всевозможными сценами и символами, всевозможными воспоминаниями, от слов до образов. И есть группы и категории тенденций; в деталях представляются различные человеческие тенденции. Эти "категории тенденций" или "земные позиции", эти тысячи глупых реакций, которые нужно было уничтожить, обычно принимали всевозможные лица, иногда странные составные лица, как если бы одно лицо представляло дюжину или, возможно, сотни лиц: оно представляло не одну персону, а скорее, позицию: Иногда эти персоны составлены из черт нескольких других персон, взятых вместе, чтобы ясно указать, что это вопрос состояния сознания, а не индивидуальности. Редко, когда это индивидуальность: это состояние сознания. Припоминаю, что даже в Японии было четыре человека, которых я никогда не могла отличить друг от друга в своей ночной деятельности: все четверо всегда были смешаны вместе (и Бог знает, они даже не знали друг друга!), смешаны вместе, потому что их подсознательные реакции были идентичны. Был англичанин, француз, японец и еще один, все из разных стран; да, ночью, все они были на одно лицо! Как если бы ты видел одного через другого. Вот как образчики в Ашраме представляли свое универсальное значение: В этой работе люди вокруг меня подобны семействам в тех мирах, иными словами, существуют типы, и каждый представляет некий тип... Эти типы принимают лицо кого-то, с кем я имею или имела персональную связь, но для меня это типы: "А, такой-то и такой-то тип!" -- и он может представлять ТЫСЯЧИ людей. И воздействие на представителя типа отзывалось на всех, кого он представляет. Но Мать добавляла: Это работа, которая кажется... бесконечно -- нескончаемой, в любом случае.

Можно гадать, является ли это действительно решением, может ли корень проблемы действительно быть затронут таким образом. И затем ее работа в дневное время, посреди тех людей, которых нужно увидеть, тех трудностей, которые нужно разрешить, того сопротивления, которое нужно преодолеть, тех тысяч маленьких реакций в и вокруг ее тела, все это имело тот же символический характер: Физические детали неважны сами по себе, но они симптоматичны в целом... Да, как маленькие скорпионы, снующие возле твоей двери. Одна болезнь -- это миллион идентичных болезней. Другими словами, трудности, препятствия, сражения, победы, прогресс -- это ничто само по себе, но это указатели общей тенденции -- есть моменты фантастического продвижения или прогресса, которые кажутся чудесными; а в целом, виденное вместе, ощущается... ощущается как толчок -- глобальный толчок.

Бездна толчков, будьте уверены.

Но исчезнут ли из-за этого образчики-скорпионы?... Возможно, после нескольких столетий "глобальных толчков".