— К морю хочу, — заявил я. — К теплу и солнцу.

— Ну, это совсем просто. Хай живе вильна Украйна!

Страну мы выбрали, осталось решить, когда туда ехать.

— Может вы действительно вперед поедете? — попробовал нажать лейтеант. — А потом я уже с золотом подъеду.

— И куда ты подъедешь? — спросил я.

— Ну, например, в Ялту.

Я задумался. Это было заманчиво, очень заманчиво! Риск попасться нам с Ленкой в лапы родной милиции сводился к нулю. Нас просто не за что было притянуть на цугундер.

— А что мы будем делать в этой Ялте? Снова золото продавать? — спросил я.

— Нет, рядом с домом нельзя заниматься подобными делами. Надо просто обосноваться и жить там. А золото? Пусть лежит, не заржавеет.

Мы чуть помолчали, затем я подвел итог всех наших дебатов:

— Утро вечера мудренее.

Я оказался прав на все сто процентов. Случай снова решил все по-своему. Еще с вечера я чувствовал какую-то ломоту во всем теле, но напавшая на меня во время поездки головная боль как-то оттеснила это на задний план. А утром я, едва проснувшись, понял, что со мной что-то неладно. В глаза словно насыпали песка, нос пропускал воздух с трудом, на виски положили два утюга.

— Лен! — позвал я жену, уже гремевшую в этот ранний час сковородками. — Потрогай мой лоб.

Ее ладонь показалась мне холодной, как у Снежной Королевы. Зато Ленка ахнула и побежала за градусником. Вернулась она уже вместе с Андреем. Тот тоже потрогал мой лоб, присвистнул и вынес вердикт:

— Ну, вот и уехали. Причем очень далеко.

— Андрюш, как ты думаешь, это у него грипп?

— Может быть. Но так же он горел и там, на перевале.

— Надо бы вызвать врача.

Андрей некоторое время раздумывал, потом решительно взялся за телефон.

— Позвоню Николаю. Уж он что-нибудь придумает.

Часа через полтора действительно приехал Николай, и не один, а с военврачом с погонами капитана. Быстро прослушав меня, простучав пальцами мою грудь, как дятел дерево, армейский эскулап вынес простой и ужасный приговор:

— Типичнейший бронхит. Если, как вы говорите, это уже второй случай за два месяца, то дело серьезное. Надо основательно лечиться, лечь в больницу, а летом обязательно сьездить к морю.

Пока он выписывал лекарства и объяснял Елене все, что надо делать, Андрей с майором уединились на втором этаже. Разговаривали офицеры долго, Ленка медика уже и обедом накормила, лишь после этого они спустились вниз. Мне показалось, что оба были чем-то озабочены. Николай даже отказался от обеда и заторопил разомлевшего после трех рюмок капитана.

— Пошли-пошли, у меня сегодня полно дел.

Глядя, как офицеры пробирались между сугробов по узенькой тропинке, Андрей сказал:

— Я предложил ему золото.

— А он что?

— Сказал, что возьмет. Поторговались немного, — Лейтенант усмехнулся. — Жук все-таки Николай. Цену назвал, будто я ему не золото, а серебро толкаю.

— Это не опасно? — спросил я.

— Да нет. Я сказал, что у нас всего два килограмма.

— Он вообще-то не удивился, что у нас есть золото?

Андрей снова улыбнулся.

— Нет, он ведь всех меряет по себе. А уж свою выгоду он не упустит.

Вскоре после этого Елена умотала в город за лекарствами, Андрей долго слонялся из угла в угол, затем вытащил всю нашу казну и принялся пересчитывать ее.

— Ну, что там? — спросил я.

— Мало, — буркнул он. Затем ему подвернулись наши с Еленой документы. Перелистав их, он присвистнул:

— Вот это да! Я и не знал, что у Ленки такая своеобразная фамилия.

Затем он задумался. Результатом его раздумий стал грандиозный шмон по всему дому.

— Что ты ищешь? — спросил я, наблюдая, как тот, чертыхаясь, разгребает многочисленные ящики столов и комодов.

— Твое какое дело? — буркнул он. — Лежи себе спокойно, болей на здоровье.

Вскоре этот тщательный обыск переместился на второй этаж, и я задремал, оставшись наедине со своей болезнью. Разбудил меня лейтенант, с озабоченным видом спросивший:

— У тебя почерк хороший?

— Ты что, издеваешься, что ли?! — возмутился я. — Как у курицы лапой.

— А у Елены?

— Ну, у нее ничего, неплохой.

— Ладно, придется отложить все до нее.

— Что ты задумал? — крикнул я вслед Андрею, но тот только отмахнулся.

Вскоре приехала Елена.

— Кошмар. В аптеках ничего нет, пришлось идти на рынок, покупать у спекулянтов. Промерзла так! — зябко передернув своими худенькими плечами, сказала она.

Отогревшись с помощью горячего чая и напоив меня таблетками, Ленка тут же подверглась атаке со стороны Лейтенанта.

— Лен, у тебя почерк хороший? — вкрадчивым голосом спросил он.

— Да ничего, учителя не жаловались. А что?

— Понимаешь, я тут наткнулся на твой паспорт. Если нас будут все-таки искать официально, то с твой фамилией это очень небезопасно.

Елена настороженно посмотрела на Лейтенанта.

— И что ты предлагаешь?

— Слегка изменить ее. Дописать.

Предложение Андрея вызвало у Ленки сначала только бурю негодования.

— Ни за что! У меня очень хорошая фамилия, и ничего с ней я делать не буду!

— Ну, Лен, пойми, от этого зависит, может быть, ваша жизнь, твоя, Юрки и Валерии. Подумай сама.

Ленка нерешительно посмотрела на меня. Признаться, мне ее фамилия очень нравилась. Конечно, звучала она забавно, Солома, но в сочетании с именем Елена очень даже неплохо. Тем более эти волосы цвета соломы, васильковые глаза…

Нет, фамилия ее мне очень нравилась.

А Лейтенант, как змей-искуситель уже подсовывал Ленке перьевую ручку и пузырек с тушью. Препирались они еще с полчаса.

— Да я просто не смогу! — отчаянно восклицала Елена, прижимая кулачки к груди.

— Сможешь! — орал на нее Лейтенант. — Ты женщина, ты все сможешь! Родить — родила? Ну вот, а мы сдохнем, если испытаем нечто подобное!

Еще с час они сличали тушь по совместимости оттенков, перепортили кучу бумаги. На все это я взирал со своей лежанки, предельно спокойный и отрешенный. Даже задремал. Разбудил меня Андрей, с улыбкой протянувший мне краснокожий документ.

— Золото у тебя, а не жена! Ей надо устроиться в банк и подделать чек миллионов на сто. Талант!

— Скажешь тоже, — устало вздохнул я, разглядывая разворот паспорта. Да, проделано все было безупречно. Елена Солома превратилась в Соломатину. Фамилия эта мне показалась несколько прозаичной, но что поделать. На что-нибудь более красивое фантазии у Лейтенанта не хватило.

Дней пять после этого прошли спокойно. За это время дважды приезжал Николай, второй раз он привез того же самого эскулапа с погонами капитана. Но основной целью для него все же было золото. Я, по-прежнему возлегавший на своем ложе, услышал только обрывки разговора Андрея с его другом:

— … ну я все уже, голяк. — говорил Николай — Надо папашу взять за бока, у него должны быть деньги в загашнике. А ты все-таки прибереги немножко на будущее. Времена дурацкие, деньги обесцениваются, а эта штука вечная.

— Да ну, плевать, еще раз в тайгу сходим и столько же огребем. Девчонку надо лечить, а это денег стоит.

Андрей свято придерживался нашей «геологической» версии.

К этому времени Елена усвоила и технику уколов. Сначала у нее не очень получалось. Рассматривая очередной синяк на заднице, я даже как-то проворчал:

— Нет, у бабки Пелагеи лечение лучше было. Никаких тебе уколов, одни травы да корешки.

Ленка обиделась, а лейтенант не замедлил съехидничать:

— Лен, ты его по бабкиному методу в духовку засунь. Сразу выздоровеет.

Разбитая морда Лейтенанта к этому времени начала приобретать человеческие черты. Губы перестали вспоминать жгучие поцелуи чеченских ботинок, опухоль спала, а синяк постепенно терял свои грозовые оттенки и, медленно съеживаясь в размере, начинал отливать коричневым с желтизной.

— Ну, еще дней пять, и я стану полноправным членом общества, — довольно заметил Андрей, разглядывая себя в зеркало.

Хотя я по-прежнему болел и чувствовал себя очень слабым физически, но душою как-то успокоился. Мне снова стало казаться, что все уже позади, хлопоты, волнения, опасности.