Глава 6

Элиас

Ливи пыталась убедить меня поговорить с Индиго. Она говорит, что ей плохо и ничего не может с этим поделать. Откуда мне знать, что это вообще значит? Насколько я знаю, Индиго двадцать один год, она достаточно взрослая, чтобы извиниться, если сделала что-то не так.

Дело в том, что она просто была честна, и я не вижу в этом ничего предосудительного. Я уважаю ее, хотя и не знаю, чем ее обидел.

Я сижу прямо, счищая грязь с одежд. Я постарался сделать как можно больше работы, поэтому уже довольно поздно.

Прекрасно понимая, что веду себя как ребенок, я звоню Ливи на мобильный. Я хочу, чтобы она встретила меня у машины, так как не хочу беспокоить Индиго больше, чем нужно.

С первой попытки я получаю голосовую почту. То же самое со второй. Я пытаюсь еще раз, ругаясь себе под нос, но и это остается без ответа.

Нет никакого оправдания тому, что она не отвечает на звонки, так что лучше бы она была мертва или без сознания. Это единственное правило, которому я умолял ее следовать. Всегда отвечай, если я звоню. Больше ничего.

Хотя Оливия еще ребенок, она часто ведет себя как взрослая. Мысль о том, что она повзрослеет, пугает меня. В основном потому, что я знаю, как сильно пропустил часть ее детства, пока был в отъезде. Мне кажется, что каждый месяц она празднует очередной день рождения. Когда я вижу, как быстро она растет, меня охватывает страх.

Я не провел здесь больше времени — это одно из моих самых больших сожалений. Учеба и работа ради своей мечты сделали меня слепым к тому, что действительно имеет значение, украв время, которое должно было быть посвящено моей семье и девушке.

Думаю, именно поэтому я не виню Эву. Она провела половину наших отношений с трудоголиком, чье влечение к ней постепенно угасало. Мы оба приложили руку к тому, как все закончилось.

Запихнув телефон в карман джинсов, я стучу в дверь. Ожидание кажется вечностью, но наконец меня встречает невысокая женщина с лучезарной улыбкой.

— Добрый вечер, я Элиас, — говорю я и пожимаю ей руку, стараясь не показать, как мне неловко.

— Эния. Почему бы вам не зайти внутрь на секунду? Вы, должно быть, брат Оливии.

Улыбка не сходит с ее лица, пока ее темные глаза оценивают меня. Черноволосая женщина приоткрывает дверь настолько, чтобы я смог протиснуться, затем закрывает ее за мной.

— Она спит, но я разбужу ее через минуту.

Мой взгляд блуждает по большой комнате. У нее высокий потолок и яркие белые стены. Здесь красиво, незачем отрицать.

— Одну минуту. — Она поднимает палец, давая мне понять, что скоро вернется.

Я останавливаю ее, чтобы спросить, где находится ванная комната, и она показывает на коридор.

В этом доме даже запах насыщенный, но все кажется слишком тихим. Одиноким. Это не то, к чему я привык. Дома я нахожусь рядом с сестрой, двоюродными братьями, родителями или другими родственниками. Мне было бы грустно жить в таком месте.

Распахнув дверь ванной, я с облегчением вижу, что раковина красивая и чистая. В ней есть дозатор для мыла и сушилка, но я предпочитаю полотенце для рук. Документальный фильм доказал, что гораздо лучше сушить руки естественным путем или с помощью полотенца. Устройство вернет все бактерии, которые вы только что смыли.

Промыв их ровно тринадцать секунд, я возвращаюсь в гостиную. По огромной лестнице спускается сонная Оливия. Она получит по заднице за то, что не ответила на мой звонок.

Я засовываю руки в карманы и жду ее.

— Правило номер один? — говорю я.

— Всегда отвечай на звонки. — Она закатывает глаза.

— И что же ты сделала?

— Нарушила золотое правило.

Я киваю, кладу ее голову себе на грудь и целую ее. Иногда мне кажется, что я веду себя больше, как отец, чем как брат. Как бы я ни ненавидел это, мне не удается не волноваться за нее. Если я ничего не скажу, она сделает это снова. И снова. Пока у меня не случится чертов сердечный приступ.

Два голоса прерывают нас, прежде чем я успеваю сказать что-нибудь еще. Индиго и Эния спускаются по лестнице, о чем-то разговаривая.

Я прочищаю горло, привлекая внимание Индиго. Она поджимает губы, избегая смотреть в глаза, когда они останавливаются в нескольких шагах от нас. Индиго продолжает игнорировать меня, обнимая себя и бессознательно прижимая груди друг к другу.

Я сглатываю.

— Я здесь только для того, чтобы забрать Ливи, — говорю я. — Извини, что задержался допоздна.

Было бы странно молчать, ожидая, пока она заговорит первой. Я тот, кто увлекся работой и потерял счет времени.

Индиго кивает, проводит пальцами по волосам и бросает быстрый взгляд в мою сторону.

— Не беспокойся об этом, — отмахивается Эния, ухмыляясь мне.

Мне трудно дышать, когда Индиго поднимает глаза на меня. Она и так пугает, когда смотрит куда-то в сторону. Представьте себе, какой эффект она производит, когда обводит меня с головы до ног.

Ливи пинает ногу своей подруги, но я не поддаюсь искушению рассмеяться и вместо этого делаю вид, что ничего не заметил.

— Да.

Это единственное слово, которое произносит Индиго. Забавно, что она чувствует себя неловко из-за меня, хотя я не знаю, что сделал, чтобы она так себя чувствовала. Я стараюсь не задавать людям слишком много личных вопросов. Трудно понять, к чему она клонит.

На Индиго та же синяя толстовка, в которой я видел ее на днях, и беспорядочный пучок на макушке. Не нужно много думать, чтобы понять, что она совсем другой человек, когда остается одна.

— Хорошо. — Эния нарушает молчание, сцепив руки вместе. — Ребята, вы завтра снова придете? Я испеку любимое печенье Оливии.

— О, да, пожалуйста! — говорит Ливи.

Женщина хихикает, поглаживая малышку по голове.

Мы идем к двери, Эния следует за нами.

— Ты прости Индиго, — шепчет женщина, ее глаза мгновенно покоряют меня. — Дай ей время привыкнуть к тебе.

Она тепло улыбается мне, пока я смотрю, как Индиго возвращается наверх.

Индиго даже не пытается выглядеть элегантно, но она самая изящная женщина, которую я когда-либо видел, она выглядит неземной в тусклом свете. А надетый на ней балахон не уменьшает ее женственности.