Глава 16
Элиас
Хоть я обычно и не подслушиваю личные разговоры людей, мне довольно трудно не услышать беседу Индиго, учитывая тот факт, что я нахожусь в ванной. Она разговаривает по телефону со своей мамой.
С её. Мамой.
Зачем ей говорить нам, что ее семья умерла? Это не то, о чем стоит шутить. Поговорим о лжи. Как бы я ни старался найти объяснение или понять ее мотивы, это не имеет никакого смысла.
Рациональная часть меня думает, что если бы она не хотела, чтобы я знал, то не разговаривала бы с ней в нашей комнате, и уж точно не звонила бы маме:
— Я не приду, поэтому не нужно искать мне пару.
После этого воцаряется тишина, и я принимаю это как сигнал к выходу из ванной. Я простоял там более десяти минут, чтобы она могла закончить свой звонок.
Я открываю дверь и вижу ее сидящей на краю кровати, локти на коленях, руки в волосах. Положив свою ночную одежду в гардероб, я сажусь рядом с ней, вздох вырывается из моих губ.
Мы сидим близко, рассеянно осматривая комнату, а не друг друга.
— Зачем врать о своей маме? — говорю я.
— Потому что я уверена, что твои родители знают моих, так как они живут в городе.
Я поворачиваю голову, чтобы посмотреть на нее.
— Я их знаю?
Она кивает.
— Луиза и Джарред Хейз.
Индиго выглядит грустной при упоминании их имени. Ее плечи опускаются.
— Черт.
Они здесь вроде как знамениты. Ее родители живут в богатом районе недалеко от ее дома, и хорошо известны благодаря благотворительным вечеринкам, которые они устраивают, по крайней мере, раз в неделю. Мнения людей о них разделились: есть те, кто их хвалит, и те, кто считает, что они всех обманывают.
Не знаю, к какой категории отношусь я.
Я киваю в знак понимания.
— Хотя ты могла бы сказать что-нибудь другое.
— Не-а. Я хотела сказать именно это, — смеется Индиго, неловко улыбаясь, когда прядь волос падает ей на глаза.
Я не знаю, что теперь делать, но не настаиваю на этом.
— С этого момента никакой лжи, да?
Я поднимаю мизинец, чтобы она взяла его.
Прищурившись, она смотрит на него, ухмылка не сходит с ее лица.
— Мы действительно собираемся поклясться на мизинцах?
Взгляд Индиго перебегает с моего пальца на мое лицо.
— Это называется запечатать обещание, — шучу я. — Но да, почему бы и нет? Я хочу знать, что ты согласна.
Она кивает, переплетая свой палец с моим.
— А теперь скажи: «Я больше не буду тебе врать».
Индиго смеется, смахивая волосы с лица. Кажется, в последнее время я часто заставляю ее смеяться, и мне нравится, то, как хорошо на ней выглядит улыбка, которая появилась благодаря мне.
— Шучу, — пожимаю я пальцы обеих рук, — но я был бы признателен, если бы с этого момента, между нами, больше не было лжи.
Она кивает в знак согласия, отпуская мой палец.
— И для чего тебе нужна пара? — спрашиваю я, игриво толкая ее плечом.
Индиго переминается на месте, прочищает горло, но ничего не отвечает. Я оставляю все как есть, потому что не хочу, чтобы она чувствовала, что на нее давят, заставляя что-то объяснять. У Индиго свой темп, как и у любого другого человека. Моя задача как друга — уважать его. А не ускорять.
Однако спустя несколько мгновений она удивляет меня.
— Я уверена, что ты знаешь о благотворительных вечеринках, — начинает она, и я киваю. — Моя мама всегда платит кому-то, потому что она одержима идеей найти мне партнера.
— Что? Я бы сделал это бесплатно.
И это правда. Никому не нужно будет давать мне что-то взамен, чтобы пойти с ней на свидание. Индиго обладает широким спектром качеств, включая интеллект, обаяние, юмор и захватывающую дух красоту.
Какой человек будет платить кому-то за то, чтобы побыть со своей дочерью? Разве она не хотела бы получить для нее что-то искреннее? Насильственные вещи редко срабатывают.
Она криво улыбается:
— Да, конечно.
— Я могу пойти с тобой, если это то, что тебе нужно, — предлагаю я, зная, что должен как-то отплатить ей.
Индиго качает головой.
— Это не сработает.
Я хмурюсь, потому что, как мне кажется, это решит все наши проблемы.
— Почему?
Она поднимает брови, словно пытаясь понять меня, но скрывать нечего. Я настолько серьезен, насколько это вообще возможно.
— Это значит, что тебе придется бывать там каждую неделю.
Я немного подумал. В этом она права. Однако договоренность может помочь нам обоим избежать нежелательных событий: я расскажу родителям, что солгал, а Индиго будет ходить на вечеринки со случайными знакомыми.
— Ты в поисках серьезных отношений в данный момент? — спрашиваю я.
Она гримасничает.
— Определенно нет.
— Хорошо. Я тоже.
Я сдвигаюсь, подставляя ногу под ногу.
— Я буду твоим спутником, когда тебе понадобится, а ты будешь моей ненастоящей девушкой, — предлагаю я, и она напрягается. — Поскольку ни один из нас не ищет отношений, мы могли бы сделать это, чтобы избавиться от давления со стороны наших родителей.
Она смотрит с одного моего глаза на другой, и я делаю то же самое. Я вижу, как в ее голове крутятся колесики.
— Тебе придется потратить несколько часов на покупку одежды, — говорит она.
Я киваю, хотя шопинг не является моим любимым хобби.
— Тебе придется сопровождать меня каждую неделю в течение нескольких часов, пожимать руки людям, которых ты не знаешь. И мои родители не такие милые, как твои.
Дрожь пробегает по моему позвоночнику при этой мысли, но я игнорирую ее.
— Хорошо.
Она поднимает брови, глаза большие.
— Мне нравятся твои родители.
— Ты им тоже нравишься.
— И я не хочу им лгать.
— Тогда не надо. Будь собой. Тебе нужно лгать только о том, что мы будем вместе, — говорю я, и слова становятся солеными на языке.
Если я что-то и ненавижу, так это лгать людям, которых люблю. Но пути назад нет.
— Как я могу быть собой, если ты представляешь меня как девушку, у которой своя чертова компания?
Она кладет руки на бедра. Я пожимаю плечами.
— Чем ты зарабатываешь на жизнь?
— Моя семья богата, помнишь? Я буквально выгуливаю собак и больше ничего.
— То же самое, — смеюсь я.
Она смеется. И я не могу объяснить, насколько это приятное чувство. Такое ощущение, что ее смех — это драгоценная победа.
— Договорились.
Индиго бросается на кровать, смотрит в потолок, и я делаю то же самое.
— Мы должны остановиться, как только появится кто-то еще.
Она кивает, задумчиво глядя на меня. Мы сидим в комфортной тишине, пока не раздается стук в дверь. Никто из нас не успевает сесть, как входит мама, прикрывая глаза рукой, между пальцами щели, чтобы можно было подглядывать.
Любопытная женщина.
Хорошо, что мы проснулись раньше, чтобы собрать импровизированную кровать, и чтобы Индиго вставила свои линзы.
— Ребята, вы одеты?
Я смеюсь и сажусь:
— Да, ма.
Мама открывает глаза, улыбаясь нам обоим.
— Переодевайтесь, мы собираемся играть в дартс, — улыбается она нам обоим. — Или не надо. Обожаю ваши пижамы.
Мама подмигивает Индиго, которая становится пунцовой и смотрит вниз на свой наряд Винни. Я могу сказать, что маме больно от того, что мы с Эвой расстались, но совершенно ясно, что она хочет, чтобы все вернулось на круги своя. Когда Эва приезжала, мы всегда ходили играть в дартс. Хотя это было традицией еще до того, как я научился ходить, она стала ее частью.
Я смеюсь и выталкиваю маму из комнаты, давая ей понять, что мы скоро спустимся. Когда я оборачиваюсь, Индиго смотрит вниз на свою пижаму.
— Твоя мама только что смеялась надо мной?