Глава 4

С той ночи в бильярдной прошло больше месяца. Никс и Дев убедили меня в том, что для Алекса я больше, чем просто друг или всего лишь ребенок, которого он приютил. Они на пальцах перечислили несколько вещей, которые он сделал, доказывая свои явные чувства. Все, что они говорили, соответствовало тому, о чем я думала. То, как он улыбался только для меня и прижимался к моему телу во время обучения игре в «девятку», такое поведение было характерно, скорее, для парня, чем для друга. Я надеялась, что со временем наши отношения перерастут во что-то большее.

Но все изменилось.

Это началось по дороге домой той ночью. Алекс не хотел со мной разговаривать. Он даже не взглянул на меня. Если я задавала ему вопрос, он отвечал односложно. Я отказывалась слишком сильно анализировать его поведение и списала все на усталость. Было уже поздно, и мы катались весь день. Слишком часто он проявлял признаки того, что влюблен в меня, и этот неудачный момент не перевешивал все хорошее, что он сделал.

Но это было только начало.

Утром все стало еще хуже, гораздо хуже. Алекс не только не разговаривал со мной, но и намеренно отодвигался, если я садилась рядом или оказывалась в метре от его совершенной, непроницаемой галактики.

Это было больно и удручающе. Я заперлась в спальне и не хотела общаться с семьей Алекса. Эта атмосфера слишком напоминала дом, из которого я сбежала в октябре.

Я думала о том, чтобы собрать свое барахло и свалить, но Алекс всегда чувствовал мои планы и делал разворот на сто восемьдесят градусов. Он подходил ко мне на кухне или в гостиной и дарил мне улыбку, которая освещала мой мир. Это все, что требовалось, чтобы завоевать меня. Мы снова будем болтать, смеяться и флиртовать, как в тот первый день, когда мы были вместе, и наши отношения быстро обострятся.

Сколько раз он позволял себе игривые прикосновения или даже нежные, например, убирая волосы с моих глаз и потирая руки вверх и вниз, когда мне становилось холодно?

Так три вторника назад, например, шел дождь, и Алекс остался дома — похмелье с прошлой ночи. Он постучал в дверь моей спальни и попросил меня посмотреть с ним сериал. В тот день в квартире были только мы, и в те редкие моменты он позволял себе расслабиться рядом со мной.

Мы сели на диван, чтобы посмотреть «Во все тяжкие», и наши бедра соприкасались в течение трех долбанных эпизодов. Это должно было быть против его правил. Я не знаю, как это произошло, но мы вступили в игривую перепалку за то, что смотреть дальше. Некоторое время мы боролись за пульт, но каким-то образом я завладела им.

Когда я лежала на спине, вытянув руку над головой, чтобы удержать пульт подальше от него, он накрыл меня своим телом. Это потрясло меня, и я не могла пошевелиться. Алекс посмотрел вниз, его взгляд скользил между моими глазами и губами, и во второй раз он наклонился, чтобы поцеловать меня.

Затем с громким, резким стуком в дверь вмешалась судьба. Алекс отскочил от меня, как от огня. Он выключил телевизор, быстро провел рукой по волосам и позволил себе бросить на меня последний взгляд. В нем был намек на сожаление, но он быстро заменил его безразличием. Алекс приказал мне поправить рубашку, прежде чем отправил в комнату. Он заключал сделку, связанную с наркотиками, и я не была в этом замешана.

Я сглотнула комок в горле и прокляла себя за то, что позволила ему причинить мне боль.

Но я осталась, и Алекс снова держал меня на расстоянии, и это был самый долгий отрезок, десять дней и счет продолжается. Независимо от того, что он сделал со мной на этом диване, он взял за правило никогда не позволить этому случиться вновь.

Трудно выразить словами, как он относился ко мне. Его поведение было холодным и безразличным. Между нами не было никакого зрительного контакта, чего мне очень не хватало. Если ситуация заставляла его говорить со мной, он говорил, но опять же, это были короткие односложные слова: Конечно. Нет. Да. Так.

Прошло семь недель в моем аду, и семья устраивала вечеринку в квартире Сойера. Это была тактика, которую они использовали, чтобы заманить новых клиентов и удержать тех, кого они кинули. Никс поспорила с Алексом насчет того, приглашать меня или нет. Он был решительно против. Добрых пятнадцать минут я слушала, как он твердил и твердил о том, что ему приходится заботиться обо мне, так зачем ему брать меня с собой, куда бы он ни пошел? Никс выиграла только из-за того, что я не могла остаться в его квартире одна.

— А если кто-нибудь придет, Алекс? — заметила Никс. — Ты хочешь рискнуть, чтобы она увязла в твоем дерьме?

Последовала долгая пауза, прежде чем он уступил с разочарованным стоном.

— Прекрасно! Но сегодня за нее отвечаешь ты.

Затем он выскочил из квартиры.

Мгновение спустя Никс тихонько постучала в дверь спальни.

— Мэдисон? Могу я войти?

Отбросив книгу, которую я пыталась читать, чтобы отвлечься, в сторону, я встала с кровати и впустила ее. Она медленно вошла, изучая мое лицо и выискивая любые признаки огорчения. То, как он обращался со мной, было болезненно, я не могла лгать об этом, но я выросла в семье, где такое поведение было обыденностью.

— Я в порядке. Честно. Но почему ты так давишь на Алекса? — спросила я в раздражении. — Меньше всего я хочу быть для него глупым раздражающим щеночком. Мне хорошо здесь одной.

Никс несколько раз пыталась заговорить, но все время обрывала себя.

Наконец она развела руками и вздохнула.

— Я не знаю, почему он ведет себя так по отношению к тебе. Если бы ты досаждала ему, он бы вышвырнул твою задницу на улицу, а не давал тебе крышу над головой и еду. — Она оглянулась и закрыла дверь. Когда она снова заговорила, это был шепот. — Ты знаешь, что у него есть банка для тебя?

Я слегка покачала головой.

— Нет, что это?

Никс подняла палец, заставив меня замолчать, и вернулась к двери, прижавшись к ней ухом. Она слушала некоторое время, а когда решила, что все чисто, сделала шаг ко мне и сказала:

— Я видела ее только один раз, и он меняет ее местонахождение каждые несколько дней, чтобы убедиться, что ее никто не найдет, но это сберегательная банка.

Я прищурилась.

— Чего?

— Я знаю, это звучит глупо, но в этом Алекс старомоден. Это приличного размера банка, и на ней написано «На колледж Мэди».

— Чушь! — Я рассмеялась. Она меня разыгрывала. — Очень мило с твоей стороны попытаться подбодрить меня, но я не…

— Я докажу тебе, — сказала Никс и вышла из комнаты.

Я стояла и кусала ногти, раздумывая, не последовать ли за ней. Алекс разозлится, если вернется домой и поймает нас, когда мы шпионим в его доме.

Боже, иногда он такой вспыльчивый засранец, и я боялась, что он убьет Никс.

Через две минуты после того, как она начала открывать шкафы и ящики, мое любопытство взяло верх, и я выбежала из комнаты, чтобы помочь ей. Кто знает, сколько у нас времени? Я подбежала к окну в гостиной и отдернула жалюзи. Chevelle не было (Примеч. Chevrolet Chevelle — автомобиль среднего класса, выпускавшийся Chevrolet в период с 1964 по 1978 год). Это было хорошо, и означало, что Алекс покинул комплекс. Мое беспокойство ослабло, но я на всякий случай заперла входную дверь, чтобы выиграть нам еще пару секунд.

Развернувшись, я бросилась помогать Никс на кухне. Она как ненормальная двигалась дальше, оставляя позади следы своего торнадо. Все ящики и шкафы, которые она оставляла открытыми, выглядели как в сцене из «Шестого чувства».

Я хлопнула себя ладонью по лбу. Алекс ведь сможет узнать, что, пока его не было, что-то случилось. Теперь моя работа заключалась не в том, чтобы помочь ей найти банку, а в том, чтобы прибрать за ней.

— Ах-ха! — закричала Никс.

Я выскочила из кухни, когда она выбежала из комнаты Лена, и мы встретились в коридоре. У нее была «выкуси» ухмылка и массивная стеклянная банка в руке. Набитая баксами и двадцатками, заполненная примерно на четверть и подписанная, как она и сказала, «На колледж Мэди».

Алекс даже правильно написал мое имя.

— Видишь! Что я тебе говорила?

У меня все сжалось в груди. Я ничего не понимала.

— Зачем ему делать это?

Теперь Никс хвасталась, словно распушила свои разноцветные перья.

— Потому что он заботится о тебе. Не знаю, почему он все время ведет себя как придурок, но предполагаю, что есть что-то еще.

Замок на входной двери щелкнул, и мои глаза расширились синхронно с глазами Никс. Я втолкнула ее в комнату Лена, а сама скользнула обратно на кухню. Сердце бешено колотилось в груди, и было трудно определить шаги в коридоре, но я затаила дыхание и прислушалась.

Это был Алекс.

Я узнала шарканье его ботинок. Он остановился недалеко от кухни. Дверь моей комнаты была открыта. Он искал Никс или меня? Шарканье продолжилось, становясь все ближе и ближе, пока он не оказался рядом со мной.

— Мэдисон? — Глубокий рокот его голоса был неожиданным. Такой интонации я не слышала целую вечность.

Я поморщилась и подняла взгляд.

— Эй.

На Алексе была бейсболка «Сент-Луис Кардиналс». Я забыла, как мило он выглядел, когда носил эту кепку, и его глаза на ее фоне казались больше. Было грустно осознавать, как быстро он мог заставить меня растекаться влюбленной лужицей.

— Что ты делаешь? — спросил он, склонив голову набок и глядя на меня с подозрением. Я всем телом прижалась к стене, будто надеялась расплющиться и исчезнуть.

Как мне теперь разговаривать с ним? Я знала секрет, который он скрывал.

— Эм, я… собиралась перекусить, — ответила я, подталкивая себя.

Я улыбнулась, глядя на полки, заполненные моими любимыми лакомствами: Dr. Pepper, сырными косичками и другими вкусняшками. Они не относились к здоровой пище, но когда он впервые привел меня, я была худой, словно палка. С тех пор я поправилась почти на пять килограмм, и теперь мои сиськи и задница стали полнее.

Мелочи, которые он делал, были необходимы не только для моего выживания, они имели для меня огромное значение.