7

Рейт

— Ты собираешься рассказать мне об этом социальном работнике или нет? — Спросил Экзорцист, фиксируя меня одной из своих раздражающих ухмылок. – Должно быть, тебя что-то сбивает с толку, и я предполагаю, что это киска.

Отмахнувшись от него, я вытащил одну из своих модных кубинских сигар и прикурил, наслаждаясь насыщенным вкусом табака, пока он не испортил все своей болтовней.

— Не видел, чтобы ты когда-нибудь раньше зацикливался на куске задницы, так что выкладывай. Сегодня вечером у нас нет ничего, кроме времени.

— Кто ты… мой психиатр?

— Нет, просто один брат беспокоится о другом.

Экс был чем-то большим, и он это знал. Самый близкий человек, который у меня был, к настоящему брату. Весь клуб был семьей, но Экзорцист понимал меня так, как никто другой никогда не понимал. Он был моим лучшим другом. Мы ни хрена не делали друг без друга. Привык, что он прикрывает мне спину, и я бы солгал, если бы сказал, что его настойчивость ни хрена не значит для меня.

— Ты не собираешься так просто это оставить, да? — Спросил я более грубым тоном, чем чувствовал.

— Нет. Перестань быть занозой в заднице.

Вздохнув, я на минуту затянулся сигарой, собираясь с мыслями. 

— Она моя звезда.

Экс сделал паузу, вытаскивая затупленную сигарету из кармана, собираясь прикурить и затянуться. 

— Ты издеваешься надо мной? Она та самая?

— Да.

— Я думал, ты говорил, что она мертва.

— Да, это потому, что она, блядь, была, — огрызнулся я, взбешенный напоминанием.

Экзорцист откинулся назад, глядя на меня так, словно не был уверен, что сказать. 

— Это чертовски круто, брат.

— Ни хрена подобного.

Пытаясь сохранить хладнокровие и не дать своему Жнецу вырваться на поверхность, я несколько раз вдохнул и выдохнул, ослабляя первобытное желание уступить своей жажде мести и гнева.

— Тогда как она все еще жива? — Наконец спросил он, поджигая кончик косяка и делая длинную затяжку. — Разве ты не говорил, что она была…

— Я не хочу говорить о той ночи, — прошипел я, борясь с желанием протопать в ее комнату и потребовать ответов.

— Хэллоуин, верно?

— Семнадцать лет назад, — пробормотал я.

— Неудивительно, что ты ненавидишь этот праздник.

Фыркнув, я выдавил улыбку. Этот ублюдок вывел меня из себя, но я не мог представить, как буду жить без него. Экс был единственным, кто помнил, что я ненавидел Хэллоуин. 

— Ты не можешь оставить дерьмо в покое?

— Какого хрена я должен хотеть это делать? Трахаться с тобой изюминка моего дня.

— Мудак.

Его смешок был заразительным, и я покачал головой. 

— Ты хуже, чем Раэль.

Он издал горлом звук отвращения. 

— Это просто подло.

— Как будто он не выводит тебя из себя.

— Раэль выводит всех из себя, — засмеялся Экс, и он был прав. — Хотя нет ни одного брата, который не знал бы, что он прикрывает нашу спину.

— Это верно, — согласился я.

— Сумасшедший ублюдок сержант, это не просто так.

Раэль всегда был неуправляемым. Никто не знал, что он в конечном итоге скажет или сделает. Должен был признать, что это было интересно. Когда дело доходило до драки, он ставил клуб выше себя, и это много значило для Грима и остальных из нас.

— Говоря о дьяволе, — раздался знакомый голос, приближающийся к нам из пустыни, где не было ничего, кроме миль кактусов, перекати-поля и опасных хищников. — Хотя я нигде не вижу этого хитрого ублюдка.

Хорошая мысль. Люцифер появлялся там, где и когда ему этого хочется. Обычно это случалось в худших обстоятельствах, просто чтобы посмотреть, как ты корчишься, и он использовал эту возможность, чтобы заключить сделку или изменить ее. Хитрый и подлый сукин сын.

— Какого хрена ты хочешь? — Спросил Экс, получив еще один удар своим косяком. — День недостаточно потрачен впустую, чтобы нянчиться с твоей задницей.

— Холодно, старина.

Экс отмахнулся от него, не потрудившись слушать слова Раэля.

— Тебя послал Грим? — Спросил я, кивнув головой в его сторону. — Ни хрена не нужно сообщать.

— Нет. Найла работает в третью смену, и мне чертовски скучно. Даже Рози Палм и ее пять сестер не помогают.

Экс хихикнул, качая головой. 

— В Перекрестке я получаю столько кисок, сколько только могу пожелать. Присутствие старушек лишает вас всего удовольствия.

— Ты говоришь это сейчас, но подожди, пока не найдешь подходящую женщину, — поддразнила Раэль. — Тебя выпорют так чертовски быстро, что ты будешь умолять ее раздвинуть ноги и прекратить твои мучения.

Мы все смеялись над этим. Из всех, кроме меня, Экс был наименее склонен влюбляться. У него тоже было множество причин, но большинство из них были связаны с доверием и цыпочкой, которая разбила его сердце. Блядь, я знал это дерьмо достаточно хорошо, чтобы оставить его в покое по этому поводу.

Мою руку покалывало, когда я поднял ее, ощущение онемения распространилось по моей ладони и вверх по руке к плечу. Зашипев от странного ощущения, я сжал кулак, а затем пошевелил пальцами, надеясь избавиться от ощущения, что меня бросает в дрожь.

— ЭЙ, — выпалил Экс, уставившись на меня забавным взглядом. — Что происходит?

Я не ответил, так как не знал, что сказать. В последнее время это случалось несколько раз, и я решил проигнорировать это, надеясь, что это просто случайность. Это странное ощущение распространялось от моих рук до кончиков пальцев, вплоть до плеч. Не очень хорошо.

— У меня все хорошо.

Он бросил на меня скептический взгляд, но не стал настаивать. Раэль достал сигареты и закурил, его губы скривились в зловещей усмешке. 

— Нам троим нечем заняться в пятницу вечером кроме, как наблюдать за социальным работником в гостиничном номере.

— Я бы предпочел трахаться с Беккой, — заметил Экс, соглашаясь с Раэлем.

— Что ж, вы оба можете отвалить. Я остаюсь.

Ни один из них не сделал ни единого движения, кроме как продолжать курить.

— Кто она вообще такая? — Спросил Раэль, внимательно наблюдая за моей реакцией.

— Социальный работник, — невозмутимо ответил я, не потрудившись скрыть рычание в своем тоне.

— Знаешь, ты ужасно обидчивый из-за этой женщины. Она сосала твой член в прошлом или что?

Мной овладела слепая ярость, и я прижал Раэля к стене мотеля меньше, чем за мгновение ока. 

— Ты, блядь, не спрашиваешь о ней. Ты не говоришь о ней. Ты ни хрена не говоришь. Даже не думаешь, блядь, о Тауни.

В его темных глазах появилось хитрое выражение. 

— У нее, должно быть, самая тугая, самая влажная пизда в Неваде.

Экзорцист застонал, когда я заскрежетал зубами, мой Жнец всплывал на поверхность так чертовски быстро, что у меня не было времени остановить его. Жнец Раэля рассмеялся низким, мрачным смешком, который должен был быть предупреждением, но мне было насрать. Его голова откинулась назад, а затем врезалась в мою, врезавшись черепом в череп. Мы едва почувствовали воздействие.

Когда мы были в форме жнецов, мы были непобедимы. И это было действенно для всего клуба. Была причина, по которой мы воспользовались услугами дьявола и заключили сделку с Люцифером. От его контракта было чертовски трудно отказаться.

Если вы собираетесь отбивать, болейте за команду-победителя.

Мне нравились коэффициенты, когда я играл за Люцифера. Он был непобедим.

Выругавшись, я замахнулся на Раэля и рассек его нижнюю губу, хихикая, наблюдая, как он сплевывает кровь изо рта. Мы не могли сильно навредить друг другу. Может быть, пустить немного крови и оставить несколько синяков, но ничего постоянного. Все еще было чертовски приятно выместить на нем свой гнев и разочарование.

Черт. Это было именно то, на что он рассчитывал.

Я опустил кулаки, глядя на него, когда Раэль сверкнул дерьмовой ухмылкой. 

— Ты ублюдок.

— Чувствуешь себя лучше? — Спросил он, проверяя рукой свою челюсть.

— Зачем ты говоришь всякое дерьмо, если не хочешь, чтобы тебя ударили?

— Мне нравится боль.

Черт возьми.

Экс продолжал курить, теперь явно под кайфом и наслаждаясь этим. 

— Тупица.

Неудивительно, что Грим всегда жаловался, что его работа в качестве президента была эквивалентна детскому саду для взрослых. Он не ошибся.

— Который час? — Потребовал я, бормоча дерьмо себе под нос о раздражающих мудаках, которым нравится совать нос в чужие дела.

Ухмылка Раэля стала шире.

Экзорцист пожал плечами. 

— В данный момент меня это не особо волнует.

Вытащив телефон из внутреннего кармана брюк, я нажал боковую кнопку, когда на экране появилось 1: 58 ночи. Почти два, и ничего не было неуместного или ненормального, никаких признаков русских придурков или Скорпионов. Никто не проснулся и вообще не слонялся без дела.

— Все спят, тупица, — объявил Раэль, как будто я этого еще не знал. — Сомневаюсь, что наш социальный работник выйдет сюда до рассвета.

— Ее зовут Тауни, — выдавливаю я сквозь стиснутые зубы.

— Тауни? Да? Разве не так зовут стриптизершу, которую Пазл трахнул на прошлой неделе?

Бросившись вперед, я повалил Раэля на землю, когда он разразился смехом. Не стоило даже бить его снова. Больному ублюдку нравилась боль, и он получал удовольствие от конфронтации.

Нахмурившись, я вскочил и показала ему средний палец.

— Что? Мне скучно, — заныл он.

Раэль и скука никогда не должны сочетаться в одном предложении.

— У меня начинает болеть голова.

Экс начал смеяться и не мог остановиться. 

— Черт. Мне нужно отлить. — Он прогуливался вокруг здания, беззаботно вытаскивая свой член.

Подняв руку, я провел ею по лицу. 

— Это пытка.

— Почему? Тауни тебя отшила?

— Нет, — проворчал я, пристально глядя на него. — Я говорю о тебе.

Раэль усмехнулся, а затем направился к своему байку, вытаскивая несколько банок пива из седельных сумок. 

— Нам нужно развлечься, мне уж точно.

— Почему это меня не удивляет?

— Потому что он сумасшедший, — объяснил Экс, присоединяясь к нам и забирая у Раэля одну из банок пива. — Мне всегда весело, когда он рядом.

Раэль поджал губы и издал чмокающий звук, прежде чем послать ему воздушный поцелуй.