Его член не только длинный и толстый, но жилистый и твердый, настолько твердый, что у меня текут слюнки, а киска сжимается вокруг его пальцев.

Капля прозрачной жидкости скатывается по бокам и прилипает к его руке, которая поглаживает член по всей длине. Нэйт не нежен, хотя и медлителен, и я впадаю в транс от того, как он прикасается к себе. Это настолько гармонично, что мне хочется заменить его руку своей, а еще лучше ― своим ртом.

― Он такой большой, ― бормочу я, затаив дыхание.

― Ты передумала? Боишься, что мой большой член порвет твою крошечную киску?

Боже. Ему нужно перестать говорить такие вещи, иначе я не смогу сосредоточиться. К черту, я и так не могу сосредоточиться.

Или, может быть, я слишком сосредоточена на нём, на этом моменте и на том, как его член поместится внутри меня.

― Я передумала. Думаю, он может порвать меня.

Я прикусываю губу.

― Так и есть.

― Все в порядке. ― Я протягиваю руку к его лицу, а не к стволу, и глажу холодными, потными пальцами щетину. ― Потому что это ты.

Чувствую, как напрягаются мышцы его челюсти под моей ладонью, и знаю, что он на пределе, возможно, даже больше, чем я, потому что он стонет. Его стон глубокий, грубый и одновременно со стоном он вытаскивает свои пальцы из меня.

― Теперь я тебя по-настоящему трахну, малышка.

Я вскрикиваю, когда он поднимает меня в воздух, одной рукой подхватив под задницу. Для него это так легко, словно он не держит человека, и я вынуждена отпустить его лицо, чтобы обвить руками шею.

Затем оказываюсь в ловушке между твердыми выступами его живота и стеной. Я немного возвышаюсь над ним, впервые смотрю на него сверху вниз, мои ноги болтаются в воздухе.

― Обхвати меня ногами и держись крепче.

Обхватываю ногами его узкую, мускулистую талию, пока он скользит головкой члена вверх и вниз по моим чувствительным складочкам. Ощущение мучительное, и я инстинктивно начинаю раскачивать бедрами.

― Чувствуешь? Это ты смазываешь мой член, чтобы я мог трахнуть тебя позже. Чувствуешь, как пропитываешь меня?

― Да...

От смущения мои щеки и шея пылают, но я ничего не могу поделать с выделениями моего тела, возбуждение покрывает мои бедра и его рубашку. Кажется, ему это доставляет удовольствие, потому что он продолжает размазывать мои соки по нам.

― Моя Гвинет, такая чертовски сексуальная.

Я чуть не кончила от того, как он назвал меня своей Гвинет. Толчки члена о мои складки становятся интенсивнее и ритмичнее, я на грани. И именно в тот момент, когда я думаю, что взорвусь, он проскальзывает внутрь. Не резко и не бурно, но одним махом.

Одним. Махом.

Каждый дюйм его огромного члена входит в меня сразу и глубоко. Так глубоко, что я хнычу и задыхаюсь, а мои внутренности словно разрываются на части.

По крайней мере, мне так кажется.

Твою мать. Его проникновение причиняет такую приятную боль. Больнее, чем я себе представляла. Рассказы, которые слышала об этом моменте, бессмысленны. Они говорили, что будет так больно, что захочется умереть или заплакать, и я на самом деле хочу плакать, но совсем по другой причине.

Ощущения неземные, я наполнена, он так глубоко, словно так и должно быть.

Нэйт, похоже, не разделяет моих мыслей, потому что он замирает полностью, хотя дышит тяжело и резко. Его темные глаза немного расширяются, когда он смотрит в мои.

― Бл*дь, бл*дь, бл*дь! ― Его проклятия тихие, но становятся все громче. ― Ты девственница?

― Уже нет.

― Какого хрена ты мне не сказала, Гвинет?

― Не думала, что это важно.

― Конечно, это чертовски важно. Я бы не стал в твой первый раз трахать тебя у стены. Я был бы нежен.

― Мне не нравится нежность. ― Я убираю прядь волос, упавшую ему на лоб. ― Мне нравится это именно так, как делаешь ты, ― грубо и беззастенчиво.

― Ты понятия не имеешь, что, бл*дь, значит грубо.

Он слегка покачивает бедрами, медленно толкается, и, святая мать всего сущего, всплески удовольствия, проносящиеся сквозь меня, слишком интенсивны, чтобы с ними справиться.

― Ты можешь научить меня. Мне нравится, когда ты это делаешь.

Я тоже покачиваю бедрами, и это заставляет его немного ускорить темп.

― Больно?

Одной рукой он проникает мне за спину, а другой обхватывает бедро так крепко, что его пальцы впиваются в мою кожу. Думаю, он призывает всё своё терпение, чтобы не трахать меня так сильно, как жаждет.

― Нет. ― Опускаюсь на его член еще несколько раз. ― Так что не осторожничай со мной и даже не думай о том, чтобы сдерживаться. Отдайся мне.

― Нах*й всё это.

И в этот момент он перестает сдерживаться. Отдается во власть желания.

Сначала он двигается внутри меня глубокими, медленными толчками, и я вскрикиваю от того, как это приятно, как чертовски по́лно.

А затем он ускоряется, и я бы рухнула, если бы не крепкая хватка, приковывающая меня к нему.

Каждый толчок восхитителен и чувственен, и я не хочу, чтобы это прекращалось. Его толчки, твердость хватки, и даже мои протяжные стоны и медленное поскуливание.

Но я не могу долго сдерживаться, потому что чувствую, как дикое нарастание кульминации вот-вот поглотит меня.

― Девственница. Бл*дь, ― ворчит он у моей груди, берет сосок в рот и посасывает его, затем покусывает, пока я не начинаю содрогаться. ― Почему ты чертова девственница, Гвинет?

― Я не хотела... заниматься сексом...

Не знаю, как мне удается говорить со всем тем, что происходит внутри меня. Все слишком чувственно и обостренно.

― Почему?

― Не встретила подходящего человека.

― Нет?

― Нет.

Но в глубине души думаю, что берегла девственность для него. Я хотела, чтобы он был первым мужчиной, который исследует эту часть меня, но не признаюсь в этом. Не могу.

― А я пришел и забрал твою девственность.

― Да.

― Потому что это моя киска, и она должна быть только моей, верно?

― Да...

Мне больше нечего сказать, потому что я кончаю. Кульминация поглощает меня, и я кричу от её интенсивности.

Нэйт позволяет мне, он позволяет выкрикивать его имя и то, как мне нравится то, что он делает со мной. Обычно он засовывает что-нибудь мне в рот, чтобы я не кричала, свои пальцы или клочки одежды, но сейчас он не пытается заглушить мои крики.

Вскоре после этого слышу его низкий, глубокий стон и чувствую, как он напрягается и становится еще толще внутри меня. Стенки моей киски сжимаются вокруг его члена, желая, чтобы он остался там навсегда.

А затем чувствую тепло. На груди. Потому что в последнюю секунду он выходит из меня, опускает вниз и кончает мне на грудь.

Не знаю, почему мрачное чувство, похожее на разочарование, одолевает меня.

Но разочарование длится недолго. Стоя на нетвердых ногах, не могу отвести взгляд от его спермы на моей бледной груди, прилипшей к кончикам сосков и стекающей вниз по животу и на рубашку, которую он порвал.

Однако взгляд Нэйта устремлен в другую сторону. Он хмуро смотрит на мои ноги. Я перевожу взгляд вниз и, сквозь расфокусированное зрение, вижу кровавый след, прослеживающийся по ноге к лодыжке, а затем пропитывающий мои белые кроссовки.

Между нами повисает долгое молчание, пока мы наблюдаем за тем, как я стала женщиной.

― Бл*дь. ― Его ругательство звучит тихо, почти шепотом, он поднимает меня и несёт на руках, словно невесту.

Я обвиваюсь вокруг него, вздыхая его аромат, а затем целую впадинку на его шее и погружаюсь в глубокий сон.