– Если твоя рука будет где-то еще, когда проснусь, – отвечает она, – я буду очень недовольна, Лука.

Когда открываю глаза на следующее утро, Лука сидит на краю кровати, снимая повязку со своей левой руки.

– Доктор сказал, что тебе нужно приехать в больницу на перевязку, – говорю я.

– Нет времени. Я еду в офис с Дамианом. Нам нужно быть там через час.

– Тебя выписали меньше суток назад. Может быть, тебе стоит взять пару выходных?

– Я ни хрена не помню, Изабелла. Мне нужно разобраться в своей собственной жизни. Нельзя терять ни минуты.

– Ты говоришь так, будто не веришь, что твоя память вернется.

– Доктор Джейкобс сказал, что это может произойти через несколько месяцев. Или лет. Или никогда. Я не планирую сидеть дома и надеяться на чудо, которое, возможно, никогда не произойдет.

– Это весьма... прагматичный взгляд на вещи.

Он наклоняет голову и искоса смотрит на меня.

– А у меня есть выбор?

– Нет. Не думаю. – Я переползаю через кровать, оказавшись у него за спиной, и  кладу подбородок ему на плечо. – Совсем плохо? –  киваю на его руку.

– Не совсем, – отвечает он и смотрит на меня краем глаза. – Только не падай в обморок.

– Я не падаю в обмороки, – возражаю я, когда он разматывает последний бинт и снимает повязку.

– Боже правый, Лука.  – Я делаю глубокий вдох и быстро утыкаюсь лицом в его шею. Кожа на его руке, чуть ниже плеча и вплоть до запястья, покрыта красными пятнами и выглядит так, словно ее содрали до крови. – Тебе помочь? – бормочу я ему в шею.

– Нет, я сам.

Лука начинает намазывать бальзамом ожоги на руке, но его движения кажутся излишне резкими, и он слишком интенсивно растирает чувствительную кожу.

Я присаживаюсь на край кровати рядом с ним и беру баночку.

– Позволь мне.

Я не очень хорошо разбираюсь в травмах и плохо переношу вид крови, но то, как грубо он смазывает руку, только усугубит ситуацию. Сделав глубокий вдох,  захватываю пальцами побольше бальзама и осторожно наношу его на раны, сначала уделяя внимание менее поврежденным участкам. Затем поднимаюсь вверх по его руке, оставляя самые сильные ожоги напоследок. Не очень мудрое решение. Когда  добираюсь до его бицепса, моя рука дрожит так сильно, что мне приходится на мгновение отстраниться, чтобы успокоиться. Я не хочу рисковать и причинять ему еще больше страданий. Рука Луки обхватывает мою, и он возвращает ее к своей израненной коже.

– Ты отлично справляешься, – говорит он.

Я киваю и продолжаю наносить бальзам, изо всех сил стараясь быть как можно нежнее. Закончив, накладываю тонкий кусочек стерильной марли на его поврежденную кожу и бинтую руку. Только тогда позволяю себе расслабиться.

– Прости, – шепчу я и закрываю глаза. – Я не очень хороша в такого рода вещах.

Его рука обхватывает мое лицо, и он оставляет поцелуй на моих губах.

– Я думаю, ты хорошо справляешься со всем, через что тебе приходится пройти, Изабелла, – произносит он мне в губы. – Я бы даже сказал, неожиданно хорошо.

– Не совсем. – Целую его в ответ. – Я просто умею хорошо притворяться.

– Ты и сейчас притворяешься?

– Нет.

– Хорошо. Я не хочу, чтобы со мной ты притворялась. – Его губы скользят по моей щеке, приближаясь к уху. – Но знаю, что ты что-то скрываешь от меня, Изабелла, – шепчет он.

Я резко распахиваю глаза.

– Я ничего не скрываю.

– Конечно. – Он слегка кусает меня за ухо и встает. Пока Лука идет к гардеробу, я наслаждаюсь его грациозным могучим телом. Наблюдать за движениями Луки всегда было одним из моих любимых занятий, но обычно мне приходилось делать это втайне. Возможность делать это свободно кажется странной. Я все еще не могу поверить, что он, наконец-то, мой. Ну, по крайней мере, до тех пор пока он не вспомнит, что я ему не нравлюсь. Тогда он, вероятно, возненавидит меня за то, что я ему солгала. Но мне все равно. Оно того стоит.

Я прижимаю кулак ко лбу, каждые пару секунд переводя взгляд с Луки на Дамиана. Мы в заднице.

– Не имею ни малейшего представления, Лука. – Дамиан поднимает руки в воздух и вздыхает.

– Как, черт возьми, я должен обсуждать следующую партию с румынами, если  не знаю условий, о которых мы договорились? – спрашивает Лука.

– Что ж, тебе придется импровизировать.

– Ты хоть знаешь, что мы заказали?

– Понятия не имею. Я просто отмываю деньги, которые ты мне подбрасываешь. Ты отвечаешь за все остальное. Я не знаю ни количества, ни расценок, ни условий оплаты.

– А что насчет Донато? – вмешиваюсь я. – Большую часть этого он должен знать. Тебе просто нужно найти способ выжать из него информацию, как бы не спрашивая.

– Я возьму его с собой, — кивает Лука. — Скажу, что планирую передать ему бразды правления, так как занят делами семьи, и, дескать, хочу посмотреть, как он справится.

– Это могло бы сработать. Как насчет пробы товара? – спрашивает Дамиан. – Ты помнишь, как собирать и разбирать свои игрушки? Потому что Донато умеет обращаться только со своим собственным пистолетом. Хотя вряд ли.

– Да.

– Супер. Значит Орландо Ломбарди – наша последняя насущная проблема на данный момент. Со всем остальным можно разобраться без личной встречи. По крайней мере, сейчас.

– А что с ним? – спросила я.

– Он устраивает вечеринку в честь своего сына Массимо. Ему только что исполнилось восемнадцать, и вечеринка назначена на среду. Вы двое приглашены. – Дамиан показывает пальцем на меня, а затем на Луку. – И все будут там.

– Ты не идешь? – спрашивает Лука.

Я кладу руку на плечо Луки.

– Он персона нон грата в доме Ломбарди. На самом деле, в большинстве семей. Его не было на нашей свадьбе по той же причине. – Я улыбаюсь и смотрю на Дамиана. – Он спал с Констанцией, младшей дочерью Орландо, в то время как встречался со старшей, Амалией.

– Тебе было пятнадцать, когда это случилось! – Дамиан глядит на меня широко раскрытыми глазами. – Откуда ты вообще об этом знаешь?

– Когда Орландо застукал его в комнате Констанции, ему пришлось убегать через окно, – добавляю я. – Все  вокруг говорили о его голой заднице, бегущей по саду, пока Орландо гнался за ним с дробовиком.

– Ради Бога, на мне были боксеры. – Дамиан закатывает глаза.

– Есть еще какие-нибудь любовные похождения, о которых мне следует знать? – спрашивает Лука.

– Нам надо еще раз обсудить наши дела с недвижимостью, – отвечает  Дамиан, демонстративно игнорируя вопрос Луки.

– Дамиан.

– Хорошо, черт возьми, я составлю тебе список.  – Дамиан пренебрежительно машет рукой и открывает свой ноутбук. – Пробежимся по недвижке, которую мы продали в этом месяце и которую думаем купить.

Я откидываюсь на спинку дивана и наблюдаю за Лукой, который слушает, как Дамиан вываливает на него кучу информации: подробности о схемах отмывания денег, комиссионные ставки, номера, условия аренды, подробности соглашений, которые они заключили с крупнейшими клиентами, с которыми он, возможно, в конечном счете встретится. Они уже обсуждали сотрудников офиса, пока Лука был в больнице, но Дамиан еще раз повторяет их имена и должности. Лука почти ничего не говорит, только задает вопросы то тут, то там и продолжает слушать, впитывая информацию. Не знаю, как бы я справилась с этим, если бы оказалась в подобной ситуации. Я бы, наверное, слетела с катушек через два дня. Но только не Лука.

На днях Дамиан нашел видеозапись с прошлогоднего приема для представителей компаний, занимающихся недвижимостью. Лука провел все утро, просматривая двухминутный фрагмент, где камера запечатлела его, изучая то, как он двигался и говорил. Он необыкновенный. Прошло десять дней с тех пор, как  вернулся из больницы, и он ни разу не оступился.

Когда Лука сказал мне, что Лоренцо зайдет доложить ему новости в прошлую пятницу, я до смерти перепугалась. Пытаться одурачить второе по значимости лицо в семье – это не то же самое, что обманывать домашний персонал. Мы с Дамианом сделали все возможное, чтобы посвятить его во все, что они потенциально могли обсудить, но наши знания были ограничены. Тем не менее Лука каким-то образом справился с этим.

У нас есть три дня до вечеринки по случаю дня рождения Массимо, и этого времени явно недостаточно, чтобы перечислить всех, кого мы могли бы там встретить. Мне придется начать прочесывать социальные сети и загружать фото людей, которых я ему пока не показывала.

– Если я вам двоим не нужна, пойду найду Розу, – говорю я и встаю с дивана. – Она хотела новые занавески себе в комнату, и я пообещала, что возьму ее с собой.

Я направляюсь к двери мимо Луки, и он, вставая, хватает меня за талию и притягивает к себе.

– Я иду с вами, – заявляет он, скользя ладонью по моему заду.

– У нас полно работы, Лука, – рявкает Дамиан со своего места за столом.

– Это может подождать.

Я поднимаю глаза и вижу, что Лука наблюдает за мной. Судя по блеску в его глазах, его интересует что-то, кроме занавесок. Ухмыляясь, запускаю руку ему под рубашку и провожу кончиком пальца по пояснице. Этим утром мы занимались сексом дважды — сначала в постели, потом в душе — но это было довольно быстро, так как Лука торопился. Я не могу дождаться сегодняшнего вечера, когда никуда не придется спешить. Мой самый любимый момент – когда он ложится рядом после того, как мы оба выдохлись и насытились, и вводит в меня свой палец. В первую ночь было немного странно ощущать его палец внутри, но я довольно быстро привыкла к этому. Так вот,  не думаю, что сейчас смогла бы заснуть по-другому.

До аварии он едва прикасался ко мне, особенно когда рядом был кто-то еще. Он смягчился только тогда, когда я заставила его доставить мне удовольствие. И он поцеловал меня только единожды — когда мы переспали в тот первый раз. После аварии его поведение изменилось на сто восемьдесят градусов. Иногда мне трудно связать этого  нового Луку с тем, кто был раньше.

– Разве мы пришли не за шторами? – Я поворачиваюсь к Розе, которая рассматривает постельное белье.

– Я слишком старая для розовой комнаты. Хочу все поменять, – говорит она и выбирает покрывало из искусственного меха серого оттенка. – Мне нравится! Можно взять?