Глава третья Сломя голову

Гроза бушевала над Старкмуром часами. Она разразилась перед закатом, обрушивая свою ярость на долину Блэквотер. Грохотал гром, а небо рассекали разряды молний. Буря сбивала яблоки и придавливала к земле кукурузу, словно напоминая, что лето, наконец, закончилось. Задолго до начала этого светопреставления, Осберт погнал лошадей прочь с луга. А потому, когда дождь и град загрохотали по каменистой почве, животные уже были расчесаны, накормлены и уютно устроились в своих стойлах.

Несомненно, ни один путешественник не решиться двинуться в путь в такую ночь, но Осберт не мог пойти домой, чтобы потратить весь вечер на отдых. Пока нет. Гром заставлял лошадей беспокоиться, а потому мужчина нашел удобное местечко на тюке соломы, лежавшем на крытом пятачке за пределами сарая. Оттуда он мог видеть большую часть стойл, расположенных по обе стороны двора и слышать ржание лошадей. Если животные поддадутся страху — он сможет быстро остановить распространение паники, пока не случилось ничего серьезного. Осберт с удовольствием жевал яблоко, дивясь на белую дымку, образованную градинами, барабанившими по твердым поверхностям. В этот момент он услышал свист, донесшийся с дороги.

В ворота вступили три лошади. Двое из них несли на своих спинах потрепанных всадников. Третья же была нагружена большим количеством поклажи. Мужчина вскочил на ноги, сердито наблюдая за тем, как путники идут через двор, направляясь к нему.

Осберт Лоннберри управлял почтовым отделением Блэквотер, как делали это до него дед и отец. Он так любил лошадей, что не мог представить себе лучшей жизни. Мужчина всегда был уверен, что его кони едят вдоволь, даже если он сам, как и его семья, не могли похвастаться подобным. Если ему привозили больную или загнанную лошадь — такую, что любой здравомыслящий конюх постарался бы сплавить её как можно быстрее — он держал её у себя неделями, даря животному тепло, ласку и выхаживая его до полного выздоровления. Почтовая лошадь могла перепродаваться, переходя из дома в дом по всему Шивиалю, но если она хоть раз побывала в Блэквотере — Осберт не забывал её.

Деревня лежала лишь в часе езды от знаменитой королевской школы — Айронхолла. Каждые несколько дней какой-нибудь Клинок или курьер проезжали здесь, следуя по делам Короны. Все эти люди предпочитали сменить коня, чтобы двинуться в путь по Старкмуру, который был довольно крутой местностью. Впрочем, возвращение назад было не менее тяжелым делом для лошади, а потому они также меняли скакуна, чтобы отправиться домой. Осберт уважал Клинков. Айронхолл их заботиться о своих конях почти так же хорошо, как и о мечах. Это прививало им привычку относиться к своим лошадям с аналогичным уважением. Клинки не признавали обыкновенных почтовых лошадок. Его Величество брал упряжку королевских лошадей и каждые несколько месяцев являлся сюда в сопровождении своих гвардейцев. Он никогда не забывал имени Осберта и всегда желал ему удачи.

Порода этих новых коней была воистину замечательна — он мог сказать это просто наблюдая за их приближением, хотя буря, несомненно, пугала животных. По мнению Осберта, любой ответственный наездник сейчас должен был укрыться под деревьями или держаться с подветренной стороны зданий. Разумеется, до тех пор, пока погода не пойдет на поправку. Возможно, он простит такое обращение с лошадью королевскому курьеру. В конце концов, дело может не терпеть отлагательств и каждый час — на счету. Но конюх видел, что пара была просто мальчишками, пусть и достаточно взрослыми, чтобы позаботиться о себе.

Оказавшись в укрытии, путники спешились. Один из них проворно спрыгнул на землю и снял шляпу, чтобы стряхнуть с неё капли воды. Его голова была покрыта неуклюже остриженной порослью светлых волос. Второй юноша двигался осторожнее, хотя едва ли был старше или выше товарища. У него было пухлое лицо и темные волосы до плеч. Ни одному из мальчиков не могло быть больше четырнадцати. Осберт с подозрением оглядел своих гостей. Быть может, это конокрады заглянули на почтовую станцию, чтобы поменять добычу на чистых животных. Однако, в конце концов он решил, что парочка была слишком хорошо одета для подобного. Меховой плащ блондина топорщился сзади, намекая на наличие у юноши меча. Второй мальчик, кажется, безоружен, хотя одет не хуже. Должно быть, это просто богатые юные джентльмены, которых никогда не учили уважать лошадей.

— Ужасная у вас тут погодка, — нахально бросил блондин, вытирая лицо и суя бразды Осберту. — Мне нужно три лучших лошади. Будешь порасторопней — заработаешь серебра!

Осберт нахмурился.

— Нельзя отправлять хороших животных в такую погоду, парень.

Белокурый юноша уже направился к стойлам, чтобы оценить стоящих там лошадей. Остановившись, он нахмурился.

— Я спешу.

— Ты не умрешь, если на час опоздаешь к обеду. Простуда может убить коня.

Богатенький ублюдок усмехнулся.

— Пожалуйста? Пожалуйста-препожалуйста?

Эта насмешка вызвала ярость Осберта.

— Нет! Иди и выбери себе лошадь, если угодно. Но я не отправлю её до тех пор, пока буря не утихнет.

Мальчишки обменялись загадочными взглядами, но темноволосый предпочел промолчать. Блондин пожал плечами и отвернулся.

— Не туда. Это лошади короля, — Осберт ткнул в другую сторону. — Выбирай из этих.

Малыш выпрямился во весь свой рост, который, к слову, был не слишком впечатляющим. Он пытался выглядеть суровым, но сумел изобразить лишь угрюмость.

— Мы здесь по делам короны. Едем в Айронхолл.

Испорченное отродье! Осберт знал таких типов. Всю жизнь отцовские деньги покупали мальчишке все, что только можно было пожелать, а теперь ему просто захотелось взять уроки фехтования? Ну, если парень рассчитывает на то, что деньги доставят его в Айронхолл — ему придется испытать разочарование. Они не брали к себе мусор из богачей, потому что мусор из богачей не продержался бы и недели с их дисциплиной.

— Можно и повременить часок, сынок. Чтобы стать Клинком, тебе потребуется пять лет.

Лицо юноши вспыхнуло. Он потянулся за мечом. Осберт вскрикнул и отскочил назад, наталкиваясь на вьючную лошадь.

— Варт! — воскликнул темный мальчик. — Не делай этого!

— Чего? — нахмурился предполагаемый мечник.

— Он не вооружен.

Хмурость блондина сменилась раздражением, словно весь мир вокруг него сошел с ума.

— Я вижу! Ты что думаешь, я стал бы нападать на... на него? — юноша повернулся к Осберту. — Знаешь, что это?

Он показал рукоять меча, украшенную желтым камнем. Осберт видел сотни подобных наверший. Только Клинки носили мечи с кошачьим глазом. Ребенок не рассчитывал вступить в ряды учеников Айронхолла... Осберт недоверчиво уставился на него.

— Быть того не может!

Юноша прищурился от ярости.

— А вот и может! И не важно — состою ли я в Гвардии Короля или являюсь личным Клинком — по закону я могу взять любую лошадь в твоей конюшне. Верно?

— Да, сир Клинок.

— Любую лошадь!

— Да, Ваша Честь!

— Я могу забрать их всех!

— Да, да! Прошу меня простить. Я не... Простите.

Мальчик развернулся и зашагал прочь, чтобы посмотреть на лошадей короля. Его спутник улыбнулся и произнес:

— Он очень раним, когда речь заходит о его внешности, — тон брюнета был извиняющимся. — Он старше, чем кажется.

Второй юноша был безоружен. Должно быть он подопечный Клинка. Однако он слишком молод, чтобы быть слугой Короны или послом. Скорее всего этот мальчик какой-то неизвестный член королевской семьи, удостоившийся такого стража.

— Да, милорд. Извините за это недоразумение. Я слышал, что гвардейцы короля стали моложе из-за Войны Монстров, — Но что бы настолько...

— Он прекрасный фехтовальщик, — сказал юноша. — И он действительно отправлен сюда по срочному делу.

— Да, милорд.

Осберт поспешил вслед за маленьким Клинком, чтобы помочь тому выбрать коней. Когда лошади были оседланы, а багаж переложен на новое вьючное животное, буря утихла, превратившись в обычный дождь. Спор вышел ненужным.

К удивлению Осберта, Клинок действительно дал ему серебряную монету и подписал контракт на лошадей "Доблестный, член Ордена". Не все его братья были такими отходчивыми. Выйдя за ворота, юноша повернулся к спутнику, ехавшему следом.

— Чтобы ты знал, я не использую меч на безоружных жителей. Я пустил бы его в ход только в случае нападения.

— Прости. Ты напугал меня. И до смерти напугал его!

Доблестный хихикнул.

— Он думал, ты мальчишка!

— Должна ли я чувствовать себя польщенной? — спросила она.

Конюх был не первым, кто счел Изумруд парнем, хотя Доблестный решил воздержаться от упоминания этого факта. Девушка, такая же высокая, как он сам (или, в зависимости от взгляда на проблему, такая же низкая, как он сам), была облачена в мужской костюм, так что подобные ошибки были естественны. На мгновение, ей удалось обмануть даже его самого, когда еще до рассвета он встретил её на дворцовых конюшнях. Только тогда он понял, что девушка, вероятно, не могла ездить на лошади в струящихся тканях Белой Сестры, не говоря уж об этой нелепой шляпе.

Когда он спросил её о том, где ей удалось отыскать подобное одеяние посреди ночи, девушка стала странно неопределенной. Кто знал, какие тайны Белых Сестер могли всплыть наружу? Возможно, они привыкли маскироваться под мужчин. По возвращении он спросит об этом Змея.

Именно Змей предложил Изумруд присоединиться. Еще в Валглориосе юноша понял, что Сестра способна ездить верхом, словно солдат, но Змей-то знал все и обо всех. Доблестному было все равно. В конце концов, его новая миссия состояла в том, чтобы разгадать секрет, стоивший жизни лорду Дигби. И Дигби не потребовалась для этого Белая Сестра. Если даже такой пожилой мужчина, как Хранитель Лесов мог что-то найти — что уж говорить о Доблестном? Но король решил, что идея хорошая. Так и порешили.