— Твое платье, — сказала Бледная женщина. — Я хочу его.

Темноволосая красавица опустилась в низком реверансе. Ее губы, испачканные вином, изогнула улыбка, сверкнули белые зубы.

— Я буду рада поменяться, великая королева, — сказала она.

— Хорошо, — Бледная женщина кивнула и указала рукой. Две бледные фигуры вышли из теней колонн напротив меня, высокие и белые, как сама королева, но хоть она была восхитительна, они были призраками, словно из пара. Они схватили человеческую женщину за локти. Она кивала, улыбалась, посылала поцелуи собравшимся, пока ее уводили к колоннам в тени. Ее смех звучал за ней, отражался эхом от камней.

Только тогда Бледная женщина повернулась к Эроласу. Она была выше него на голову. Он был большим, величественным, но рядом с ней он казался почти хрупким. Она тихо смотрела на него пару долгих мгновений.

Наконец, она подняла ладонь и опустила на его грудь над его сердцем.

— Наслаждаешься?

Эролас, не поднимая головы, слабо кивнул.

— Хорошо, — она улыбнулась и подняла ладонь с его груди, нежно похлопала его по щеке. — Развлекайся, любимый. Я наслажусь тобой, когда придет время.

Мышцы не дрогнули на его лице или теле. Он был будто из камня.

Бледная женщина снова улыбнулась. А потом, не взглянув на собравшихся, она вернулась к колоннам. Розовое платье из лепестков трепетало за ней, оставляя нежный аромат после нее.

Компания вдохнула. Кто-то нервно рассмеялся. А потом еще и еще, и весь двор зазвенел весельем. Они выпивали, желали человеческой женщине удачи с обменом. Вскоре голосов и языков стало слишком много, они стали непонятной какофонией.

Но Эролас оставался на месте, опустив голову, прикрыв глаза.

Я сжала колонну, сердце разрывалось. Я боялась, что, если отпущу, я упаду на колени и больше не смогу встать. Что тут происходило? Я не понимала, не могла понять.

Мои губы двигались сами, формируя одно слово:

— Эролас.

Его глаза открылись, расширились. Он стал поворачиваться в мою сторону.

Красная вспышка прервала мое видение. Я вскрикнула и отпрянула от колонны в коридор, подняв руки. Жар ударил меня по лицу, и я боялась, что плоть растает на костях.

В том жаре и боли я увидела Бледную женщину между мной и Эроласом.

— Снова ты! — голос был почти единым с жаром, опалял мой разум. — Сколько раз мне выгонять тебя из своего дома? Мелкая мутная тень, оставь тщетные попытки! Другие пытались прогнать меня, никто не смог. Ты не найдешь его и не заберешь у меня!

Жар стал невыносимым. Я завизжала…

* * *

— Вали! Проснись!

Я пришла в себя и резко села. Сжимая одеяло, я смотрела во тьму вокруг меня. Красное сияние все еще слепило глаза, и кожа болела, появлялись волдыри.

Но нет! Нет…

Я согнулась, прижалась лицом к одеялу. Я не горела. Я была целой. И защищенной, насколько это было возможно в доме бабули Доррел. В кровати с сестрой. Мое сердце постепенно успокаивалось. Занавес морока опустился вокруг меня. Грубое одеяло стало мягким. Я сжала его сильнее, была готова принять ложный комфорт.

Ладонь выводила круги на моей спине.

— Вали? — голос Бриэль клюнул мое ухо, как решительная птичка. — Вали, ты в порядке?

Я покачала головой, прижимая одеяло к лицу. Всхлип поднимался, и я пыталась подавить его. Хоть я старалась, он вырвался из груди, но я не выпустила второй.

— Я видела его, — сказала я хрипло, голос дрогнул. Я опустила одеяло, сжала его обеими руками. — Я видела своего мужа.

— О, — голос Бриэль был твердым и пустым. Ее ладонь замерла на моей спине, а потом продолжила быстрее, чем раньше. — Он… страдал?

Я вспомнила темноволосую женщину на его коленях. Похотливый поцелуй. Вопли и смех.

Я замотала головой.

— Нет. Это не было… — как это объяснить? Если я расскажу сестре о том, что видела, она станет спорить, что его не нужно спасать. Может, она была права.

Я стиснула зубы. Я не буду в это верить. Я видела глаза Эроласа, когда Бледная женщина говорила с ним.

Он нуждался во мне. И я не подведу его. Не снова.

Я бросила одеяло и сжала щеки, ощутила их жар ладонями. А потом я села прямо и убрала волосы с глаз, расправила плечи.

— Который час?

Бриэль стала что-то говорить, остановилась и пожала плечами.

— Думаю, рассвет близко.

— Хорошо, — я вдохнула и сдвинула покрывало, встала. Твердый пол был холодным под моими ногами, но я выпрямилась и расправила плечи. Я сжала кулаки. — Пора двигаться. Нужно далеко зайти сегодня, нельзя тратить время.