11

— Матрац набит соломой, Вали. Я ощущаю от нее зуд.

Я откинула покрывало со своей стороны кровати, быстро взглянула на Бриэль. Она уже вытянулась на том, что выглядело как мягкий матрац на плотной раме.

Она резко села и почесала шею, хмурясь.

— Я буду в сыпи к утру.

Вздохнув, я забралась в кровать рядом с сестрой. Бабуля дала нам чистые ночные рубашки, и морок был достаточно хорошим, что нужно было попытаться, чтобы ощутить грубую ткань мешковины под мягким хлопком. Может, если бы я попыталась, я смогла бы убрать морок с одеяния и комнаты с изящной мебелью, трещащим огнем и изящными гобеленами на холодных каменных стенах.

Я легла на подушку, ощущая прищуренный взгляд Бриэль. Я так устала. И впереди ожидало так много неизвестного. Мое воображение встрепенулось в предвкушении безымянных страхов и опасностей, меня мутило от этого.

Нет. Лучше пока расслабиться. Лучше дать мороку бабули успокоить нас, хоть это и было ложью.

Я свернулась на боку, натянула одеяло до плеч и посмотрела на Бриэль. Сестра распустила волосы из пучка у шеи. Они ниспадали, длинные и прямые, почти до ее талии. Она выглядела так моложе, больше напоминала девочку, которую я знала. Я слабо улыбнулась.

— Я серьезно, Вали! — Бриэль почесалась, ругаясь, опустилась на свою подушку. Она вдруг повернула голову и посмотрела на меня. — В том сосуде не хватит на нас обеих. Я про то волшебное средство. Бабуля подставляет нас. Она хочет, чтобы мы приползли просить ее о помощи. Или… — она помрачнела. — Или она хочет нашей смерти.

— Знаю, — я поежилась. Мне не нравилось принимать предложение бабули о ночлеге. Щедрость не была ей присуща, и хоть она говорила, что это будет бесплатно, я сомневалась в этом. Но я была благодарна за крышу над головами. — Я думала об этом и… думаю, тебе лучше не идти со мной.

— Что?

— Прошу, выслушай меня, — я сжала ладонь Бриэль. — Ты права, в том сосуде на двоих не хватит. Но у меня есть другие средства. Помнишь, как ты видела, как я летала? Я могу сделать так снова. Наверное. С этим и слепящей мазью я должна справиться.

— Как ты будешь смотреть на пруд, если эта штука будет на твоих глазах?

— Я сотру ее.

— И снова будешь уязвима для Мьяр!

— Я должна рискнуть.

— Нет, — ее лицо стало строгим. — Нет, Вали. Я иду с тобой. Я не знаю, как мы справимся, но я не пущу тебя одну. Мы разберемся вместе. Слышишь меня?

Я закрыла рот, прикусила обе губы. Но зачем спорить? Я посмотрела в глаза сестры и кивнула.

— Хорошо, Бриэль.

— Ладно, — она убрала ладонь из моей и отвернулась, показывая мне напряженную спину. — Будто я смогу тут спать! — прорычала она, натянув одеяло до подбородка. — Проклятый дом ведьмы! Мы проснемся и окажемся запеченными в пироге.

Ее ворчание утихло, и вскоре стало слышно ее тихий храп. Я усмехнулась, повернулась на кровати и посмотрела на маленькую свечу на медной подставке на столике. Огонек плясал, мерцал, но не мог пронзить морок удобств и показать обшарпанную реальность под поверхностью. Тряхнув головой, я приподнялась на локте, задула свечу и легла на шелковистую подушку. Темнота наполнила комнату.

Я лежала какое-то время, слушала храп Бриэль, ждала, пока мое напряженное тело расслабится. Я устала, но не могла уснуть. Завтра было близко, подкрадывалось, как рысь, в тени. Я отправлюсь к Звездному стеклу, выдержу испытание, которое меня ждало, и если выживу…

Я закрыла глаза и сжалась в комок. Вот бы сбежать из своего разума на пару минут! Но вопросы были там, и у меня не было на них ответов.

Что я увижу в гадальном пруду?

Я узнаю, где Эролас?

Если да, как туда попасть?

Я смогу еще спасти его?

Или уже слишком поздно?

Это было слишком. Боги, я не подходила для такой жизни! Я не была храброй, не любила приключения. Звездное стекло жестоко пошутило, показав мое лицо Эроласу. Оно должно было показать ему кого-то как… древняя Валера, которая стояла на отрубленных головах врагов!

Звук защекотал мое ухо.

Я нахмурилась, чуть выпрямилась, открыла глаз. Я ошиблась. Должна была.

Но нет, он повторился.

Смех.

Бурный хохот.

Лед бежал по моим венам. Я отодвинула покрывало и медленно села. Мой рот открылся, но слов не было. Я вытянула руку перед собой, хотела сжать плечо Бриэль. Но пальцы сжали пустой воздух.

Звук раздался снова: много голосов, хор веселья. Этот звук был из дома бабули? К ней пришли гости? Или…

Я вдруг оказалась не в кровати.

Резкий вдох проник между губ, я повернулась и увидела зал с колоннами, озаренный парящими сферами красного света. Когда я повернулась туда, куда вели сферы, я увидела открытый двор с длинным каменным банкетным столом. Он казался знакомым, но… почему?

Я подняла юбки и побежала. Смех зазвенел снова, хлынул на меня, отражался от каменных стен и высоких потолков. Я дошла до конца коридора и юркнула за колонну, выглянула. Вид слепил, звук оглушал, и мгновение я хотела сжаться, закрыть уши, пожелать быть в кровати рядом с сестрой. Но я не могла отвести взгляд.

Много странных существ собралось вокруг стола, пировали богатыми блюдами, пили вино из кубков. Они были красивыми… но странными в этой красоте: мужчины с рогами, женщины с кошачьими ушами, создания с ветками и листьями на их конечностях. Бледные создания с кожей, сияющей как свет луны, в ярких нарядах. Я видела среди них людей, хотя бы несколько, красиво наряженных, но незначительных рядом с другими.

Эролас сидел во главе стола.

Я смотрела на него какое-то время, едва узнавала его. Я видела его лишь раз в реальности, дважды во снах, но не таким. Его глаза сверкали от вина, и зубы блестели опасно от широких улыбок. Он был с голой грудью, только золотая цепочка с резным медальоном висела на шее. Его рога изгибались, тянулись от его лба, и в свете сфер он выглядел желанно и жутко одновременно.

От его вида кровь кипела от желания, хотя сердце холодело от страха.

Я не могла разобрать голоса, они смеялись и вопили. Мой пульс гремел, оглушая, делая другие звуки неясным шумом. Я глядела на странное создание, которым был мой муж, это огромное существо с загадочной красотой. Он должен был пугать меня. Но я не могла налюбоваться.

Внезапное движение испугало меня. Я с неохотой отвела взгляд от Эроласа и увидела, как женщина встала со стула. Она была из людей, высокая, темноволосая, ее золотистая кожа была украшена серебристой краской вокруг глаз. Она была в полночно-синем платье, которое ниспадало с ее плеч развевающимся плащом и с глубоким вырезом на пухлой груди. Нижнее белье было так затянуто, что ее талия была невозможно тонкой, а пояс из звезд украшал ее бедра. Хоть она была менее милой, чем другие за столом, я отметила, что во всей комнате не было платья красивее.

Она шагнула и пошатнулась, схватилась за спинку ближайшего стула. Гости за столом смеялись и указывали, но она смеялась в ответ, не стыдясь. Она отбросила волосы, приподняла голое плечо и сделала еще шаг и еще, приближаясь к Эроласу. Он отклонился на стуле, не переживая, лениво крутя кубок вина в руке, глядя, как она подходит.

Она остановилась перед ним и опустила ладонь на его плечо. А потом забралась на его колени, оседлала его, прижала колени к его бедрам. Ее полная грудь оказалась на уровне его глаз, и он неспешно разглядывал ее лицо, а она смотрела на него из-под темных длинных ресниц.

Она схватила его лицо и поцеловала его.

Смех усилился. Веселый голос закричал на языке, который я знала:

— Целуй ее! Целуй, пока можешь! Больше поцелуев от невесты этой ночью не будет!

— Ничего, — завопил другой голос, слова были невнятными от веселья и опьянения. — Королева еще зацелует его после Третьей ночи. И тогда ему другие поцелуи и не понадобятся!

— Точно, добрый король! — завопил третий голос. — Наслаждайся этим сладким плодом, пока еще есть время!

Темноволосая женщина отодвинулась, вдыхая. Она откинула голову, выгнула спину, долго смеялась. Эролас улыбался с долей угрозы. Его губы опухли от ее агрессии. Он сделал глоток вина, но женщина поймала кубок и выбросила его за свое плечо на празднующих за столом. Кубок покатился, звеня, по каменному столу, упал на землю с грохотом под веселые вопли. Женщина схватила лицо Эроласа, повернула его к своим губам.

Я сжалась за колонной, не могла уже терпеть. Я прижалась ладонью к резному камню, сердце дико билось. Это было настоящим? Нет, это был сон, просто сон! Я зажмурилась, а потом снова открыла их. Я должна была проснуться. Должна была! Я не могла больше терпеть это. Крики звенели в моих ушах, отвратительные, нескладные.

А потом толпа охнула. Смех резко утих.

Дрожа, я повернулась и выглянула из-за колонны. Дыхание застряло в горле.

Бледная женщина стояла в дальнем конце двора. Ее кроваво-красный кристалл лежал на горле, сиял живым огнем, озаряя нижнюю половину ее лица. И озаряя платье на ней.

Мое платье.

Мое платье из лепестков орнталаса.

Оно обнимало ее фигуру, словно было создано для нее, хотя она была в три раза больше меня. Нежность розовых лепестков не должна была подчеркивать ее тело, но как-то это происходило. На мне платье было милым, подчеркивало юность. На ней оно было роскошным.

Только одно платье было лучше во дворе.

Эролас встал из-за стола, отодвинул стул со скрежетом камня об камень. Темноволосая женщина слезла с его колен, поправила свое потрясающее платье, скрывая голые ноги. Она скрыла дикий смех ладонью, но смогла выглядеть приличнее, когда Бледная Женщина посмотрела на нее.

Бледная женщина прошла вдоль стола, гости сжимались на местах, пока она проходила. Боясь смотреть ей в глаза, они глядели на свои кубки. Она игнорировала их, смотрела только на темноволосую женщину. Она даже не взглянула на Эроласа. Он склонил голову, когда она приблизила, и не поднял ее снова.

Взгляд королевы медленно скользил по ее полночно-синему платью, украшенному звездами. Она прищурилась. Две женщины стояли рядом, и было видно, что мои попытки шить были простыми, по сравнению с платьем, которое было на человеческой женщине. Где она взяла такое чудесное творение? Может, его сделали фейри.