– Я пойду в туалет и сниму их для тебя.

– Сними их прямо здесь, – призывает Гейдж, его рука скользит вверх к середине моей спины. Он крепко прижимает меня к себе. Затем он смотрит в сторону и делает глоток своего напитка, как будто мы случайно обсуждаем погоду, а не то, что я снимаю трусики посреди очень многолюдного, очень публичного, очень классного места.

– Вокруг миллион людей, – говорю я. – Я против.

Он разворачивает меня, но вместо того, чтобы положить руку мне на поясницу, нежно направляя меня, он запускает пальцы в волосы на моём затылке. Он ведёт меня сквозь толпу, держа за волосы и всё время разговаривая со мной.

– Ты засунешь руки под юбку и снимешь трусики прямо здесь, в этом баре, а затем ты передашь их мне. Потому что я попросил тебя об этом.

Гейдж останавливается у бара, когда мы проходим мимо него, берёт у меня из рук бокал и ставит оба бокала на стол, прежде чем отвести меня в тускло освещённый угол. Там он стоит передо мной, его тело лишь частично закрывает меня от взгляда, опираясь предплечьем на стену над моей головой.

Мои глаза не отрываются от него, пока я просовываю руку под юбку, оттягивая край стрингов, а затем делаю то же самое с другой стороной, покачиваясь, когда мои трусики сползают по бёдрам и падают на пол вокруг лодыжек.

«Он делает тебя безрассудной» – думаю я. Рациональная часть меня ворчит на мои мысли. «Он делает тебя безрассудной, а безрассудство – это нехорошо».

Гейдж опускается на пол у моих ног, берёт трусики в руку и засовывает их в карман.

– Хорошая девочка, – говорит он. Гейдж проводит пальцем вниз по моему декольте и по ложбинке. – А теперь скажи мне, что мы близко к отелю, потому что, если это не так, мне придётся трахнуть тебя прямо здесь, посреди этого бара.

– Близко. – Я выдавливаю из себя это слово. Я не имею в виду отель. Я очень близко.

Он наклоняется, его губы в нескольких дюймах от моих, и улыбается.

– Я вижу это, дорогая, – молвит он. – Ты притворяешься, что тебе это не нравится, и можешь возражать сколько угодно, но, сняв трусики посреди этого бара, ты стала мокрой.

– Нет, – отвечаю я.

– Нет, – говорит он, изучая моё лицо. – Это ещё не всё, не так ли? Тебе нравится, когда я говорю тебе, что делать.

С растущим ужасом я понимаю, что он прав.

– Ни за что, – возражаю я.

Гейдж ухмыляется. Он понимает, что он прав, и что я это знаю.

– Всё в порядке, дорогая, – произносит он, затем понижает голос. – Мне это нравится.

Я смеюсь.

– Конечно, тебе нравится, – говорю я. – И это не совсем точно.

– Нет? – спрашивает он и проводит пальцем по моей ключице и к верхней части плеча. Гейдж умеет сделать самый безобидный жест абсолютно сексуальным. – Тогда я не скажу тебе, что в ближайшие тридцать секунд я собираюсь развернуть твою задницу, вывести тебя из этого бара через всех людей, перед которыми ты только что сняла трусики, и отвести тебя обратно в отель. Когда мы войдём в гостиничный номер, ты упадёшь на колени, прежде чем дверь закроется.

Он делает паузу, и я задерживаю дыхание, ожидая, что он продолжит. Мой разум говорит мне, что с моей стороны нелепо стоять здесь и слушать, как он говорит мне, что он хочет, чтобы я сделала, но пульсация между моих ног настойчива. Это отвлекает меня от рациональных мыслей в моей голове.

– Да, – говорю я, скорее бормоча, чем произнося связное слово.

Гейдж кладёт руку мне на поясницу и ведёт меня из бара вниз к лифту. Молодая японская пара в лифте кивает нам, затем изучает свои телефоны, в то время как Гейдж проводит рукой по моей спине и тихо шепчет мне на ухо.

– Ты ещё не промокла, дорогая?

Девушка в лифте смотрит на меня, затем снова на свой телефон, и моё лицо краснеет. Когда мы выходим из лифта, я сильно хлопаю Гейджа по руке.

– Она слышала тебя, – произношу я.

Гейдж пожимает плечами.

– Ты мне не ответила, – говорит он, когда мы идём по тротуару. – Ты мокрая?

Конечно, это так. Он знает, что я такая. Очевидно, он лучше меня знает, что меня возбуждает. Но я ничего этого не говорю. Я просто говорю:

– Да.

– Как далеко мы от отеля?

– Думаю, несколько минут.

– Хорошо, – отвечает он. – Потому что я собираюсь провести остаток пути обратно, рассказывая тебе о том, что именно я хочу с тобой сделать.