ГЛАВА 6

ТЕЯ

Мой фургон вкатился на стоянку, оставляя следы на свежем утреннем снегу. Галерея была открыта уже полчаса, но на стоянке по-прежнему стояло всего несколько машин. Если повезёт, у Девина найдётся минутка для разговора.

Бросив последний взгляд на университетский шнурок с бейджем, свисающий с моего зеркала, я схватила свою сумку и вышла. Я разгладила длинный свитер и поднялась по ступенькам крыльца. На этот раз это было не дизайнерское платье с открытой спиной, но я была здесь не для того, чтобы произвести впечатление на Девина; я была здесь по академическим соображениям. Чисто профессиональным. Правда.

Женщина, стоявшая сразу за дверями, поприветствовала меня, когда я подошла. На её бейджике было написано "Стейси".

— Привет, Стейси, меня зовут Тея Канелос.

Дерьмо. Какая фамилия у Девина? Он говорил мне? Я прочистила горло и продолжила:

— Я встретила Девина на вечеринке пару дней назад и хотела спросить, не свободен ли он? Он сказал мне, что я могу найти его здесь в рабочее время.

— Он сегодня в офисе, позвольте мне выяснить, сможет ли он вас принять. Я сейчас вернусь.

Она прошла в маленькую открытую комнату, которая, казалось, служила сувенирным магазином и информационным столом одновременно. Проскользнув за стойку, она сняла телефонную трубку и сделала звонок.

Пока она звонила Девину, я отступила назад и огляделась по сторонам. Может быть, дело было в музыке, декорациях или компании, но две ночи назад это место казалось более очаровательным. Сегодня, когда в окна лился яркий дневной свет, в нём таились волнение и возможности. Что-то, чем я была в равной степени увлечена.

— Мистер Грейсон спустится через минуту.

Стейси уже возвращалась ко мне и указала на лестницу, которая была огорожена канатом за углом комнаты сувенирного магазина.

— Спасибо.

Я не смогла сдержать улыбку, направившись к лестнице. Когда я завернула за угол, Девин уже спускался вниз. У меня перехватило дыхание — мне пришлось сглотнуть, чтобы заставить свой организм снова работать правильно.

— Привет, Тея, — поприветствовал он меня с приятным удивлением. — Что привело тебя в галерею?

— Сейчас подходящее время? Я надеялась задать несколько вопросов о Марселе Дюбуа.

Его глаза весело блеснули.

— Пробудил твой интерес, не так ли?

— Да, — сказала я. — Не найдётся ли у тебя минутки поговорить?

Девин посмотрел на часы. Я восхитилась тем, как он оделся сегодня... столь же элегантно, как и на вечеринке.

— Моё расписание на следующие полчаса свободно, и если у нас закончится время, мы могли бы организовать ещё одну встречу? Может быть, за обедом?

— Звучит здорово. Я имею в виду, для моего исследования, конечно.

Он приподнял одну бровь.

— Исследование?

— Я заинтересовалась Дюбуа после нашего разговора, и я надеялась, что, возможно, ты знаешь о нём больше или знаешь ресурсы, к которым я могла бы обратиться, — жар пробежал по моей шее и лицу, когда я поняла, насколько слабо прозвучало это оправдание, как только я произнесла слова вслух. — И ты упомянул историю галереи, вот я и подумала, что у тебя может быть что-то интересное. В академическом плане.

На его лице расплылась ухмылка.

— Я всегда испытывал уважение к тем, кто посвящает себя сохранению историй человечества. Кстати говоря, тебя интересует какая-то конкретная область?

Моё лицо просияло. Почти никто не хотел слушать, как я постоянно говорю на эту тему.

— Экспансия на Запад. Всё, что произошло между этим местом и Миссисипи... ещё одна причина, по которой Дюбуа остался в моих мыслях, полагаю. Вы не знаете, он приехал до или после всей группы³? Я знаю, что он был очень ранним поселенцем в этом районе, но, как ни странно, я не могу найти о нём ничего, кроме его картин.

— Ты знаешь, я сходу не могу вспомнить. В моём кабинете есть кое-что, что могло бы тебе помочь. Пойдём со мной.

Девин предложил мне свою руку.

Я не знала, что делать, но, к счастью, знал он, легонько взяв меня за руку и поведя наверх в свой просторный кабинет.

"Какой старомодный ход", — удивилась я. Не то чтобы я возражала.

Как только мы прошли через дверной проём, я смогла лучше рассмотреть, как работал Девин. Если он был тем, кто оформлял это место, а у меня возникло смутное подозрение, что так оно и было, то он был мужчиной со вкусом. Вся мебель была из состаренной кожи и цельного дерева, но при этом большие окна и стеклянные приставные столики рассеивали тяжесть основной мебели. У него была целая коллекция книг на полках, которые занимали две стены, и несколько личных произведений искусства, висевших позади его стола.

Он подошёл к барристерскому книжному шкафу и, взяв ключ со своего стола, отпер верхнее стекло и вытащил выцветший журнал в кожаном переплёте.

— Этот дневник принадлежал Марселю. Мало кто интересуется им помимо его искусства; ты единственный человек, который прикоснулся к нему за несколько лет.

Девин протянул книгу, я взяла у него дневник и осторожно начала листать пожелтевшие страницы, поворачивая его так, чтобы поймать более хорошее освещение.

— Это единственный экземпляр?

— Нет, некоторое время назад я сделал несколько копий. Такая старая бумага не прослужит вечно, хотя ты знаешь это лучше, чем большинство. Вот, позволь мне дать тебе одну из копий.

Девин вернулся к шкафу и порылся в других книгах.

— Я не могу принять нечто подобное. Могу я хотя бы заплатить за печать? — спросила я.

— Чепуха. На самом деле, если ты найдёшь что-нибудь интересное, я бы с удовольствием поработал с тобой, добавив немного истории к выставке на нижнем этаже.
Он вернулся с гораздо более новой копией дневника, и я вернула ему оригинал.

— Звучит как потрясающий проект для галереи.

Я открыла копию дневника и увидела фотокопию почерка Дюбуа. Вероятно, мне и любым будущим читателям было бы очень полезно, если бы я напечатала вот это.

— Надеюсь на это, — усмехнулся он.

Пока мы разговаривали, я листала страницы, время от времени пробегаясь глазами по наброскам очередных сказочных существ.

— У него, в самом деле, были галлюцинации, не так ли?

— У Марселя? — спросил Девин, заглядывая поверх моего плеча. — Это полностью зависит от твоей точки зрения.

Я остановилась на странице, изображающей крылатое существо с заострёнными ушами на цветочном поле, и протянула дневник Девину.

— Говоришь, словно тоже веришь в фейри, — поддразнила я.

Он рассмеялся, стоя так близко ко мне, что громыхание в его груди было почти осязаемым. Моё сердцебиение подскочило до уровня лёгкой аэробики, пока я пыталась прочистить голову.

— Может быть, и так, — его тёплое дыхание щекотало мне ухо. — Я верю, что Марсель действительно видел всё то, что он нарисовал.

— Я восхищаюсь твоим воображением, но убедить меня будет немного сложнее.

— Должен ли я воспринимать это как вызов? Так уж вышло, что у меня есть хобби — убеждать милых историков верить в сказки.

Какой бы ответ я ни придумала, он выпал из моих мыслей. Его близость на вечеринке и снова в его офисе, бесконечно отвлекала.

— Тогда в следующие выходные? Обед? — размышлял он, вытаскивая визитную карточку из кармана пиджака. — Есть несколько вопросов, которые я также хотел бы задать тебе, касающихся приёма.

— Хорошо, — я засунула карточку в книгу.

Девин посмотрел на часы.

— К сожалению, у меня назначена другая встреча, но я бы с удовольствием продолжил это исследование. Обещаешь, что напишешь мне?

— Обещаю.

Слово слетело с моих губ, и внезапный холод пробежал по мне. Я вздрогнула и крепко сжала руки, обхватив себя.

Острые глаза Девина весело блеснули.

— Что-то не так?

Чувство прошло, и я опустила руки.

— Просто холодок.

— Да, так всегда происходит в больших, просторных зданиях. К тому же зимнее солнцестояние почти наступило.

* * *

Я вышла из кабинета Девина с книгой, надежно спрятанной в моей сумке. Я наслаждалась этой встречей — не каждый день кто-то хотел поговорить со мной об истории, особенно кто-то, похожий на Девина. Помахав Стейси на прощание, я вышла в холодный декабрьский день. Моё лицо вытянулось, пока я шла в сторону своего фургона. Кто-то прислонился к двери со стороны водителя, одетый в какой-то костюм — голубые волосы и куртка с перьями.

— Эй! — окликнула я, поспешив.

Но когда я обогнула фургон, всё, что я получила — затуманенное зрение и начинающуюся лёгкую головную боль. Я не смогла найти признаков того, что там кто-то был, и на свежем снегу не было никаких следов, кроме моих. Я забралась внутрь и заперла двери, затем проверила своё зрение на нескольких разных объектах, окружающих меня. Никакого туманного видения. Ничего.

На парковке никого, кроме меня.