Тело найти было легко. Для его целей подошел бы любой мужчина человеческой расы, на трупе которого не успело появиться видимых признаков гниения; в Лунном Море недостатка в подобном материале не было. На то, чтобы придать трупу свой облик, потребовалось лишь несколько аккуратно использованных заклинаний.

Затем пришлось заняться грязной работой. Однако поместить внутрь мертвеца достаточное количество взрывоопасных магических жезлов и скипетров также не составило особого труда.

Связать труп и положить его в очерченный мелом круг в центре покоев – плевое дело.

Расставлять вдоль стен комнаты мертвецов, нацеливших в сторону дверей магические предметы, оказалось долго и утомительно, но несложно.

Самая тяжелая часть его плана – это ожидание.

Много лет назад Мэншун облюбовал для себя темный, сырой и тесный сторожевой пост, который располагался внутри одной из огромных пустых колонн, которые находились в ведущем в Покои Заклинаний коридоре. На коленях его лежал один из сильнейших магических артефактов, которые имелись в его распоряжении. Периодически отхлебывая лучшее Агларондское вино – разумеется, кровавое, - он время от времени поднимал жезл и подносил его к бойнице, чтобы избавиться от незваных гостей.

Которых оказалось намного меньше, чем он ожидал. Видимо, те зентаримцы, которым удалось пережить эти тяжелые времена, либо научились осмотрительности, либо слишком боялись возможных последствий своих необдуманных поступков. Однако с теми, кто всё же осмелился явиться, он не церемонился.Его оружие действовало только на тех, кто мог использовать магию. Оно вселяло в их души непреодолимый ужас; уверенные в том, что любое заклинание, которое хранилось в их разуме, будет обращено против их самих, нанеся куда больший вред, нежели их предполагаемой жертве, они, охваченные паникой,с воплями и безумным бормотанием устремлялись прочь.

Мэншун начал скучать. Однако вскоре ожидание его подошло к концу.

Хеспердан шагнул в Покои Заклинаний, удостоив направленные в него разнообразные магические предметы лишь легкой улыбкой - испускаемая ими магия была бессильна пронзить его охранные чары. Он направился прямиком к лежащему в круге телу.

В полной тишине Мэншун покинул сторожевой пост и также вошел в комнату, чтобы отрезать врагу все возможности к бегству. Хеспердан поднял ладонь, над которой взвился язык пламени, и швырнул его в спящего клона.

И тут же вокруг старого волшебника вспыхнула неистовая магическая буря. Оказавшись в самом её центре, он пошатнулся. Его ноги подогнулись, и очертания его тела стали размытыми. Мэншун позволил себе злорадно расхохотаться.

Да! Наконец этот назойливый Эльминстер попался в его смертельную ловушку! Даже если это его не убило, то расправиться с ним не составит никакого труда.

Но, стоило его веселью достигнуть апогея, как магический шторм резко начал стихать. Замолкнув, Мэншун замер на месте, пристально всматриваясь во вспышки и огни исчезающего облака разрушительных энергий.

Тот, кто стоял посередине него, более не носил облик Хеспердана. Согнувшаяся от боли и дрожащая фигура резко выпрямилась, вновь обретя жизненные силы. Однако это был вовсе не Эльминстер. Это был… сам Мэншун!

Разве это возможно? Мог ли всё это время ещё один из его «я» прикидываться Хесперданом?

Внезапно в спину Мэншуна глубоко вонзились магические клинки, вскинув его в воздух. Жезл вырвался из его рук и, окутанный языками алого пламени, отлетел в сторону и сгорел дотла.

Он задохнулся от боли, когда сила, неудержимая, словно горный поток, развернула его лицом к новому противнику.

Его встретил холодный взгляд голубых глаз Эльминстера.

- И снова не угадал, основатель Зентарима, - мягко произнес Старый Маг. Выпущенное им заклинание жадно поглотило Мэншуна, словно ревущий огненный волк, уничтожив все охранные чары, кольца и прочие магические предметы, которые при нём имелись. – Знаешь, если бы ты был хоть наполовину так умен, как сам о себе думаешь, ты бы мог являться весьма опасным противником.

- Но… как?!

- Думаешь, ты единственный, кому под силу надеть чужую личину? – раздался холодный хриплый голос позади Мэншуна. Магия тут же снова развернула его кругом.

Его двойник исчез. Тот, кто стоял на его месте, отличался высоким ростом и худобой, плоть его была высохшей и серой, а глаза напоминали два языка белого мерцающего пламени. Вокруг его головы кружило кольцо небольших светящихся драгоценных камней.

- Л-Ларлох? – выдохнул Мэншун.

Кивнув, лич принялся по-паучьи перебирать костяными пальцами, творя неизвестное Мэншуну заклинание. Он ощутил, как оно втекает в его голову через рот и глаза, и осознал, что все подготовленные им заклинания бесследно исчезли из его памяти.

- Оставь все мысли об убийстве членов Братства, пока не расправишься с Фзоулом и не вернешь себе власть над Зентаримом, - произнес Ларлох, - или мы тебя уничтожим. Немедленно. Верно, о Зулкир Зулкиров?

Мэншуна развернуло снова. Место Эльминстера занял черноглазый Сзасс Тэм в темной мантии.

- Верно, - согласился он. Губы его скривила холодная улыбка. Он взмахнул руками, которые выглядели такими же иссохшими, как и у Ларлоха, и внезапно в Покоях Заклинаний появилось множество порталов, похожих на внезапно распахнувшиеся глаза. Невозможно! Только не здесь! Однако из них тут же хлынули стаи костяных летучих мышей, за которыми следовали дюжины шаркающих скелетов, теней и зомби.

- С этого мгновения ты не убьешь более ни одного члена Зентарима. Поклянись в этом и склонись пред нашими чарами, или же наше терпение подойдет к концу… и твоё существование тоже.

Незнакомая магия заструилась с пальцев Сзасса Тэма. Владыка Зентарима смотрел, как она окружает его кольцом бушующего желто-зеленого пламени.

- Что это? – прошептал он, уставившись на огонь.

- Залог твоей верности. Если вздумаешь нарушить этот обет, сама твоя кровь вскипит в венах, растворяя плоть.Окончательная смерть, избавление от бремени не-жизни, столь же быстрая и ужасная, сколь и неминуемая.

Закрыв глаза, Мэншун вздохнул и изобразил на лице улыбку.

- Хорошо. Пред ликом всех богов я клянусь, что с этого момента прекращу охоту на бывших и нынешних членов Зентарима. Если кто из них и умрет от моей руки или магии, то лишь потому, что у него хватило глупости напасть на меня.

- Мы услышали, - произнес Ларлох из-за спины Мэншуна. – Готово. Можешь идти.

Сотворенный Сзассом Тэмом круг пламени начал стремительно сужаться, и огонь хлынул в его тело. Пошатнувшись от неожиданного удара, Мэншун медленно повернулся и взглянул на владыку множества личей, подняв бровь.

- И что, вы просто меня отпустите?

- Отпустим, если тебе не придет в голову глупость вроде попытки развеять эту магию, - с презрением произнес Ларлох. – Эльминстер с этим согласен.

- Согласен, - подтвердил послышавшийся из-за спины Мэншуна голос. Ему не требовалось оборачиваться, чтобы понять – Сзасс Тэм исчез, и на его месте снова стоял Эл. – Но, если ты посмеешь посетить те земли, где родичи мои живут, то смертью будет твой удел, останков даже боги не найдут.

Беззвучно оскалившись, Мэншун вышел из комнаты. Оказавшись вне пределов охранявших Покои Заклинаний чар, он тут же сотворил портал и исчез.

Эльминстер взмахнул рукой, и дверь плавно закрылась, оставив его с Ларлохом наедине.

Силуэт лича поплыл. Он стремительно превратился обратно в Мэншуна, а затем – в Талату Ваэроври из Иннарлита.

- Приветствую, магистр, - серьезным голосом произнес Эльминстер. – Последний магистр из всех.

- Ненадолго, - пробормотала Талата и, шагнув вперед, чтобы заключить его в объятья, выдохнула. – Отец, мне так плохо! Меня изнутри пожирает пустота, я… - внезапно из её рта на пол хлынул поток голубого пламени, и она обмякла, оставаясь на ногах лишь благодаря поддержке Эльминстера. – Я никогда не ощущала большей боли, чем сейчас…

- Равно как и я, - мрачно произнес Эльминстер. – Ты отлично справилась. Я очень горжусь тобой, тобой и всеми твоими сестрами. Мне-то под силу изобразить Сзасса Тэма в любой момент, но тебе, должно быть, нелегко было убедить Ларлоха дать тебе разрешение принимать его личину.

- Нет, - прошептала она. В её глазах вспыхнуло голубое пламя. – Вовсе нет. Он пребывает в страхе, как и все мы, ведь пылающий в небесах огонь несет гибель, не разбирая целей. Госпожа, которую мы все чтили, она… она…

- Той, кого мы знали, больше нет, - устало произнес Эльминстер. – Учитывая, насколько ненадежными стали наши заклинания, задача сохранять жизнь клонам Мэншуна, снова и снова притворяясь Хесперданом, стала слишком опасна даже для моих дочерей. Ихельбруна погибла, попавшись в одну из его грязных ловушек, и именно поэтому я дал Аластре, Ардане и Йисендрене иные задания. Но ты так настаивала на том, чтобы помочь мне, и посмотри, чего тебе это стоило…

- Скажи мне только одно, Старый Маг, - с неожиданной яростью произнесла Талата. – Зачем вообще нужно их спасать? Почему бы просто не уничтожать пробудившихся Мэншунов одного за другим, пока их число окончательно не иссякнет? Зачем эти игры?

- Лата, дорогая моя, - пробормотал Эльминстер, рискнув послать в её тело слабый заряд исцеляющей магии. – Давным-давно я дал обещание одному из лордов крепости Зентил – человеку чести – что не стану убивать Мэншуна. И, насколько это было в моих силах, я держал свое слово на протяжении многих столетий. Разве могу я сейчас отказаться от данного мною обета? Грош мне тогда цена – да и моим трудам тоже. Более того, сама святая Мистра велела мне не избавлять этот мир от Мэншунов, а её волю я ставлю превыше всего на свете.

- Даже сейчас? – прошептала она. С её губ непрерывно стекало голубое пламя.