Мне всегда было любопытно: вот эльфы могут жить тысячу лет, а люди – меньше века, но мудрость людей зачастую достигает дровней понимания и могущества величайших эльфийских магов. Кажется, все дело не в протяженности жизненного опыта, а в его концентрации, Я всегда восхищался стойкостью людей, которые прекрасно осознают, что их жизнь коротка.

А теперь для меня настало время разобраться с собственной жизнью, жизнью эльфа. Долгое существование, жизнь, которой суждено не раз встретить рождение и смерть веков, дарит, по меньшей мере, возможность как следует разобраться в себе.

К моему удивлению, рассказы Инновиндиль о ее взаимоотношениях с людьми и эльфами помогли мне определиться с такой штукой, как эльфийская жизнь. Я увидел свое существование в образе морского прибоя, где каждая волна – маленькая жизнь. Волны бегут друг за другом, рождают одна другую и одна за другой разбиваются о берег. И вместе с тем все эти маленькие жизни составляют одну, огромную как море…

И когда Инновиндиль спрашивает меня теперь: «Знаешь ли ты, что значит быть эльфом, Дзирт До'Урден?», я могу гордо и спокойно улыбнуться, уверенный в себе. Потому что в первый раз за всю мою жизнь я могу сказать: «Да, я знаю».

Быть эльфом – это понимать, что волна, на гребне которой ты сейчас находишься, неизбежно разобьется о скалы или тихо растворится в песке. Быть эльфом – это прожить много коротких жизней, одну за другой… Быть эльфом – это пережить своих товарищей, если они не эльфы. А если и эльфы – понимать, что отношения редко выдерживают века. Быть эльфом – это радоваться, глядя на успехи своих детей. И не важно, полукровки они или их кровь чиста, – и в том и в другому случае они могут не пережить тебя. Единственное утешение можно найти лишь в том, что у тебя есть эти дети, эти крохи радости. Это действительно благословение и блаженство, которое перевешивает все страдания, которые испытывает любой, теряя дорогих ему друзей, детей, возлюбленных. И если сама возможность пережить свое дитя помешает кому-то завести детей, такая потеря горестнее вдвойне.

Таким образом, ответ тут только один: быть эльфом – это праздновать жизнь.

Быть эльфом – это получать наслаждение от мгновений, от рассвета и заката, от внезапных и коротких любовей, от приключений и часов, проведенных в обществе друзей. И этим мгновениям не должны мешать страхи за будущее, которое никто не в силах ни предсказать, ни отвратить.

Вот что значит быть эльфом.

Эльфы любят танцевать и петь. Этим они погружают себя в настоящее, в текущий момент. И хотя они могут петь о легендарных героях прошлого и давно минувших днях или о еще не сбывшихся пророчествах – они живут в этой песне, в этом мгновении настоящего. Они хватаются за соломинку радости и держатся за нее так же крепко, как и люди.

Человек может поставить себе целью великую жизнью – например, стать могущественным властителем или мудрецом, но для эльфов ход времени слишком медлителен. Говорят, что человеческая память коротка, но это утверждение верно и для эльфов. Века текут, и река времени стирает и искажает образы, запечатленные на песке памяти.

Но главное в эльфийской жизни, и я знаю это теперь, – не позволять будущему, которое никто не может контролировать, парализовать себя. Я знаю, что умру. Я знаю, что однажды умрут те, кого я люблю, и во многих случаях – я подозреваю, но не знаю! – они умрут задолго до меня. И какой смысл строить догадки и беспокоиться о подозрениях?

Я знаю только, что умру. И каждое мгновение жизни – это сокровище, его надо ценить, ему надо радоваться, его надо превозносить и раздувать как только возможно.

Теперь я сбросил цепи бесполезных терзаний.

Я свободен.

В жизни надо искать равновесие – между собой и обществом, между настоящим и будущим. Мир видел слишком много деспотов и эгоистов, чтобы не ценить тех, кто ставит общее выше личного и думает о том, как отразятся его действия на будущем.

После моих скитаний по Подземью в полном одиночестве, когда я был озабочен только выживанием и будущее значило для меня не больше, чем следующие несколько минут, я стал очень дорого ценить общение. А дружба стала для меня бесценным Даром.

Мне повезло, я нашел друзей и узнал, что такое настоящая дружба, я познал силу сообщества, с которой невозможно тягаться одиночке. И когда я познакомился с другими культурами, то решил оценивать каждое мое действие так, словно я историк, изучающий связи и закономерности на протяжении веков. Долговременные цели значимее краткосрочных, а цели, отвечающие нуждам большинства, всегда выше и благороднее сиюминутных потребностей отдельной личности.

Общаясь с Инновиндиль, после того как я узнал, что такое потеря друзей и несбывшаяся любовь, я понял, что был лишь наполовину прав.

«Быть эльфом – это прожить несколько жизней». А что есть жизнь, как не цепочка мгновений, каждое из которых бесценно, неповторимо и несет в себе нечто большее, чем ожидание исполнения долговременных целей. В нем истинная радость жизни.

Лови мгновение, цени заключенную только в нем одном осязаемость существования. Ведь прошлое ушло, а будущее туманно. Радуйся и сражайся, смейся и плачь, люби, сколько хватит сердца…

В моей жизни мне встретилось нечто прекрасное. У меня была женщина, которую я любил и которая была моим лучшим другом. Она понимала меня и принимала таким, какой я есть. Она не судила, она лишь поощряла меня к поиску собственных ответов. Мне нравилось зарываться лицом в ее густые волосы. Я нашел отражение своей души в ее синих, как озера, глазах.

А потом я потерял ее, потерял навсегда.

И только когда я утратил Кэтти-бри, мне стали очевидны мои глупость и трусость. Я боялся отказа. Я боялся разрушить то, что у нас было. Я боялся реакции Бренора, а позже, когда Вульфгар вернулся из Бездны, – я боялся Вульфгара.

Я боялся, боялся, боялся… И этот страх сделал из меня законченного дурака.

Как часто все мы поступаем именно так! Как часто позволяем мы беспричинным страхам парализовать движения нашей души!

Инновиндиль сбежала из логова морозных великанов, и я теперь тоже свободен. Я найду ее. Я найду ее и удержу новую дружбу, соединившую нас, и, если она станет чем-то большим, я не поддамся страху.

Чтобы в смертный час, когда жизнь моя свершит свой круг, мне было не в чем раскаиваться.

Когда я увидел, как упал Бренор, когда впервые узнал, что значит потерять друга, я спрятался в панцире Охотника, в его ярости, отвергающей боль и страх. Инновиндиль и Тарафиэль вывели меня из этого разрушительного – саморазрушительного – состояния, и теперь я понял, что величайшая моя потеря – это годы, потраченные на попытки просчитать все последствия моих действий и боязнь потерять достигнутое.

Этой ошибки я больше не совершу. Общее выше личного, и будущее благо важнее сиюминутных порывов. Но ненамного. Существует равновесие, я понял это недавно, и его нужно найти, поскольку полное самоотречение может быть таким же пороком, как и законченный эгоизм, а жертвенная жизнь часто превращается в одинокое, пустое существование.