— Нет, девушка, —  услышала она голос и почувствовала, что ее держат успокаивающие руки. — Мы только что сделали самую легкую часть. Теперь начинается тяжелая и настоящая работа. Ты убила несколько крыс, вот и все... Дом, в котором они поселились, все еще надо в порядок.

Он выхватил испачканный и мокрый кинжал из ее рук и отбросил его. Она услышала, как он звякнул о плитки пола внизу.

—  Царство Железного Лиса разрушено, но Старн Бакралама должен быть возрожден к жизни.

— Как? —  простонала она ему в грудь. — Направь меня. Ты сказал, что не останешься...

— Я не могу, не больше, чем на сезон. Для тебя было бы лучше, если бы я ушел этой ночью.

Ее руки сжались вокруг него, как тиски.

— Нет!

— Полегче, девушка, — сказал он. — Я останусь достаточно долго, чтобы увидеть, как ты возьмешь старого Рарендона, любого из сирот и фермеров, которым ты можешь доверять в качестве сопровождения, в Сэрн-Хилл. Я напишу тебе записку, чтобы ты передал ее одному человеку, коневоду по имени Нантлин. Спроси его, звучит ли его арфа так же сладко, как всегда, и он узнает, от кого на самом деле эта записка. Он приведет сюда людей, чтобы они жили здесь, и женщин, и мужчин чести, готовых поднять клинки, чтобы защитить законы, которые одобряют все старнцы, и снова сделать Старн сильным. Однако, надо мной довлеет рок… Я должен уйти до того, как он или кто-либо из его людей войдет в долину.

Иммейра смотрела на него, а ее лицо заливали слезы. Она видела явную печаль в его глазах и плотно сжатых губах и робко протянув два пальца, чтобы проследить линию его подбородка.

— Ты скажешь мне свое настоящее имя, прежде чем уйдешь?

— Иммейра, — торжественно сказал он, — я так и сделаю.

Улыбка, которая не принадлежала Иммейре, проплыла сквозь его сны и заставила Эльминстера внезапно проснуться в холодном поту.

— Мистра, — выдохнул он в темноту, глядя на потрескавшийся каменный потолок лучшей спальни в Башне Лиса. — Леди, я наконец-то доставил тебе удовольствие?

Последовала тишина, но в ней внезапно появился огонь, пробежавший по потолку, образуя буквы, которые гласили: «Служи той, кого зовут Дасумия». Затем они исчезли, и Эльминстер заморгал в темноте. Он чувствовал себя очень одиноким — пока не услышал тихий шепот рядом с собой.

— Эльминстер? — спросила Иммейра с благоговением и испугом в голосе. — Что это было? Ты служишь богам?

Эльминстер протянул руку, чтобы коснуться ее лица, внезапно почувствовав, что вот-вот расплачется.

— Мы все это делаем, девушка, —хрипло сказал он. — Мы все, только не догадываемся.