ГЛАВА 16

«Следующий парень, который разобьет мне сердце, получит перцовым баллончиком в лицо. Видишь, теперь мы оба плачем».

Скайлар

— Эйб скоро придет. Ты можешь исчезнуть? Нам есть о чем поговорить, и я не хочу, чтобы ты подслушивала. — Я выслеживаю свою соседку по комнате и нахожу ее в ванной, Ханна выщипывает брови, лицо в нескольких дюймах от большого зеркала, висящего над раковиной.

Она бросает на меня взгляд через отражение, но продолжает осторожно хватать волосы пинцетом и дергать.

— Подслушивать? Кто, я?

— Да, ты.

— Думаю, я могла бы запереться в своей спальне и сопротивляться желанию постучать в стену.

— Спасибо. Была бы тебе очень признательна.

— А если вы начнете заниматься сексом?

Я не должна отрицать возможность того, что это произойдет, но все равно делаю это.

— Я не собираюсь заниматься сексом в квартире, в которой находишься ты.

На этот раз Ханна поворачивается и смотрит на меня, держа в руках пинцет.

— Почему?

— Потому что ты услышишь и никогда не позволишь мне забыть об этом.

— Верно, но ты слышала, как я занимаюсь сексом миллион раз.

Не совсем миллион, но около пяти, что слишком много.

— Я бы предпочла, чтобы ты не слышала, как я трахаюсь с Эйбом.

Она с лязгом кладет пинцет на стойку.

— Не могу поверить, что ты так это назвала. Ты производишь впечатление человека, который занимается любовью.

— Звучит ужасно. Я не влюблена.

— Нет?

— Нет. Прошло всего две недели. Или одна. Не знаю, я не отслеживаю.

— Ты бы не позволила ему так скоро прийти и молить о пощаде, если бы тебе было все равно на него. Я уверена в этом, потому что знаю тебя достаточно хорошо.

Это правда. Я испытывала искушение заставить его попотеть подольше.

Ханна идет к унитазу, поднимает над ним свою задницу, стягивает вниз свои леггинсы и садится.

Начинает мочиться, пока я стою в дверях.

Меня это не волнует. Я тоже могу сделать это рядом с ней.

— Когда придет?

Я смотрю на часы на своем запястье.

— Скоро.

— Ладно. Я возьму еду и приготовлюсь разбить лагерь. — Она заканчивает, тянет туалетную бумагу, позволяя ей выпасть из диспенсера, затем вытирается. — Но не упусти возможность заняться примирительным сексом из-за меня, а если мне станет неловко, я просто соберусь и пойду к Джессике.

— Спасибо.

Она моет руки.

— У нас есть картофельные чипсы?

Я не покупаю нездоровую еду.

— Я так не думаю?

— Фу, черт возьми. Это идеальная еда для кемпинга.

Я хмурю лицо, в замешательстве.

— Почему?

— Они хрустят, когда их жуешь. Заглушают всякий шум.

— Не будет никакого шума.

— Хочешь поспорить?

— Нет.

Пока Ханна уходит на кухню за провизией, я тоже пользуюсь ванной, чтобы пописать и поправить прическу. Выравниваю цвет лица основой, добавляю румяна, поправляю тушь. Добавляю блеск.

Слегка гримасничаю своему отражению.

— Это должно сработать.

Вмешивается другой голос: — Ты говоришь сама с собой.

— Ты должна притвориться, что тебя здесь нет.

— Твоего парня еще нет, так что у меня еще есть время вмешаться в твои разговоры... с самой собой.

Справедливо.

Бреду на кухню, чтобы она могла оценить меня. Ханна в процессе отвинчивания крышки гигантской банки с арахисовым маслом.

— Как тебе этот наряд?

Подруга окидывает меня взглядом.

— Хороший. Он говорит: «сексуально, не слишком стараясь».

— Хорошо, потому что я не слишком старалась. — На мне простые джинсы и серая футболка. Босые ноги. Хотя, в общем, довольно мило.

Она макает кусочек сельдерея в арахисовое масло и откусывает его. Звук громкий, хрустящий и противный.

— Ты собираешься есть только громкую еду?

— Ага. Шумовой барьер. — Раздается стук в нашу парадную дверь, и Ханна сгребает в охапку закуски. — Это мой сигнал вставить тампон и выбраться из этой дыры.

Почему она такая? Серьезно. Почему?

— Ханна, серьезно?

Она высовывает язык, толкая бедром дверь своей спальни. Вываливает содержимое своих рук на стол и подмигивает мне, закрывая дверь.

Я слышу, как она запирается, как будто это меня нужно изолировать.

Нервно приглаживаю волосы. Вытираю потные ладони о джинсы, покрывающие бедра, делаю глубокий вдох и открываю дверь.

Эйб стоит, засунув руки в карманы и застенчиво смотрит в землю. Я приветствую его, и очевидно, что он смущен.

— Входи. — Я отступаю, чтобы он мог войти.

Мы идем в мою комнату. Эйб подходит к моей кровати и садится на ее край. Встает.

Садится.

Снова встает.

Я бы рассмеялась, если бы парень не выглядел так, будто его сейчас стошнит.

— Скайлар, мне так чертовски жаль.

Я знаю, что это так, но…

— За что именно?

Наконец парень поднимает голову и смотрит мне в глаза. Под его правым глазом темный полумесяц, пурпурный, синий и желтый по краям.

— Эйб, что с тобой случилось?

— У меня было свидание с правым хуком Джей Би.

— Что это значит?

— Это значит, что он ударил меня в лицо.

— Что? Прекрати, он не мог этого сделать!

— Дважды. — Эйб поднимает гигантскую руку, постукивая пальцем по линии подбородка. Там тоже синяк.

Я подхожу к нему, поднимаю руку, кончики моих пальцев парят прямо над его кожей.

— Тебе больно?

— Чертовски, но не так, как я думал.

— Почему он тебя ударил? — Джей Би может быть напыщенным и высокомерным, но он не производит впечатления драчуна. С другой стороны, я и раньше ошибалась в людях.

— Он разозлился, когда я рассказал ему о нас, потом он сказал какую-то хрень, и мы начали спорить, и... он ударил меня.

Это безумие.

— Ты сейчас серьезно? Он что, совсем с ума сошел? Мы были на одном паршивом свидании. — И это было отстойно.

Эйб криво улыбается, и когда его рот кривится, он съеживается.

— Это были два паршивых свидания, но кто их считает?

Он.

Очаровательно.

— То первое свидание не в счет. Оно длилось меньше десяти минут, и он вел себя очень странно.

— Ладно. Если не хочешь считать то первое свидание, то мы не будем его считать.

Я не хочу его считать. Оно было короче, чем мое свидание на выпускном в девятом классе.

— Расскажи еще об этой драке. Я никогда не видела парня с подбитым глазом. — Я отчаянно хочу дотронуться до него, но не хочу причинять боль.

Опустив руку, я опускаюсь на кровать и сажусь, наблюдая, как парень вышагивает взад и вперед рядом со мной.

— Ему плохо?

— Я так не думаю. Он был пьян, когда бил, и он все еще спит, поэтому еще не видел последствий.

— Как он может все еще спать? Сейчас же пять вечера.

— Знаю, но у него реальное хреновое похмелье. Прости. Я имею в виду адское похмелье.

Это мило, что он фильтрует речь со мной, хотя ему и не нужно. Мне не нужно, чтобы он менялся. Мне просто нужно, чтобы он проявил ко мне немного уважения.

Вот почему мы здесь.

— А еще думаю, что он, возможно, был немного под кайфом, но не говори никому, что я это сказал.

Не скажу, никогда никому.

— Я думала, что спортсменам устаивают случайные тесты на наркотики.

— Так и есть. По-видимому, ему просто наплевать на это.

— А что будет, если они его проверят и он провалится?

— Это маловероятно, но если попадется, его вышвырнут из команды, и его родители будут чертовски долго пытаться вытащить его из этой передряги.

Я прикусываю нижнюю губу, сосредоточенно жуя ее.

— Он действительно был под кайфом? Вот черт.

Эйб кивает, все еще стоя посреди моей спальни, занимая большую часть пространства и выглядя чужим и большим — но как будто ему здесь самое место. Со мной.

— Думаю, да. Возможно, от него просто пахло травкой, но я сомневаюсь в этом. Думаю, он курил её. Он бы не ударил меня, если бы был просто пьян. Или трезвым.

Я откидываюсь на локти.

— Ты когда-нибудь курил травку?

— Я? Нет. Никогда не было соблазна. Поскольку мы периодически сдаем тесты, я не знаю, какого хрена творит Джей Би. Прости мой французский, я не хотел ругаться.

Я отмахиваюсь от него.

— Я тоже никогда не пробовала. У меня шумы в сердце, и я бы переживала, не зная, как отреагирует мое тело. — Я делаю паузу. — Но это есть в списке желаний моего отца. — Я смеюсь. — Он хочет выкурить косяк.

— Какие... интересные вещи в его списке желаний.

Я пожимаю плечами. Мы здесь не для того, чтобы говорить о моем отце, а для того, чтобы говорить об Эйбе, который просил меня вылезти из окна, чтобы избежать конфронтации.

Я скрещиваю ноги и болтаю ступней.

— Итак.

Эйб останавливается, смотрит на меня, приросший к ковру. Я почти ожидаю, что он упадет на колени и будет молить о прощении. Вместо этого он поднимает руки и сцепляет их за головой.

— Не знаю, о чем я думал, прося тебя... — Он машет рукой в воздухе. — Ты знаешь.

Я хочу, чтобы он это озвучил, поэтому поднимаю бровь.

Только одну.

Парень понимает намек.

— Прости, что попросил тебя спрятаться, когда Джей Би вернулся домой. Это было неправильно, бесчувственно и чертовски глупо. — Он делает глубокий вдох. — Я идиот.

— Ладно, давай не будем спускаться по спирали стыда. Мы оба люди и оба совершаем ошибки. — Я на секунду задумываюсь, собираясь с мыслями. — Тебе просто нужно знать, что это было плохо. Я почувствовала себя использованной. Знаю, что ты не стыдишься меня, Эйб, и знаю, что ты не был готов сказать ему, но я также не хочу, чтобы меня прятали. Я на это не подписывалась.

Парень громко выдыхает. Проводит пальцами по своим красивым густым волосам.

— Я понимаю. Дело в том, что когда я лгал этим девушкам — и тебе — я не считал это ложью. Учетная запись LoveU принадлежит Джеку, и Джек ходил на свидания и решал, с кем встречаться. Так что я не думал, что делаю что-то не так.

Это имеет смысл в действительно испорченном виде.

— С ним действительно чертовски трудно быть честным. Все нянчатся с ним — наши тренеры, его родители, я. Он ни хрена не делает по дому, тренируется достаточно, чтобы ему не надрали задницу во время каждого матча. Я понятия не имею, как он все еще в команде. — Эйб садится на корточки в центре комнаты, а затем опускается на ковер, вытянув ноги перед собой. — Как ты узнала, что что-то не так?

— Ты имеешь в виду, как я узнала, что ты лжешь? Просто вся эта ситуация показалась мне странной. Джей Би был так внимателен и весел в приложении — ну, ты был. Тогда как в реальной жизни был таким неинтересным, скучным и незаинтересованным, каким только может быть человек. В этом не было никакого смысла. — Я тыкаю в его икру носком ноги. — Интересно, сколько девушек считали его чудаком, но ничего не говорили.