Порой Макнамара со своими придирками был как заноза в заднице, но сейчас расспросы бы только порадовали Моргана: он безумно хотел достать ублюдка – или ублюдков, – которые устроили засаду. Нашел время держаться в стороне!

– Явился наконец, – вместо приветствия выпалил Морган.

– Я был занят, проверял информацию, улаживал дела.

– Какую информацию, какие дела?

– За тем и пришел, чтобы рассказать! – огрызнулся Аксель, падая в кресло для посетителей.

Огрызается – уже хорошо. Если бы вдруг Аксель попытался вести себя добрее – с ударением на  «попытался», потому что Макнамара в этом никогда не преуспевал, – Морган, пожалуй, решил бы, что дела его со здоровьем совсем плохи, хотя несколько пройденных шагов и картофельное пюре свидетельствовали об обратном.

– Ну так говори!

– Они вычислили тебя по номеру регистрации лодки. Мы обнаружили, что кто-то взломал государственные записи и получил доступ к твоей регистрационной форме.

Что-то здесь было не так…

– В качестве почтового адреса я указал номер абонентского ящика.

– Верно. Но в ту же форму ты вписал номер водительского удостоверения, полученного в Вирджинии, и номер социального страхования. Оба документа отследили и вышли на тебя.

– А теперь вопрос: с какой целью…

– Да, но тут еще одна загвоздка, все гораздо серьезнее.

Аксель нашел проблему посерьезнее, чем его подстреленный оперативник?.. Почти смешно. Ну ладно, стоит отдать ему должное: Макнамаре всегда приходилось решать глобальные задачи, так что, наверное, он-таки прав.

– Сначала, когда тебя привезли, мы не знали, что происходит – спланированная ли это атака на бойцов ОпБТ или охота на тебя лично. Я притащил в больницу кучу парней, чтобы прикрыть твою задницу, но с точки зрения организации вышел настоящий кошмар – все эти лестницы и лифты, взад-вперед шляются толпы народа. Так что едва твое состояние немного стабилизировалось, я забрал тебя сюда. Только я знаю, где ты.

– А также люди, которые занимались транспортировкой.

– Я три раза менял перевозчиков.

Аксель Макнамара во всем своем великолепии: предусмотрительный до безумия параноик.

– Так что там за серьезная проблема?

– Когда я тебя спрятал, наши файлы взломал хакер.

Ни хрена себе!

Морган нахмурился, осмысливая сказанное. Очевидно, тот, кто пытался его убить, продолжал охотиться. Так же очевидно, этот парень, кто бы он ни был, знал, что делал.

– Больше всего меня тревожит дыра в безопасности, – заметил Макнамара, и Морган подавил кривую улыбку. Все правильно, для Акселя потеря одного из оперативников значит гораздо меньше надежности системы. – Забрав тебя, я пустил слух, мол, у Янси амнезия, но дело поправимо, и доктора полагают, что со временем ты сможешь восстановить память.

Ничего себе! Это было жестко, даже для Акселя.

– Твою мать! Мог бы просто нарисовать на мне мишень, – прорычал Морган.

– Она и так уже там, – спокойно парировал Аксель. – Моя задача – выяснить, кто на тебя напал и с какой целью. Если ты не трахал чужую женушку, велика вероятность, что это связано с работой.

– На личном фронте у меня тишина.

– Значит, тут замешаны дела отряда.

Мда, не поспоришь. Но Морган все равно недоуменно покачал головой.

– Но почему?

– Если смогу в этом разобраться, то пойму, кто это сделал. И наоборот. Все, что требуется – указать мне верное направление.

– Так каков твой план?

У Акселя всегда имелся план. Моргану он мог не понравиться, но в существовании плана сомневаться не приходилось.

– Я собираюсь держать твое местонахождение в секрете. Тому, кто захочет тебя отыскать, придется землю носом рыть, а я расставлю у него на пути сигнальные ловушки. Нельзя облегчать ему задачу, иначе он поймет и не купится.

– И все? А я что буду делать? – Кроме того, чтобы учиться простоять дольше тридцати секунд на своих двоих без поддержки.

Улыбку на лице Акселя иначе как дьявольской назвать было нельзя.

 – А я тебя отправлю к моей бывшей сводной сестре.

Такого Морган не ожидал.

– Что?!

Аксель услужливо повторил.

 – Ты решил привлечь гражданских?

Просто поразительно! Они всегда старались держаться подальше от обычных людей. Отряд включал в себя гражданский обслуживающий персонал, но все они подписывали соответствующие бумаги и знали, что это за работа. Не в правилах команды бросать навстречу опасности невинных жертв.

– Проблем не должно возникнуть. Я пороюсь кое-где, постараюсь свести хвосты воедино. Привлекать гражданских нет причин, она просто даст тебе крышу над головой.

 – И твоя бывшая сводная сестра вот так просто взяла и согласилась?

– Никуда она не денется, – беззаботно отмахнулся Аксель. – А как только сигнал сработает, в игру вступим мы.

– Сигнал не скажет тебе, кто заказчик.

– Зато я пойму, куда копать. И, что самое замечательное, смогу поставить на страже своих людей, чтобы нейтрализовать любой возможный для тебя риск.

– Как, черт возьми, ты собираешься это сделать?

Аксель перечислил доводы:

– Городок очень маленький, любой незнакомец на виду. Расположен у границы округа Колумбия, в Западной Вирджинии; поблизости нет ни аэропорта, ни железнодорожных путей, даже ни одного автобусного маршрута. Любому, кто отправится по твою душу, придется добираться по дороге, а дорог, за которыми надо присматривать, там весьма ограниченное количество. – Аксель помолчал и издал удовлетворенный вздох. – А главное, она здорово разозлится.

Акселю Макнамаре было насрать на многих людей и многие обстоятельства, однако безопасность страны и вверенная команда его ужасно волновали. В любой миссии ставкой были жизни ребят, и Аксель не просто относился к этому с уважением, но и поклялся сделать для своих бойцов все возможное – как в профессиональном плане, так и частным порядком, – невзирая на обстоятельства.

Иногда он дрался зубами и когтями, чтобы обеспечить оперативникам самое лучшее доступное оборудование. Порой приходилось сглаживать политические разногласия, подчищать хвосты, искажая либо полностью уничтожая соответствующие детали. Ребята просто выполняли свою работу. Если лавина вдруг обрушится, Аксель хотел, чтобы она погребла под собой истинных виновников, а не людей, которых он считал семьей.

Макнамара всей душой ненавидел политиканов, хотя и сам по большому счету был таким же, плюс ко всему регулярно сталкивался с ними по работе. Акселя от этого с души воротило, однако уж так выпало, что ему суждено было вариться в этом котле. Ситуация с Морганом Янси его очень тревожила. Не только из-за угрозы жизни Моргана, хотя Аксель ненавидел саму мысль о том, чтобы потерять такого опытного агента, но потому, что компьютерную систему ОпБТ взломали. Все их задания были строго засекречены и чрезвычайно деликатны с точки зрения политики.

Продвигаться следовало весьма осторожно: полезешь напролом и спугнешь добычу. Но если действовать не достаточно очевидно, добыча сделает неверные выводы и проигнорирует приманку. Поэтому Аксель то тут, то там подбрасывал лакомые кусочки информации, однако не больше одного за раз, а иногда просто отмалчивался.

Несколько дней спустя после того, как Аксель поговорил с Морганом и изложил ему основы плана, Макнамара предпринял некоторые маневры и добыл приглашение на одну из бесчисленных вашингтонских вечеринок, которую должна была посетить Джоан Кингсли.

Декстер Кингсли на рауте не появился, но Джоан так давно бороздила светские воды столицы, что вполне комфортно себя чувствовала и без мужа. Весьма симпатичная женщина, особенно для политика, считал Мак, а ведь он их породу на дух не выносил. Миссис Кингсли Аксель терпел лучше остальных, хотя никогда не забывал, что в первую очередь Джоан была политиком, и уж во вторую союзником, и не важно, что отряд Моргана спас шкуру ее сыночка. Благодарность конгрессвумен за пределы округа Колумбия не выходила.

И она сама, и ее муж неизбежно оказались в числе подозреваемых – в тот день они оба контактировали с Морганом. Может, конгрессвумен чиста, а ее муж нет, может, наоборот. Может, эта парочка вообще ни при чем, или замешаны оба, презумпция невиновности тут не действовала, ведь Аксель не знал наверняка и потому предпочел считать супругов Кингсли виновными.

Однако конгрессвумен Кингсли имела связи и доступ к каналам как входящей, так и исходящей информации, которыми Макнамара не владел, и могла сослужить добрую службу, передав необходимое Акселю послание.

Макнамара не стал к ней подходить, хотя Джоан с этими ее яркими белокурыми волосами было видно издалека. Она курсировала по переполненной комнате, болтая с людьми, тепло улыбаясь и очаровывая практически всех на своем пути. Макнамара к такому очарованию имел стойкий иммунитет. Аксель жил с убеждением, что люди, в большинстве своем, всегда замышляют недоброе, а если нет – значит, просто не успели об этом задуматься.

В какой-то момент он упустил конгрессвумен из виду, хоть старался не показывать ей, что наблюдает. Примерно через десять минут Джоан объявилась вновь, со свежей помадой на губах. Ничего лучше того, что она посещала дамскую комнату, Аксель не придумал. За это же время она легко могла встретиться с любовником, обменяться с кем-нибудь информацией или совершить личный телефонный звонок, но поскольку доказательств не имелось, пришлось остановиться на версии с уборной.

Спустя полтора часа после начала вечеринки пути Акселя и Джоан все же пересеклись. Аксель приветственно отсалютовал ей бокалом, но беседу с референтом сенатора прерывать не стал, хоть разговор и вышел смертельно скучным. Макнамара так и видел, как засовывает в глотку этого самодовольного осла пару грязных носков. Пусть леди сама подойдет, Аксель ни с кем сближаться не стремился.