Разговор об этом с Каем прорвал плотину на моих эмоциях, и все — вина, гнев, ужас, стыд нахлынуло на меня, как наводнение, захлестнувшее равнину.

Кай заключил меня в свои объятия и держал, пока я плакала. Истон, Вальгалла, Национальная звезда, крайний срок моей рукописи... Каждый просчет и ошибка, которые я допустила за последние несколько лет. Они изливались из меня рекой горя, пока я не почувствовал пустоту и боль.

— Это была не твоя вина, — тихо сказал он. — Ты не знала, ты не заставляла его изменять ей, и ты не заставляла ее приносить пистолет. Ты такая же жертва сложившейся ситуации, как и все остальные.

— Знаю, но мне кажется, что это моя вина. — Я отстранилась, мой голос сорвался от рыданий. — Я была такой глупой и должна была догадаться ...

— Такие люди — опытные мошенники. Ты была молода, и он воспользовался этим. Это была не твоя вина, — твердо повторил Кай. Он смахнул случайную слезинку с моей щеки. — Что с ним случилось?

— Последнее, что я слышала, он переехал в Чикаго до того, как его бизнес обанкротился и отдалился от своих детей. Сейчас им больше восемнадцати, и я не думаю, что они когда-либо простили его за то, что случилось с их матерью.

Я не знала, где Истон был сейчас. Надеюсь, гниющий в адских ямах.

— Понимаю. — Выражение лица Кая послало дрожь трепета по моему позвоночнику.

— Не выслеживай его, — сказала я. — Я серьезно это говорю. Просто хочу оставить его в прошлом, и я не хочу, чтобы у тебя были неприятности.

Намек на веселье расцвел в уголках его рта.

— Как думаешь, что я собираюсь с ним сделать, если гипотетически выслежу его?

— Не знаю. — Я вытерла щеки тыльной стороной ладони. — Искалечишь его?

— Это определенно приходило мне в голову, — пробормотал Кай. — Я…

Нежный звон дверного колокольчика прервал его.

Я снова напряглась, когда мы с Каем обменялись настороженными взглядами. Мы затаились до голосования генерального директора — я пробралась в здание через задний вход ранее, — и неожиданный визит в эти дни был скорее поводом для тревоги, чем для празднования.

Мерцание страха пронзило меня, когда Кай открыл дверь. Неужели репортер таблоида каким-то образом прошел мимо охраны? Должна ли я спрятаться?

Слабый гул голосов доносился из прихожей. Я не могла расслышать его точных слов, но удивленный тон Кая прозвучал громко и ясно

Минуту спустя он вернулся в гостиную с мрачным лицом.

Мой желудок опустился на пол, когда я увидела, кто был позади него. Мне вдруг захотелось, чтобы это был репортер таблоида; это было бы бесконечно предпочтительнее для новичков.

Я никогда не встречалась с ними лично, но узнала их фотографии из новостей.

Леонора и Эбигейл Янг.

Мать и сестра Кая.