71. Райк Мэдоуз

На свете ещё столько всего, чего я хотел бы сделать, прежде чем остепениться и завести семью.

И все это я хочу сделать вместе с Дэйзи.

Каждый раз, когда я представляю себя в другой стране после восхождения, в путешествии, просто в жизни — она рядом со мной. Я знаю, что мы сделаем это реальностью. Я знаю, что куда бы она ни пошла, туда пойду и я. Куда бы я ни пошел, пойдет она.

Мы больше не нестандартные пятые колеса.

Это, блять, реальность. И я полон решимости сделать так, чтобы это было надолго.

Я снимаю с неё мокрую футболку, на ней нет лифчика, но она поворачивается ко мне спиной, прежде чем я успеваю увидеть её грудь. Она случайно наступает на скейтборд, спрятанный под смятой одеждой, и он катится ей под ноги. Она спотыкается, и я хватаю её за талию.

— Что это было? — спрашивает она, ее дыхание выбивается из груди.

— Твой скейтборд.

Она осматривает нашу комнату. Тут пиздец как грязно. Одежда разбросана повсюду, кровать не застелена, простыни спутаны, жалюзи кривые. Я почти улыбаюсь, вспоминая, как прошлой ночью прижал её спиной к окну, грубый и медленный секс, но веселый секс. Стоя.

Это не помогло ей заснуть. Я никогда и не ожидаю этого. Сейчас она спит около пяти часов, и я надеюсь, что чем больше она будет рассказывать о своем гребаном прошлом, тем больше она перестанет просыпаться посреди ночи.

Она определенно не так напугана.

Это уже начало.

Она выжимает свои мокрые волосы после игры в снежки, а затем ложится животом на матрас. Когда я смотрю на её голую спину, мое дыхание становится тяжелее, чем обычно. Её джинсы чертовски промокли, но я хочу их снять по многим, блять, причинам. Я срочно стягиваю их с её бедер и лодыжек, мой взгляд прослеживает татуировку между её лопаток, когда я делаю это. Я был с ней в тот день, когда она её сделала.

Она улыбается, повернув голову, чтобы уловить мою реакцию.

Теперь я не скрываю своё желание. Но под этим всем скрывается что-то ещё. То, что я не разделял ни с кем, кроме неё.

Самая лучшая, блять, любовь.

Я забираюсь на кровать, и мои пальцы проводят по её татуировке, прежде чем мой рот и язык следуют за ними. Чернила на ее коже вырисовывают ловец снов с тремя перьями.

А вдоль рамки — маленький рисунок волка, защищающего все её беспокойные и дикие гребаные сны от плохого.

 Мне нравится эта татуировка. Я люблю её. Я люблю это — возможность целовать её без страха. Есть ещё осуждение, но оно не такое, с каким я не мог бы справиться.

Она переворачивается на спину, и я кладу руки по обе стороны от её головы, окружая её своим телом, пока смотрю вниз.

— Коста-Рика, — говорю я ей, глядя в её смелые зеленые глаза. — Вот куда я хочу повести тебя дальше.

Она улыбается.       

— Мы будем целоваться под водопадами?

— Будут не только поцелуи.

Её лицо озаряется до высшей степени. И я провожаю взглядом шрам, который пересекает ее щеку, поднимаясь от челюсти к виску.

Она смотрит, как мой взгляд танцует над старой раной.

— Теперь я чудовище, а ты красавица? — спрашивает она, её глаза сверкают.

Я качаю головой.

— Нет, милая, мы оба гребаные чудовища.

Я покажу тебе это через секунду. Я собираюсь поцеловать её, но её улыбка медленно исчезает, на мгновение она теряется в собственных мыслях.

Я хмурюсь.

— Что случилось?

Вчера она сказала мне кое-что, что осталось со мной. Она сказала, что не привыкла доставлять людям такой сильный дискомфорт, а когда незнакомцы смотрят на её лицо, именно это и происходит.

— Это напоминает тебе о той ночи? — спрашивает она. — Мне всегда было интересно... возвращаются ли те плохие воспоминания, когда ты видишь шрам.

Я чувствую, как мои черты темнеют, лицо превращается в камень.

— Нет.

— Тебе не нужно лгать. Всё в порядке.

Она покраснела, охваченная тревогой.

— Я не вру.

У меня нет никаких, блять, вспышек с моментами той ночи, когда я смотрю на её щеку.

— Тогда о чем он тебе напоминает?

Я убираю её волосы со лба и поворачиваю её голову к себе, чтобы я мог полностью видеть её шрам. И мои губы начинают подниматься, когда ответ приходит ко мне.

— Он напоминает мне обо всех причинах, по которым я чертовски люблю тебя, — я провожу пальцем по краю у её виска. — Ты дикая, смелая и такая, блять, сумасшедшая, — он соответствует её дикой природе — как бы странно это ни казалось. Я наклоняюсь и шепчу ей на ухо: — Я горжусь тем, что ты у меня есть, Дэйз. Вот так просто.

Мои губы грубо встречаются с её губами, моё тело движется вперед к Дэйзи с каждым глубоким поцелуем.

Когда мы отстраняемся друг от друга, я запускаю пальцы в её растрепанные светлые волосы и дышу ей в ухо: — Я хочу услышать твой долбаный рёв, Кэллоуэй.

Её лицо озаряет улыбка. И я смотрю прямо в её зеленые глаза, в которые буду смотреть еще много долбаных лет.