Запротоколировав ответы, Козюренко спросил так, будто портфель был уже в его руках:
- Значит, вы утверждаете, что забыли портфель в трамвае? А что, если мы найдем вашу пропажу?
Губы у парня растянулись в презрительной улыбке.
- Поблагодарю за находку.
- Рады будем оказаться полезными, - в тон ему ответил Козюренко и вызвал конвоира.
Теперь должен был побеседовать еще и с Сухановой. Посадил ее не у стола, а в кресло, сам удобно устроился напротив, на диване. Мог ничего не фиксировать в памяти - их разговор записывался на магнитную пленку.
- Что будете пить, Полина Герасимовна? - спросил. - Чай или кофе?
- Дайте мне полный стакан кофе.
- А я пью чай... - Козюренко словно извинялся за свою неаристократичность. - А пока нам принесут все это, давайте побеседуем. Должен сказать, что я не снимаю с вас подозрения в убийстве Пруся, так как есть факты, свидетельствующие против вас, и я не могу ими пренебрегать. Но если вы не виновны, помогите следствию найти настоящего преступника. Надеюсь, вы понимаете, что это в ваших интересах.
- Конечно, - согласилась Суханова. Она сидела в кресле в непринужденной позе, будто отдыхала. А может, и правда отдыхала: камера предварительного заключения - не гостиная, кресла и диваны туда не ставят. - Конечно, - повторила она, - я поняла вас. Но я не знаю, чем смогу быть вам полезной.
Принесли чай и кофе. Суханова бросила в стакан все четыре кусочка сахара, лежавшие на блюдечке, и сразу, не ожидая, пока растают, жадно отхлебнула. Поставила стакан, уже спокойно помешала ложечкой. Вопросительно посмотрела на следователя.
- В протоколе допроса записано, - начал Козюренко, - что Прусь обещал в ближайшее время оставить работу и жениться на вас. Что у него было много денег, которых вам хватило бы на всю жизнь. Это правда?
- Он так обещал, - ответила Суханова. - Поймите, зачем мне было убивать человека, который обещал обеспечить меня всем?
- Ну, могут быть разные мотивы. Хотя бы для того, чтобы выйти замуж за человека значительно моложе и красивее, - объяснил Козюренко. Впрочем, дело сейчас не в этом. Как вы думаете: говоря о больших деньгах, Прусь имел в виду те, что хранились в тайнике или еще какие-то?
Суханова задумалась.
- Трудно что-либо утверждать... - Внимательно посмотрела на Козюренко, словно хотела догадаться, что именно кроется за его вопросом и как ей лучше ответить. Вздохнула и продолжала: - Я знала, что деньги у него водятся. Но чтобы такая сумма! - Сплела пальцы на коленях. - Василь Корнеевич был хватким, любил деньги и, может быть, хотел на прощание гребануть в заготконторе.
- Та-ак... - вяло произнес Козюренко. - Скажите, а не приходил ли кто-нибудь к Прусю домой? Или, может, он где-то встречался с кем-то?
- Василь Корнеевич позвонил мне, когда в последний раз приезжал во Львов... - начала Суханова.
- Пятнадцатого мая? - уточнил Роман Панасович.
- Да, пятнадцатого. Возможно, он приезжал еще, но не заходил ко мне. А пятнадцатого я была свободна от дежурства в больнице. И мы решили походить по магазинам. Мне нравилось так ходить с ним, - призналась она, непременно что-нибудь купит и подарит. Мы прошли по Академической, и тут Прусь попросил меня подождать, мол, у него назначена встреча. Вошел в гостиницу "Интурист", и его не было минут десять или чуть больше.
- Вышел один?
- Да.
- А вы не заметили, какое у него было настроение?
- Василь Корнеевич был возбужден... А когда я спросила, кого он там разыскал, сослался на дела. Однако о своих делах он мне никогда не рассказывал. - В голосе Сухановой почувствовалось плохо скрытое раздражение, и Козюренко понял, что она не может простить этого Прусю. Потом мы прошли до оперного театра, сели тут в трамвай и доехали до Валовой. Василь Корнеевич попросил подождать его в скверике, а сам свернул направо к площади. Мне стало любопытно, и я пошла за ним. Думала: не с женщиной ли свидание. Тогда я ему сразу скандал - и расходимся... Но он вошел в собор. Я постояла немного: что ему делать в церкви? Ведь не верит в бога... А его нет и нет. Подождала еще немного и тоже вошла. Народу мало, стала в притворе, осматриваюсь. Вдруг вижу - идет Василь Корнеевич со священником и о чем-то тихо разговаривают. Священник проводил его до дверей, поклонился и вернулся обратно. Я незаметно за Прусем. Он ищет меня, а я иду позади. Наконец увидел. "На отпущение ходил?" А он смеется: "Может, про венчание хотел договориться?.." - "Мне и загса хватит, говорю. - И какие же у тебя дела с попом?" - "Он мой земляк, - отвечает, так захожу иногда к нему, чтоб узнать сельские новости". Вот, собственно, и все, - закончила Суханова. - Потом мы еще в магазинах были. Прусь взял такси и отвез меня домой, а сам отправился в Желехов.
- Когда говорил о делах в гостинице "Интурист", не уточнял, какие именно? Связанные с его работой или с чем-нибудь другим?
- Я не расспрашивала - он этого не любил.
- А как выглядит священник?
- Ну, такой, обыкновенный... Высокий воротничок, ага, лысый и голова круглая, как луна...
Когда Суханову увели, Козюренко вызвал Владова.
- Утром мне понадобится список всех постояльцев "Интуриста" на пятнадцатое мая. И сведения о священнике собора святого Павла. Возможно, у него был приход в селе, откуда родом Прусь.
КАНОНИК ЮЛИАН БОРИНСКИЙ
Козюренко остановился на фамилиях двух постояльцев "Интуриста". Виталий Сергеевич Крутигора - работник отдела поставок Николаевского консервного завода, и Павел Петрович Воронов - заместитель директора одного из московских антикварных магазинов. Правда, Крутигора уехал из города шестнадцатого мая, а Воронов восемнадцатого, - таким образом, к событиям в Желехове оба, определенно, не имели прямого отношения. И все же следовало точно выяснить, где они находились вечером восемнадцатого мая и не имеют ли каких-то связей со знакомыми Пруся.
Особенно заинтересовал Романа Панасовича Воронов.
Антиквар приехал во Львов как раз накануне преступления. И в день его отъезда из дома Пруся исчез "Портрет" Эль Греко. Случайность? Возможно. Но такие случайные стечения обстоятельств происходят редко...
Воронов выписался из гостиницы в двадцать один час. В тот вечер в Москву уходили еще три поезда - в двадцать один пятьдесят, двадцать три тридцать три и четверть первого.