Глава 9

Джона

Я просыпаюсь от того, что что-то мягкое и теплое прижимается к моему телу. Моя левая рука прижата к кровати, ее покалывает, ощущение такое, будто крошечные муравьи прокладывают тоннель в моих венах. Моя правая рука удобно устроилась и прижалась прямо к мягкому теплу. Глубоко вдохнув, я ощущаю слабый грушевый аромат и улыбаюсь.

Рэйвен.

Так вот, каково это спать с кем-то.

Ее спина прижата к моей груди, и я прижимаюсь лицом к ее шелковистым волосам, и притягиваю ее тело ближе к себе.

Какого х...?

Я сжимаю руку в кулак и чувствую тяжесть в ладони. Отмеченные ощущения сразу делают мое тело напряженным.

Ох, черт.

В какой-то момент ночью я засунул руку под ее футболку, и сейчас держу ее левую грудь. Не хватало только, чтобы она проснулась от того, что я лапаю. Я медленно соскальзываю рукой с ее груди. Мои пальцы перемещаются по мягкой коже ее живота и остаются там. Ее ноги скользят по моим, пока я вырисовываю ленивые круги на ее животе.

Она стонет и, слегка потягиваясь, прижимается своей круглой попкой к моему паху. Я проглатываю стон от ощущения ее задницы у моей пульсирующей промежности.

Не думаю, что у меня, когда-либо была такая огромная эрекция.

Прошлой ночью, после того как Рэйвен призналась в своей девственности, не было ни единого шанса, что я займусь с ней любовью. По крайней мере, не так, как я хотел. Слезы в ее глазах, когда она разрывала себя на части словами, запечатлелись во мне. Мне нужно, чтобы она знала, что я ее уважаю, и что она больше, чем на одну ночь.

Мы целовались во время рекламы, и порой я думал, что мог бы зайти дальше, но вчерашняя ночь была для того, чтобы она увидела меня с другой стороны.

Она должна была доверить мне не только свою болезненную семейную историю, но и свое тело. И чтобы сделать это, я должен сдерживать свой аппетит к ней. Очень сильно.

Кроме того, чувствовать ее голову на моей груди, пока она смотрела «Крутой тюнинг» было чертовски забавно. Она вертелась туда-сюда, и между бормотанием про себя, она рассказывала мне подробную историю компании «Форд Мотор». Она говорила с телевизором, давая совет относительно того, что должно быть сделано, и поясняла, когда она была не согласна. Я с удовольствием наблюдал за ней так же, как и за шоу. И зрелище было чертовски крутым.

Я познакомил ее с цифровым видеомагнитофоном, продемонстрировав, как записать весь сезон, чтобы она могла смотреть его, когда захочет. Она наградила меня сияющей улыбкой, которую я почувствовал даже в кончиках пальцев. Ее сверкающие глаза загорелись, как будто я дал ей ключи от Ламборджини. Тот факт, что я мог заставить ее светиться, наполнил меня большей гордостью, чем победа в моем первом бою. Я провел остаток ночи, чтобы выяснить способы, как заработать эту улыбку снова.

— Щекотно, — шепчет она со смешком, пока останавливает мою руку на ее животе.

— Доброе утро. — Я испытываю удачу и скольжу рукой по ее телу к грудной клетке, просто касаясь края ее груди.

Она резко вдыхает воздух, но затем расслабляется.

— Как спалось?

— М-м-м, действительно хорошо.

Она поворачивается ко мне лицом.

Я опираюсь на локоть, положив голову на руку, и провожу пальцами по ее ребрам, до простыни на ее талии и обратно.

Она касается моей щеки, едва задевая кончиками пальцев.

— Мне нравятся они, — шепчет она, очерчивая мои ямочки.

Я закатываю глаза.

— Что? Они милые.

Я ослышался, она не сказала это.

— Милые? Я не хочу быть милым.

Не думал, что ее хихиканье может быть приятнее, но ее хриплое утреннее хихиканье самое лучшее.

— Ну, это плохо, потому что ты милый.

Моя улыбка становится шире от комплимента. Дело не в том, что у меня никогда не было девушки, говорящей мне, что я милый, но все, что вылетает изо рта Рэйвен, имеет большее значение.

Ее взгляд перемещается на мою руку, пока она пальцем медленно проводит по моей татуировке.

— Это действительно красиво. Райан Аллен Слейд. — Она читает написанное имя. — Это дань твоему отцу?

— Да, он любил океан, поэтому я подумал, что это уместно, что крест восстает над этим.

Ее пальцы очерчивают завитки волн, затем крест на моем бицепсе, двигаясь вверх к небу и облакам. Обжигая мою кожу, ее палец скользит по узору ангелов на моей левой груди. Она смотрит на меня своими пронзительными, сонными, аквамариновыми газами и вопросительно поднимает брови.

— Кэтрин — моя мама. Бет — моя сестра.

Выпаливаю слова в спешке. Не хочу, чтобы она думала, что вытатуированные женские имена на моем теле — это прошлые любовницы.

— А зачем пустое место между ними?

Ее палец касается непомеченной кожи над сердцем, дразня близко к моему соску.

— Я сохранил его для моей будущей жены.

Она отдергивает руку, как будто обожглась, и наклоняет голову. Я проклинаю себя за испорченный момент и поворачиваюсь на спину, выставляя правую руку и указывая на огненного феникса.

— Вот эту я сделал по двум причинам. Первая — очевидна.

Мы уже говорили о том, что я из Аризоны и переехал в Лас-Вегас после окончания школы.

Она поднимает голову и кивает. Я признателен, что неловкий момент прошел.

— Вторая — после того, как умер мой отец, я был уничтожен, как будто потерял все, не только отца. Затем я начал драться и... — я замолкаю, вспоминая потерянного мальчика, которым был, сравнивая его с человеком, который я сейчас. — Это вернуло мне кое-что. Не столько возрождение, сколько изменение направления. Это дало мне цель, причину просыпаться каждый день.

Ее задумчивые глаза изучают мои, брови сосредоточенно сдвинуты вместе.

— Ты нашел способ справится с болью безопасным способом, который улучшил твою жизнь.

— Да, думаю так. Хотя иногда кажется, что это борьба нашла меня, понимаешь? Я мог пойти любой дорогой. В тюрьму за нападение или в UFL (Лига по Боям без Правил).

Она вздыхает, ложится на спину и смотрит в потолок.

— Если бы все было так просто. Это не легко сделать: овладеть и принять боль нашего прошлого, разбитое сердце, наши опасения, и использовать их во благо. Сделать нашу жизнь лучше, не на злобу, а вопреки.

Ее слова, произнесенные шепотом, никому не адресованы, и мне интересно, они были предназначены больше для меня или для нее. Я смотрю на ее профиль, пока она продолжает изучать потолочный вентилятор.

Уже не впервые, эта девушка рядом со мной сшибает меня наповал тем, что выходит из ее красивого рта. Пока я сижу, ошеломленный ее великолепием, мой разум пытается собрать воедино все, что она пережила. Быть дочерью сутенера и проститутки в Лас-Вегасе не так легко. Ее отец, похищая женщин, получал прибыль от этого, даже от матери собственной дочери. Внутри меня зарождается отвращение.

Мы лежим в тишине несколько долгих минут, я потерялся в мыслях о ней, а она просто выглядит потерянной.

Пыхтя, она поворачивает голову с милой улыбкой.

— Мне нужен кофеин.

И после она отворачивается. За эти последние несколько дней, Рэйвен открылась мне, но всегда меняла тему, когда заканчивала делиться чем-то своим. Я хочу знать о ней больше, но я разрешу установить темп.

— Ты всегда такая нахальная по утрам? — дразню я.

Мягкий розовый румянец окрашивает ее щеки, когда она зарывается головой в мою грудь. Я провожу рукой по ее спине, зарываясь в ее волосы.

— Не думаю, что я нахальна по утрам, но опять же, я прежде, никогда не спала с парнем.

Перекатывая ее на спину, я нависаю над ней, и утыкаюсь лицом в ее горло. Ее руки скользят в мои волосы, и она притягивает меня. Я покусываю ее шею, вызывая тихий стон, который вибрирует напротив моих губ. Требуется каждая частичка моего контроля, чтобы не прижать мои бедра к ее телу. Я задираю подол ее футболки и упираюсь рукой в ее ребра.

— Джона, это твой телефон?

Я игнорирую ее хриплый вопрос, пока мои пальцы касаются нижней части ее груди.

— Джона, думаю, тебе следует взять свой...

Я затыкаю ее ртом, глотая ее невысказанные слова. Она мурлычет и наклоняет голову, позволяя мне проникнуть глубже. Я сразу делаю это, переплетаясь своим языком с ее. Так медленно, как удается, я перемещаю руку вверх, пока она не накрывает полностью ее грудь. Она давит на мою хватку, сжимая мою руку своей.

— Что, если это срочно?

Она прерывает поцелуй, чтобы это сказать, но затем тянет меня обратно к своим губам.

Я улыбаюсь ее рвению и всасываю ее полную нижнюю губу в рот. Руки Рэйвен скользят от моей шеи к груди, пока она исследует мое тело прикосновениями.

— Ты чертовски превосходна на вкус.

Я провожу языком от ее губ к шее, с намерением попробовать ее грудь.

— Телефон. Это может быть что-то... связанное с семьей.

Ее отрывистые слова вырываются между нуждающимися стонами. Она снова запускает руки в мои волосы, вопреки своим словам.

Я целую ее плечо, ее грудь прижимается к моей. Не многое смогло бы оттащить меня от ее маленького послушного тела. Но она права.

И я злюсь.

— Бл*дь. — Я целую ее крепко и всасываю ее язык глубоко в рот, давая ей понять, что будет больше. — Позже.

Быстро отталкиваясь, я отхожу от кровати. Она хнычет, ее лицо раскраснелось, а застенчивая улыбка растягивает припухшие губы. На ее лице нет косметики, а волосы рассыпаны по подушке волнистым ореолом.

Она действительно великолепна.

— Я убью его, кем бы он ни был.

Ее смех наполняет комнату, и мне трудно оставаться сердитым. Я следую за звуком моего звонящего мобильника в гостиную, надеясь, что дистанция от Рэйвен успокоит мой быстрый пульс и притупит пульсацию в штанах.

Хватая телефон со стола, я смотрю кто звонит.

Да, он труп.

— Надеюсь, это что-то важное, — рычу я.

— Ох дерьмо. Либо тебе не перепало прошлой ночью, либо я прервал ваш утренний перепих.

Мои зубы скрежещут, и я сжимаю телефон. Блейк понятия не имеет, как близко он находится к избиению.

— Блейк, если ты когда-нибудь снова, скажешь так о Рэйвен, я оторву тебе яйца и засуну их тебе в глотку. Я не потерплю, чтобы кто-то не уважал ее. Мы поняли друг друга?