Невероятно высокомерное выражение, которое обычно было у Калеба, сменилось чем-то более похожим на растерянного маленького мальчика. Но это исчезло чертовски быстро. Сменилось холодным, жестоким выражением лица, как будто он был готов сжечь дотла весь Нью-Йорк.

— Скар, — он приподнял мое лицо к себе. — Ты наша, и мы защищаем друг друга в этой семье. Я не смогу этого сделать, если не буду знать, кого, черт возьми, убить за то, что он стрелял в мою жену, — в его глазах мелькнул жестокий огонек. Без сомнения, многие увядали под этим пристальным взглядом, точно так же, как и я. Мой позвоночник напрягся, каждый позвонок накладывался один на другой, пока не стал прямым, как стержень. Калеб меня не пугал. Он возбуждал меня.

— Ну, тебе не нужно беспокоиться по крайней мере об одном из них, — внимание Калеба переключилось на диван, где лежал Кенджи. — Наша девчонка подстрелила одного, — прокомментировал Кенджи, морщась, когда Нико очищал рану.

— Они говорили по-итальянски, — сказала я, двигаясь, чтобы плюхнуться на бархатистую мягкость дивана. Сердитые шаги гнались за мной.

— О чем, черт возьми, Доминик думал? Мы заключили с ним сделку, чтобы он держался от нас подальше, — сказал Нико, обматывая марлей верхнюю часть бицепса Кенджи.

Аромат бурбона и мускуса окутал меня, отчего у меня закружилась голова. Желание пронзило меня насквозь при виде низко сидящих серых спортивных штанов Калеба.

Черт побери.

Серые треники и очертания члена то же самое, что и сиськи для мужчин. Мгновенное безумие в ту минуту, когда они бросаются нам в лицо, и просыпается соблазнительное притяжения.

Смешок Кенджи разрушил чары.

— Калеб, она не может сосредоточиться, когда ты вот так тычешь своим членом ей в лицо.

Калеб опустил взгляд, как будто едва замечая, насколько тесно прижаты были наши тела.

— Но ее рот такой чудесный, когда двигается вверх-вниз по члену. То, как она проводит языком по стволу… — Нико одобрительно промычал при воспоминании о его члене, погруженном в мое горло.

От его слов мои щеки запылали, а сердце застучало в ушах. Стук практически синхронизировался с музыкой, доносящейся снизу. Как мы перешли от обсуждения того, кто в нас стрелял, к тому, насколько искусно я сосала член?

Глаза Калеба вспыхнули желанием, его мягкий язык провел по нижней губе. Мой мозг раскалывался от мысли о том, как прекрасно бы этот язык зарылся у меня между ног. Сделал бы он это прямо здесь, на глазах у публики? Захотят ли они все провести своими языками по моей коже? Своими губами доведут меня до исступления?

Пьянящий аромат похоти витал в комнате, отчего становилось трудно дышать. Трудно думать о чем-то другом, кроме как упасть в объятия друг друга, но звонок моего телефона разрушил этот момент.

При этом звуке кровь отхлынула от моего лица. Была только одна причина, по которой телефон мог отключиться. Я лихорадочно порылась в своем рюкзаке в поисках потайного отделения. Мои пальцы обхватили мобильный, и я попыталась выровнять дыхание, прежде чем ответить. Не было необходимости смотреть, кто звонил. Только у одного человека есть этот номер, и я не хотела, чтобы она знала, что вывела меня из себя.

— Райан. Я скучала по твоему сексуальному голосу, — ответила я, игнорируя рычание, исходившее от мужчин вокруг меня.

Мне пришлось отодвинуть телефон подальше, когда Калеб потянулся за ним. Он хрюкнул, когда я пихнула ногой в складку его бедра, чуть не попав по яйцам. Взгляд, которым я окинула его, должен был подтвердить, что его фамильные драгоценности окажутся под угрозой, если он снова полезет на рожон. Я закатила глаза, увидев презрительную усмешку, приклеенную к его лицу.

Ни один член не был важнее Райан. Даже если это член одного из трех греховно горячих мужчин.

Чувственный испанский акцент Райан привлек мое внимание.

— Скар, я хочу попросить тебя об одолжении. Давай встретимся в одном из твоих мест.

Отсутствие огорчения в ее тоне помогло ослабить хватку страха в моем сердце, но тот факт, что ей нужно встретиться в моем безопасном доме, вызывал беспокойство. Это означало, что ее клуб скомпрометирован. Мой взгляд метнулся к парням, их внимание было подавленным. Они ни за что не позволили бы мне выйти в другую комнату, чтобы закончить этот разговор, и они уже готовы требовать обьяснений, когда я положу трубку.

Я закрыла глаза, прикусив губу от решения, которое мне нужно было принять, но Райан того стоила. Теперь вопрос заключался в том, позволят ли эти трое помочь ей, или я буду растворять тела в ванне?

Я убрала телефон и покорно вздохнула. Предполагаю, что эти трое вот-вот познакомятся с моими секретами.

— Все, что угодно, для тебя, Райан. Но у меня небольшая проблема с мудаками.