Аттикус был дьяволом, которого мы знали. Абсолютным злом и совершенно невменяемым, но его достаточно легко выследить. Кроме того, было совершенно очевидно, что у него имелся какой-то план. Он похищал детей не просто ради похищения. Ему что-то было нужно от нас, и он был уверен, что мы обменяем это на жизнь моей дочери.

И, как я надеялась, это означало, что он не станет причинять ей боль.

Если бы он обидел её хоть немного, он бы никогда не получил того, чего хотел. Он, чёрт бы его побрал, получил бы прямо противоположное. Я бы извергала месть дождем, пока он не превратился бы в плачущего, сломленного человека, молящего о пощаде.

— Отвезёшь меня в участок? — спросила я Сойера. — Им нужно официальное заявления и всё такое.

Он кивнул.

— Конечно.

Я повернулась к Фрэнки, надеясь, что она уже всё поняла.

— Будь готова, — приказала я. — Как только я вернусь, мы выезжаем.

Гас прочистил горло.

— Кэролайн? — Я еще даже не взглянула на него. У меня было предчувствие, что это был Аттикус — давняя интуиция, которую я не хотела озвучивать до этого момента. Поэтому встретиться лицом к лицу с Гасом, братом Аттикуса, было слишком сложно, раны и разрывы на душе были слишком свежи.

Заставив себя встретиться с ним взглядом, я подняла брови.

— Прости, — прохрипел он.

Мой мозг снова раскололся надвое. Рассуждая логически, я понимала, что Гас —не Аттикус. Они всегда были как день и ночь. Они всегда были на противоположных концах спектра. Гас был беззаботным и добродушным. Он был добрым. Он был забавным. Он был милым. Аттикус был конченным психом.

Но эмоционально… Я хотела убить кого-нибудь голыми руками, и прямо сейчас это был он. Потому что он был родственником похитителя моей дочери. Потому что они с Сойером подумали, что было бы разумно появиться в моем городе и размешать кашу. Потому что я хотела обвинить всех и вся и выплеснуть некоторые из этих безумных эмоций из моего обезумевшего тела.

Я не смогла заставить себя ответить ему. Сойер отступил назад, потянув меня за запястье, чтобы я последовала за ним.

— Это не твоя вина, Гас. Кэролайн вспомнит это до того, как мы снова увидимся с вами двумя.

Гас кивнул, а я вырвала свою руку из рук Сойера. Теперь он вздумал мной командовать? Он думал, что снова главный? Я видела красный цвет. Экран рухнул на мои глаза и окрасил весь мир в багровый.

Развернувшись, я потопала прочь, в полной решимости найти задержавшегося полицейского, с которым можно было бы поехать в участок.

— Я сама доеду, — сказала я Сойер.

Он снова схватил меня за запястье и сомкнул пальцы вокруг кости.

— Шестёрка, прекрати. Подыши минутку и хорошенько все обдумай. Я понимаю, что ты напугана, ты имеешь на это полное право. Я понимаю, что ты злишься, на это ты тоже имеешь право. Но если ты не успокоишься и не вспомнишь, что люди, которые здесь находятся, хотят тебе помочь, всё будет намного сложнее, чем может быть. Не забывай, насколько хрупки сейчас эти отношения. — Он провел пальцем между нами и кивнул головой в сторону Гаса. — Не забывай, насколько хрупким и шатким является сейчас возобновленное доверие между нами. Мы нужны тебе. Тебе не нужно делать нас своими врагами.

Я хотела выдернуть свою руку, но он крепко держал ее в своей, сжимая до тех пор, пока боль не прорвалась сквозь мой неуместный гнев. Следуя его совету, я сделала успокаивающий вдох и позволила кислороду проникнуть в мой мозг и остудить кипящую ярость.

Он пристально посмотрел на меня, и я почувствовала силу его невысказанных эмоций и правдивость его предупреждений. С удивлением я поняла, что он говорил не о своих собственных чувствах. Это Гас мне не доверял. Это я порвала отношения с ними обоими. Он угрожал лишить меня помощи, если я не остепенюсь.

Я проглотила горькую на вкус беспомощность и сделала еще один глубокий вдох. Я звучала как разъяренный бык, но упражнение помогало.

— Мне нужно вернуть мою дочь. — Это не было извинением, но хотя бы чем-то.

— Вернуть нашу дочь, — процедил он сквозь стиснутые зубы. — И мы это сделаем. Мы вернем ее вместе, но ты должна играть в команде или я выведу тебя из игры.

В этот момент его высокомерие было ошеломляющим.

— Спортивные аналогии ниже твоего достоинства.

Он сделал шаг вперед и скользнул рукой по моему плечу, вверх по задней части шеи и схватил прядь волос у меня на затылке. Он потянул мою голову, пока я не посмотрела на него, его хватка была болезненной, и он прижался губами к моему уху.

— Моё достоинство было в тебе меньше двух часов назад. А теперь возьми себя в руки, Кэролайн, и завязывай с этим, чтобы мы могли приступить к работе. Хорошо?

Несмотря на обстоятельства, несмотря на мое стервозное отношение и тяжесть этого всепоглощающего страха, мне удалось кивнуть.

Его хватка на мгновение усилилась, но он оставил сладкий поцелуй в уголке моего рта. Он отпустил меня, и я, пошатываясь, отступила на шаг. К тому времени, как я собралась с мыслями, он уже вышел за дверь и направился к своему джипу. Я могла сколько угодно обвинять Сойера в исчезновении Джульетты, но я была благодарна, что он был здесь. Если кто-то и мог вернуть мою дочь, нашу дочь, так это он.

А когда мы убили бы Аттикуса, только он мог заставить этого мудака страдать.