Глава 27

Урсула поспешила в свои покои, распахнув дверь. Оказавшись внутри, она закрыла дверь, прислушиваясь к знакомому щелчку замка. Впервые за время своего визита в Царство Теней она по-настоящему оценила этот звук.

Она побежала в ванную, опустилась на колени перед унитазом, затем выблевала свой ужин. Вытирая дрожащей рукой рот, она старалась не думать об Абраксе.

Он развратил онейроя. И она не знала, что он хотел с ней сделать… ей известно лишь то, что всё в нём приводило её в ужас. Что он имел в виду, говоря, что она не обычный демон и не обычный человек?

Она стянула с себя пропитанное кровью платье, позволив ему упасть на пол. Он почувствовал в ней что-то такое, что разжигало его извращённые желания. Что за мерзость она собой представляла?

Урсула схватила полотенце, смочила его тёплой водой и умылась. В оцепенении она взяла наверху свежую ночную рубашку и натянула на себя. Отчасти ей хотелось пойти к Сере, но Баэл уже был с ней. Да, он убил её брата. Но он всё равно считал себя её защитником.

Солнечный свет струился через окно, но, как бы Урсула ни устала, она смогла бы уснуть и при свете. Она свернулась калачиком на диване и позволила своим глазам закрыться.

Она спала неспокойно, ей снился жнец, которого она убила сегодня. Рем преследовал её через лес костей, а Массу ждал её на безлюдной пустоши. Каждый сон заканчивался, когда они тянули её вниз, в бесконечную бездну пустоты Никсобаса.

— Урсула? — женский голос вырвал её из сна.

Урсула потёрла глаза, моргая, и посмотрела на Серу с покрасневшими глазами.

В её сознании вспыхнул образ — нож Баэла, перерезающий горло Массу.

— Сера? — Урсула села, обнимая Серу. — Я так сожалею о Массу.

— Абракс убил его, — тихо сказала Сера.

— Что ты имеешь в виду? — она ослабила объятия.

— Лорд… Абракс убил его душу, когда накормил его сырым мясом.

Урсула кивнула.

— Я надеюсь когда-нибудь убить Абракса.

— Не ты одна, — мрачно сказала Сера.

До ноздрей Урсулы донёсся насыщенный аромат еды.

Урсула нахмурилась.

— Пожалуйста, скажи мне, что ты не готовила. Тебе следовало бы скорбеть, а не готовить мне завтрак.

— Я не готовила. Лорд поручил другому из своих слуг приготовить еду для нас.

Урсула выгнула бровь.

— Он не против, чтобы мы ели вместе? Он сказал, что нам опасно быть друзьями.

Сера пожала плечами.

— Я думаю, он понимает, что опасность грозит нам в любом случае. С таким же успехом можно не встречать эту опасность в одиночестве, — Сера поманила её к бару. — Пойдём. Присоединяйся ко мне.

Урсула встала, направляясь к барной стойке. С тех пор как её вырвало вчера вечером после ужина, её желудок был совершенно пуст. У неё потекли слюнки при виде апельсинового сока, свежих фруктов, тостов, яиц и кофейника. Сера уже приготовила две тарелки.

Урсула села рядом с Серой и положила себе на тарелку яйца и фрукты. Проголодавшись, она набросилась на яичницу и тосты. Она сделала глоток кофе, затем взглянула на Серу.

Онейройка гоняла еду по своей тарелке.

— Не голодна? — спросила Урсула.

— Сегодня нет.

— Наверное, потребуется время, чтобы смириться с этим, — сказала Урсула.

— Я не видела его десятки лет. Думаю, в каком-то смысле я уже оплакала его. Но мне не нужно было видеть, как он умирает.

Урсула кивнула.

— Баэл сказал использовать лаванду от ночных кошмаров.

Сера улыбнулась.

— Лорд мудр. И что он запланировал для тебя на сегодня?

— Я не уверена. Он сказал, что собирается научить меня ездить на одной из летучих мышей, но потом мы сильно повздорили, и она назвал меня монстром, а я сказала, что он живёт в пустоте, как Никсобас, потому что боялся эмоций.

Сера уставилась на неё.

Урсула отхлебнула кофе.

— Так или иначе, я не уверена, что он всё ещё собирается мне помогать.

— Ну, если он действительно планирует тренировать тебя, главное — это держаться крепче. На самом деле всё не так уж сложно, если ты не забываешь уважать летучую мышь.

— И как это сделать? — спросила Урсула.

— Говори с ними. Они реагируют на твои инструкции.

— Они знают английский?

— Нет, но они понимают тембр и интонацию.

Раздался стук в дверь, и Урсула вскочила. «Видимо, всё в силе».

— Я открою, — она поспешила пересечь пол и распахнула входную дверь.

В дверном проёме стоял Баэл, одетый в чёрную кожаную одежду для верховой езды и озарённый солнечным светом сзади. Его взгляд скользнул по её ночной рубашке.

Конечно, Урсула не потрудилась одеться, прежде чем распахнуть дверь. Но с другой стороны, после их вчерашнего разговора у неё возникло сильнейшее желание отвлечь его из вредности.

— Привет, Баэл. Заходи, — Урсула повернулась, зная, что ему будет хорошо виден глубокий вырез на спине ночной рубашки.

— Ты планируешь надеть одежду для данной тренировки?

— Думаю об этом, — ответила Урсула, снова поворачиваясь к нему. Она позволила рукаву своей ночной рубашки сползти, обнажив плечо, но не настолько, чтобы он мог видеть её грудь.

Его серые глаза пронзали её насквозь.

— Ты делаешь это нарочно?

Сера прочистила горло.

— Я чувствую, что мне пора уходить.

— Пока нет, — сказал Баэл, и его глаза всё ещё оставались прикованы к Урсуле. — Пожалуйста, помоги Урсуле найти какую-нибудь одежду.

Сера раздражённо вздохнула.

— Честно говоря, я не знаю, что между вами двумя происходит.

Когда Сера поспешила к лестнице, Урсула крикнула:

— Проследи, чтобы эта одежда не слишком отвлекала Баэла! Он легко отвлекается.

Его челюсти сжались.

Она скрестила руки на груди.

— Не хотелось бы, чтобы ты упал со своей летучей мыши.

Черты лица Баэла смягчились, и он отвёл взгляд.

— С Серой всё хорошо?

— Настолько хорошо, насколько можно было ожидать. Она хочет убить Абракса, но это совершенно логично.

Баэл уставился в пол.

— Я должен был убить Массу. Абракс свёл его с ума. После развращения уже нет возможности вернуть себе рассудок.

Урсула кивнула.

— Я знаю. К тому же, он собирался попортить твоё хорошенькое личико.

Баэль впился в неё сердитым взглядом.

— Хорошенькое? — он выплюнул это слово как оскорбление.

Шаги Серы затопали вниз по лестнице, и она влетела в комнату со свёртком одежды в руках.

— Быстро ты, — сказал Баэл.

Сера кивнула на вещи.

— Они должны подойти для тренировок.

— Спасибо, Сера.

Баэл кивнул, и его взгляд остановился на верхней части стопки — на кружевных чёрных трусиках и лифчике.

Он повернулся, чтобы направиться к двери.

— Встретимся на крыше, — уже находясь на полпути к двери, он повернулся лицом к Сере, опустив так низко, что это почти можно счесть поклоном. — Я сожалею о твоей потере.