- Эдгар!

Муж наблюдал за ней с опасением. Не доела, значит, дело серьезное.

- Да, милая.

- Нужно позвонить твоей сестре Хетти. Немедленно. - Задумчиво уставившись на тарелку перед собой, она удовлетворенно заявила: - Ужинать я не буду.

ГЛАВА XI

СОВЕЩАНИЕ

Случай с Луизой Олбрайт уже давно превысил компетенцию Харли, которому за него так надрали зад, что он горько помнил ту минуту, когда вообще услышал это имя. В полицейском управлении в Маркстоне, в пятнадцати километрах от Роули, собралось на совещание руководство полиции графства. Из Роули был Хэзлтон, из управления полиции - главный суперинтендант Полинг и начальник полиции сэр Фелтон Дикси. Важнейшей проблемой, которую предстояло решить, было продолжать ли расследование своими силами или призвать на помощь Скотленд-Ярд.

Сэр Фелтон копался в бумагах и донесениях, лежавших перед ним. Нелюбовь его к бумагам была общеизвестна. Друзья называли его человеком действия, враги утверждали, что он не умеет читать.

- Кому нужна вся эта чепуха, - пробурчал он. - Главное, насколько мы сумели продвинуться. Полинг, что нам известно?

Ангус Полинг соединил кончики пальцев. Пальцы у него были длинные и тонкие, под стать длинному, худому телу и удлиненной голове с хохолком серебряных волос. Полинг всегда держался высокомерно, и Хэзлтона это раздражало, поскольку он считал, что как полицейский тот немногого стоит. В то же время должен был признать, что суперинтендант Полинг умеет подать товар лицом.

- Как кажется мне, важный след - рюкзак и сумочка. Если Луиза не оставила их в автобусе случайно, что весьма неправдоподобно и может быть исключено, то придется допустить, что с ней что-то случилось. И тут есть две возможности. Или она уехала в Лондон и с ней что-то случилось там, или кто-то умышленно оставил рюкзак в автобусе, чтобы отвлечь наше внимание от Роули.

"Без тебя мы бы не догадались", - язвительно подумал Хэзлтон. Сэр Фелтон заметил, что все, конечно, так, но речь прежде всего о том, обойдутся ли они без посторонней помощи. Полинг, подняв серебряные брови, взглянул на Хэзлтона, который прекрасно знал эту манеру суперинтенданта. Хэзлтон выскажет свое мнение, Полинг присоединится к предыдущему оратору. Если все пойдет хорошо, Полинг присвоит себе все заслуги, если нет, виноват будет Хэзлтон. Но сейчас он знал, чего хочет, и готов был добиться этого во что бы то ни стало.

- Я полагаю, мистер главный суперинтендант, что мы прекрасно справимся сами. По-моему, очевидно, что, что бы ни произошло, началось это в Роули. И её исчезновение, уехала она в Лондон или нет, на совести кого-то из местных. Для нас выгоднее, чтобы вопросы задавали наши люди. Они знают обстановку, знают, о чем спрашивать. И знают людей. Мы справимся.

Раздался звонок. Сэр Фелтон извинился. Звонок исходил из часов у него на запястье. Встав с кресла, он сделал серию упражнений, начавшуюся с наклонов и закончившуюся рывками руками и всем туловищем. Хэзлтон, слышавший об этих представлениях, но никогда целиком в них не веривший, ошеломленно следил за ним. Полинг и глазом не повел.

- Три раза в день. - Сэр Фелтон снова сел. - Так на чем мы остановились? Хотите, чтобы все осталось в наших руках. Полинг, вы?

- В том, что сказал старший инспектор Хэзлтон, что-то есть. Но в то же время не следует забывать, что до сих пор мы ничего существенного не добились. Несколько показаний, никак не совпадающих друг с другом, и, как обычно, множество людей, видевших, как она садится в машину, как её тащат в машину и тому подобное. Одна женщина видела её в окне дома, как она пытается выбраться наружу, - выяснилось, что это хозяйка дома, спьяну подравшаяся с мужем. Все впустую, не так ли?

Хэзлтон кивнул. Полинг поднял узкую руку, словно хотел предупредить вопросы, которых не последовало.

- Я уверен, вы делаете все, что в ваших силах. К примеру, очень важен тот киносеанс. Луиза, вместо того чтобы вернуться домой, ни с того ни с сего идет в кино. Почему? Мы говорили со всеми членами клуба, бывшими там по словам администратора. - Он указал на бумаги, лежавшие перед начальником полиции. - Безрезультатно. Но администратор утверждает, что Луиза все огладывалась, как будто собралась с кем-то встретиться, а он не пришел. Положим, все так и было, но что это нам дает? По-моему, пора предпринять новые шаги.

Хэзлтон упрямо насупился.

- Призвать Скотленд-Ярд, да? Я утверждаю, мы справимся сами.

Полинг не дал спровоцировать себя на однозначный ответ:

- В данный момент я не хотел бы высказывать никому недоверия.

Начальник полиции перевел взгляд с одного на другого. "Знает, о чем речь, - подумал Хэзлтон, - он не глуп".

- Ну ладно. Кажется, мы договорились. Дело остается у нас. Хорошо, Хэзлтон...

- Слушаю, сэр.

- Журналист, её знакомый... Гордон. Вы его проверили? Ничего?

- Ничего, сэр. Гордон утверждает, что пару раз пригласил её в клуб, но скорее в качестве замены другой девушки - Салли Лоусон. Видимо, он интересовался этой Лоусон больше, чем она им, и та в конце концов предложила ему переориентироваться на Луизу Олбрайт. Ничего серьезного.

- Гм... дочь Боба Лоусона. Вы с ней говорили?

- Еще нет, сэр. Ее связь с нашим случаем весьма отдаленная.

- Но она знала Олбрайт. Возможно, её стоит порасспросить. Я поговорю с Бобом Лоусоном и объясню ему.

Зазвонил телефон. Полинг, сняв трубку, передал её Хэзлтону. Старший инспектор выслушал, обронил пару слов, что-то записал. Положив трубку, перечитал свои заметки и сказал:

- Это может оказаться интересным. Некая девушка видела Луизу в тот вечер, в четверть одиннадцатого, выходящей из машины. Похоже на правду, девушка помнит её по школе.

- Почему не заявила раньше? - спросил Полинг.

- Она уезжала в отпуск и не читала газет.

- Где она её видела? В Роули?

- Нет. В Хай Эшли.

- Они переглянулись. Имение Хай Эшли лежало среди холмов между Роули и побережьем. - С ней была какая-то женщина. А Луиза казалась совершенно пьяной.

ГЛАВА XII

СТРАНИЦЫ ДНЕВНИКА

Июнь.

Пишу это в тот момент, когда моя жизнь полностью переменилась, после двух Великих Деяний. Они врезались в мою память как чудесные линии художественных шедевров. Казалось, что моя теория жизни - это теория о Поведении как Игре, но как назвать Игрой то, что произошло? Разве не перешло оно грань игр Дракулы и Бонни?

Вот в чем вопрос, который привел меня в отчаяние. Ответ на него я искал у Мэтра, Фридриха Ницше. И я его нашел. Послушайте, что Заратустра говорит "Бледному преступнику":

"Мысль - это одно, деяние - другое, и совсем иное - его результат. Колесо причинности не сцепляется с ними.

Именно от результата ты побледнел. Равен был своему деянию, когда совершал его, но вот результата его, уже совершенного, не снес..."

Можно понять это так, что дозволено размышлять о действиях, но не совершать их, что дозволена мысль о поступке, но не он сам. Это и есть Поведение как Игра. Но это ошибка! Ибо далее Мэтр говорит, что важнее всего - чистота намерений. Когда судья вопрошает:

"Почему убивал сей злодей? Чтобы грабить!"

Заратустра ему отвечает:

"Говорю я вам, что душа его жаждала крови, не корысти. Он возжаждал счастья смерти".

Чистота импульса, порыва, желание смерти. Сверхчеловек - это блеск безумия.

"Не ваш грех, воздержанность ваша к небесам взывает!"

Я никакой не сверхчеловек, я только бледный, ничтожный червь. Каким был и Мэтр. И все же я стал участником Великих Деяний, и Воздержание мое меня не поработило.

Говорю о двух Великих Деяниях, но на самом деле оно было одно. У Великого Деяния должен быть план и замысел, а у первого не было ни того, ни другого. Все вышло грубо, бездарно, плохо, Девушке нужен был секс, а Дракуле и Бонни - что было нужно им? Я пытался понять, но загадка осталась. Да, я знаю - они хотели того же. Потом она испугалась, а Дракула разгневался. Может, и он боялся. Все мы слабы и ничтожны.