— Я не удивлена. Это не значит, что ты это получишь, — Луна расправила плечи и сделала шаг в сторону, под ногами хрустело битое стекло. — Если слухи верны, ты вообще редко покидаешь это поместье.

— Это был мой отец, а не я. Я регулярно выезжаю в город, чтобы меня видели.

— Уверен? Я знаю, что твой отец умер. Я не спрашивала о твоем отце, когда гуляла по Лондону. Я спрашивала людей о тебе.

Эта бровь изогнулась сильнее.

— Ты спрашивала обо мне? Я должен быть польщен?

Она оскалила зубы в дикой усмешке.

— Тебе следует беспокоиться.

— Из-за незамужней женщины, ворвавшейся в мой дом и решившей обокрасть меня? Меня оскорбляет то, что ты думаешь, что я такой слабый, — наконец, он поднял кулаки, готовясь сразиться с ней, если дело дойдет до этого. — Я не такой, как другие графы, если ты не заметила.

— Было бы трудно не заметить. Я не думаю, что когда-либо встречала в твоем положении хоть одного человека, который мог бы пройти через разбитое стекло и не вызвать немедленно врача, — Луна склонила голову. — Почему так? Большинство людей попытались бы скрыть эти различия, но ты, кажется, гордишься ими.

— Думаешь, я раскрою тебе все свои секреты? — он усмехнулся и покачал головой, отступая в сторону, отражая каждое ее движение, чтобы у нее не было ровного пути к бегству. — Нет, я знаю эту игру. Ты думаешь, что заставишь меня говорить достаточно долго, чтобы отвлечь меня. Достаточно долго, чтобы ты сбежала, и тогда я никогда тебя больше не найду.

В последний раз она попыталась пошутить. Должны быть какие-то слова, которые отвлекут его внимание на достаточное время, чтобы она могла сбежать.

— Зачем тебе снова искать меня? Ты смотришь на женщину с улицы, женщину, которая боролась и крала всю свою жизнь. Ты не можешь быть заинтересован во мне.

Он посмотрел на нее горящими глазами и, черт возьми, он был заинтересован. Она видела это по тому, как пылали его щеки, и по тому, как его глаза задержались на ее волосах. Будто он хотел прикоснуться к кудрям.

— О, думаю, теперь тебя будет довольно легко найти. Можешь попытаться бежать, воровка, но я тебя поймаю.

Почему возбуждение от той охоты заставляло ее сердце биться в груди так быстро, что она боялась, что оно вот-вот вылетит из грудной клетки? Луна глубоко вдохнула, готовая продолжить битву умов, но тут увидела шанс.

Он споткнулся.

Возможно, это была потеря крови или что-то еще. Ей было все равно. Она рванулась в сторону, сделала три гигантских прыжка на своих глупо длинных ногах и пролетела мимо него. Она бросилась к входу в бальный зал и остановилась лишь на короткую секунду, когда не услышала, как он преследует ее. Отпустит ли он ее только для того, чтобы выследить ее позже?

По бальному залу прокатился стон. Она оглянулась и увидела, что граф снова стоял на коленях. Он уперся обеими руками в пол, будто испытывал неизмеримую боль, а ее мягкое сердце сжималось. Ему было так больно?

— Черт возьми, — пробормотала она, прежде чем пройти к нему. — Если это уловка, то грязная. Если тебе действительно больно, то я вытащу тебя за дверь и оставлю, чтобы слуга нашел тебя позже.

Она наклонилась, положив ладонь ему на плечо, пытаясь мельком увидеть его лицо.

Все произошло так быстро, что она почти не заметила, как он шевельнулся. В одну секунду он лежал на полу, вцепившись руками в битое стекло, а в следующую уже обвил рукой ее шею. Она схватилась за его толстое предплечье и поняла, что застряла. Все, что ему нужно было сделать, это повернуть в правильном направлении, и он убьет ее.

На этот раз он действительно поймал ее.